Мокруха
Шрифт:
Большая, размытая тень, наверное, шерифа, пересекла пространство перед кроватью, не переставая палить из пистолета. Его пушка грохотала просто оглушительно. Мартин чувствовал, как его конечности непроизвольно дергаются при каждом выстреле. В перестрелку включились и другие пистолеты, и теперь Мартину казалось, что он исполняет какой-то новый хиповый танец. Примерно так же прикалываются ребята на Эм-ти-ви. Привяжись к кровати в пижаме и дергайся с нами!
На лицо ему брызнуло чем-то мокрым. Он решил, что это кровь и его подстрелили. Но потом понял, что жидкость
Черти полосатые, не умеют обращаться с наркотиками!
Они встретились с Амадо в японском ресторанчике в центре города. Эстеван наблюдал, как Боб поддевает палочками и с шумом втягивает в себя длинную лапшу из гигантской миски с супом. Амадо сидел напротив вместе с какой-то девчонкой с панковой внешностью, по имени Синди Ким. Эстевану это казалось ум-поко раро. Кореянкам что, фамилия не полагается? Даже у шлюх, с которыми раньше жил Амадо, имелись фамилии.
Эстевану понравился удон, но он понял, что надо повесить на грудь салфетку, иначе забрызгаешь супом весь костюм. Надо было заказать что-нибудь не слишком жидкое.
Амадо положил на стол между собой и Эстеваном большой коричневый конверт.
– Мне нужна твоя помощь.
Эстеван ухмыльнулся. Этого следовало ожидать. Они всегда приползают обратно и просят тебя о чем-то. Могущество привлекательно, и они всегда возвращаются.
– Я тоже просил тебя помочь.
Амадо опустил взгляд в свой суп.
– Извини, Эстеван. Я просто пытаюсь изменить свою жизнь.
Эстеван осторожно выловил из супа и съел кусочек свинины. Может, они здесь выпекают что-нибудь вроде меди-аночес?
– Мне понадобится ответная услуга.
– Я не могу делать то, что прежде.
Как бы в подтверждение слов Амадо показал ему свою единственную руку.
– Для этого нужны две руки!
– Я тебя еще ни о чем не попросил.
Эстеван видел, что Амадо мучительно стыдился просить о помощи. Конечно, он позаботится об Амадо, но прежде необходимо напомнить ему, кто здесь босс.
– Амадо, ты сам знаешь, что я помогу тебе.
Боб решил вмешаться.
– Мы же одна семья!
Эстеван посмотрел на Боба. Тот явно заимствовал эту фразу из какого-нибудь фильма, и все же упоминание о семье тронуло обоих мексиканцев. Амадо повернулся к Синди.
– Мы с Роберто через многое прошли вместе!
Синди улыбнулась и ничего не сказала. Эстевану начинала нравиться эта девочка. У нее не было ничего общего с хмарами, которых до сих пор имел обыкновение снимать Амадо. Видимо, он действительно многое поменял в своей жизни.
– У тебя есть друзья на Телемундо.
Это правда. Эстеванатам знали все.
– Сьерто.
– Я написал сценарий для теленовелы.
Эстеван этому несказанно удивился.
– Ке?
– Я написал телесценарий.
Вмешалась
– И очень хороший!
Боб с уважением взглянул на Амадо.
– Это круто!
Эстеван все еще переваривал информацию.
– Ты написал сценарий?
– Си. И хочу знать, можешь ли ты сделать так, чтобы кто-нибудь на Телемундо прочитал его.
– Tu eres un escritor? [18]
Амадо пожал плечами.
– Un guionista. Si [19] .
Синди заглянула Амадо в лицо.
– Что такое гьониста?
– Киносценарист.
Эстеван и Амадо сцепились взглядами.
– Конечно, я помогу! Сегуро!
– Грасиас, Эстеван. Мучас грасиас!
– Де нада, амиго.
18
Ты заделался писателем? (исп.)
19
Ну да, киносценаристом (исп.).
Эстеван перевел взгляд на Боба, и Амадо сделал то же самое.
– Мне надо уладить кое-что, а затем я ненадолго уеду в Мексику. Роберто останется присматривать за делами.
Амадо быстро взглянул на Эстевана.
– Роберто?
Эстеван кивнул.
– Я хотел попросить тебя помогать ему на время моего отсутствия.
Боб тоже кивнул.
– Мне может понадобиться какой-нибудь инструктаж или вроде того.
Амадо широко улыбнулся.
– Я всегда помогу Роберто. Мы же одна семья!
Дым клубился возле кондиционера под струями нагнетаемого в палату воздуха. От резкого запаха пороха у Мартина щипало в носу. Этот запах действовал сильнее любой нюхательной соли и испортил ему весь кайф. В палату набилась целая толпа народу – врачи, медсестры, полицейские. Одна из медсестер устанавливала новую капельницу. Это хорошо!
Она сказала Мартину что-то насчет повреждения дозирующего вентиля, но эти технические мелочи не имели значения, лишь бы наркотик продолжал капать ему в вену. К Мартину обратился шериф, которому перевязывал руку один из врачей.
– Узнаешь этого человека?
Мартин не понял.
– Какого?
– Того парня на полу.
Мартин вытянул шею. Но полу творилось что-то невообразимое. Осколки стекла, обломки мебели, повсюду какое-то дерьмо, и там же, растянувшись в луже крови, лежал Томас Рамирес, не подавая ни малейших признаков жизни.
Мартин кивнул.
– Ага.
И снова опустил голову на подушку.
Шериф подскочил к нему и заверещал, как резанный.
– Кто этот хмырь? А? Как его зовут, говори, засранец!