Моль, летающий поезд и весь мир

Котов Алексей

— Точно! Как я сразу недопер. Я пожелал, чтобы Моль признал во мне отца.

— Думаю, тут и так всё понятно...

— Вряд ли я заказывал зрелище возрождения мира, — возразил Услар. — Возможно, в этом поезде, точнее каких-то его шестерёнках что-то не так.

— Ну, уж нет, это вряд ли. Я думаю, дело в том, что у поезда все желания исполняются логически. Но самое главное, желания не работают вот так хоп, и твой сын тебя обожает. Не-ет. Он заставляет тебя понять, что для тебя это желание.

— Ты хочешь

сказать, что я должен заслужить свое право на любовь сына?

— Вроде того.

— Но это не объясняет, зачем нас разделили с Молем. Вот к чему это?

— Вот тут я уже подозреваю неполадки, — мрачно сообщил Голос. — Когда-то уже было такое. Тогда из-за недостаточного количества энергии луч был направлен на три метра левее и парень упал прямо на свой...

— Так это значит, что мы... — Услар был в отчаянии. — Посмотри по сторонам, тут нет даже напоминания о поездах или железнодорожных полотнах, одни только... кстати, а что это?

— ... да, поезда еще не скоро поедут, а чего тут, — бормотал голос, но вдруг запнулся. — А это хороший вопрос. Судя по всему это пустыня. Да еще и, похоже, тут было море. Великое море.

— Нам нужно немедленно вернуться назад, — заявил Услар. — Или отыскать Моля, и уже с ним вернуться. Эй, ты же что-то типа сверхъестественного существа, подскажи что-нибудь.

— Нельзя так говорить с этим самым сверхъестественным, а то кто знает, еще сегодня вечером заметишь, что в твоем доме кружка двигается, — предупредил Голос.

— Но я думал, что тебе всё на свете ведомо.

— Ничего подобного. Как можно знать всё, когда нет мозгов, а вся твоя память плавает в воздухе.

— И что?

— А то, что тебе легко говорить, когда ты имеешь вполне пригодное для жизни тело ящерицы на задних лапах... Ой.

— Это, по-твоему, смешная шутка?

— Честное слово, я не хотел этого сказать,— с нотками страха и мольбы пискнул голос с уровня пола.

— Что ж, на будущее: следи за языком,— посоветовал Услар.

— Угу...

— Язык твой враг твой.

— Ага.

Услар с любопытством проводил пробежавшего мимо зайца.

Среди зеленого моря растительности запели птицы, выражая свое счастье, что им не пришлось ждать под землей многие годы. Под ногами струились сотни ручьев. Смотря на кристальную жидкость, Услару вспомнились чьи-то слова «ты не можешь уничтожить то, что сам не создавал». Старый яруз даже усомнился, что стоит покидать это мирное место ради мальчишки, который даже не признает в нем отца. Нет, слова «отец» и «папа» он употребляет, но что они для него значат?

«И всё же он твой сын» — напомнила совесть.

С этим нельзя было не согласиться.

— Мы должны вернуться, — с жаром заявил он.

— Дело твое, а я, пожалуй, останусь тут, — отозвался Голос, чей голос обрел ностальгические ноты.

Услар вдруг осознал, что остался один. Как

существо, предпочитающее прогуливаться во мраке ночи, он неоднократно предоставлялся сам себе, но на этот раз его окружало одиночество. Нет, не так. В воздухе буквально витало Величайшее из всех Одиночеств. Попадись ему на глаза сотни одиночеств поменьше, так оно только презрительно фыркнет. Тени плясали, напоминая, что вы, мол, чужой здесь и мы, как приличные тени советуем убраться тебе от тени подальше; стараясь бесшумно красться сквозь заросли старый яруз то и дело замечал улепетывающих зверей.

Нельзя было не признать, он отлично прошвырнулся по миру (или по тому, что от него осталось); повидал занимательные сцены; спас жизнь совсем еще не осознавшей эту самую жизнь ребенку. Он был доволен.

Но что же дальше? Или...

Это конец?

Ну да, разумеется. Но даже это не заставит его унывать. У ярузов, среди прочих бесполезных, черт характера имелась одна особенная — их нельзя заставить задаться. В любой, даже самой безвыходной, на первый взгляд, ситуации, попав в которую среднего состава ума, человек только бы безысходно вздохну, яруз будет искать выход.

И Услар стал размышлять, где он:

Подождать поезд? Надежда, конечно, есть, но вряд ли эта огромная махина заявится, когда так нужна. Обычно, подобные, гм, вещицы имеют глупую привычку спасать тебя, когда ты на волоске от смерти.

Пойти пешком к Тэрэну и попытаться отыскать Моля там? Как вариант пригодно, но тут настойчиво стучатся следующие вопросы: в каком направлении Тэрэн? А построен ли он? И вообще, что там забыл Моль?

Поискать кого-то и спросить, не видел ли он мальчишку лет двенадцати? Э-э, нет, это уж точно не то.

Тогда что?

Еще некоторое время он пробирался сквозь заросли прежне невиданных растений как прозвучал приятный баритон:

— Эй, ты, чего ты ищешь в моих владениях?..

***

Толстая, шароподобная жаба недовольно квакнула. Она впервые видела того странного типа в балахоне, и впечатления не радовали. Жаба пожелала, чтобы ярузу на голову свалилась змея.

Вспышка чистого света озарила деревья; испугала птиц, которые с криками бросились прочь. Они, и те, что убегали по земле, отлично понимали, что такое разрыв пространства.

— Черт, и куда же меня на этот раз занесло? — воскликнул Черри, но ответом ему было гробовое молчание и кваканье какой-то смелой жабы. С неба свалился голубь.

Второй советник опустил свой взор на укрытую многогодовым наслоением пожухлого листья земле. Две строчки следов ярко выражались, свидетельствуя о недавнем присутствии двуногих.

Он проследил за цепочками редких, каждый метер плотных следов. Создавалось впечетление, что сначала тут прошелся один, а спустя короткий период времени другой — и оба не являлись людьми.