Мольбы богомолов

Монтейе Юбер

28 февраля.

Настала пора отблагодарить молодого человека с нижнего этажа. Как-никак, именно его гостеприимство в пору моего увлечения звукозаписью позволило мне добиться столь блестящих результатов. Да и впоследствии он держался очень хорошо, не позволяя себе ни вопросов, ни намеков. Конечно, даже начни он болтать, это вряд ли изменило бы ход дела об убийстве профессора, но все же - кто знает?
– могли возникнуть и осложнения. В любом случае молчание юного киногероя - любезность, заслуживающая награды.

Итак, вчера вечером мы удрали из Парижа и устроились на ночь в маленьком,

но вполне уютном пригородном отельчике. Около трех часов утра мой приятель, истощив как свои возможности, так и фантазию, наконец уснул. Тогда я тихонько встала, набрала номер нашей квартиры на рю де Пасси и, изменив голос, сообщила Кристиану, что его супруга попала в автомобильную катастрофу в Фонтенбло... Сейчас, добавила я, пострадавшую перенесли в ближайший к месту аварии отель "Великий охотник", что возле Барбизона; мадам Маньи пришла в сознание и хочет увидеть своего дорогого мужа. Она находится на втором этаже, в тринадцатом номере.

Не дожидаясь ответа, я положила трубку и юркнула в постель. Меньше чем через час хлопнула входная дверь, на лестнице послышался громкий топот, и торопливые шаги направились к нашему номеру. Герой-любовник пробудился и уставился на меня с тревогой во взоре.

– Там мой муж!
– взвизгнула я.
– Это его шаги! Это он!

Бедный мальчик затрясся, точно заяц. И было отчего: вот-вот в комнате появится кровожадный ревнивец, который имеет обыкновение без лишних слов расстреливать дружков своей жены. Забыв про меня, парень затравленно озирался в поисках какого-нибудь убежища, но поздно! Дверь распахнулась, и на пороге возник Кристиан. Он был очень бледен.

Кристиан на мгновение остолбенел и только рассматривал нас, словно не в силах постичь смысл открывшегося ему зрелища. Потом глубоко вздохнул и произнес единственные уместные в такой ситуации слова:

– Слава Богу! С тобой все в порядке!

Да, ради этого триумфа стоило постараться! Я ответила громким, отчетливым голосом:

– Сударь, я не знаю, что привело вас сюда в такой час, но надеюсь, что вы уже догадываетесь, сколь нежелательно тут ваше присутствие. Или вам не терпится продлить список ваших преступлений? Но я советую вам не искушать судьбу и отправляться туда, откуда пришли.

Безмолвно выслушав эту уничтожающую тираду, Кристиан сделал шаг назад и тихонько прикрыл за собой дверь - покорный и жалкий, как пудель, которого окатили помоями. А я, проводив его презрительным смешком, начала приводить в чувство полумертвого от страха кинокрасавчика. Задача оказалась нелегкой; несмотря на все мои заверения, он никак не хотел поверить, что опасность миновала и ему уже ничто не грозит.

1 марта.

Сегодня купила целую охапку чистых магнитофонных катушек и рассовала их в квартире по разным углам. Теперь, стоит мне отвернуться, как Кристиан принимается за лихорадочные поиски. Найдя очередную пленку, он набрасывается на нее, словно еж на гадюку, рвет и режет на куски, комкает, скручивает - в общем, сражается...

4 марта.

За обедом Кристиан обнаружил на дне супницы одну из ненавистных бобин с пленкой. Опустил глаза и промолчал. Розыскная деятельность с этого момента прекратилась.

5 марта.

Кристиан все больше поджимает хвост. Насколько

это искренне, я еще не разобралась. Внешне - полная покорность, даже с оттенком фатализма. Говорит, что мы должны расстаться по-хорошему, что он переедет в какой-нибудь отель. Короче, задумал сбежать. Ох, не пошли ему впрок уроки мадам Кановы!

Скоро настанет мой час - час, когда я насажу на булавку их обоих, а потом полюбуюсь, как они будут корчиться и в последних судорогах цепляться за воздух.

7 марта.

Вчера утром, проснувшись, мы долго вспоминали наше свадебное путешествие, розовые домики в Дубровнике, закат над озером Плитвице и прочее... Я так расчувствовалась, что съездила к нотариусу, взяла два комплекта записей и вручила их Кристиану, поклявшись, что это единственные, а других нет.

Ах, как хотелось ему поверить моим словам! Заполучив проклятые пленки, он выглядел таким счастливым, был так неподдельно благодарен... Сохранись у меня хоть капля жалости к людям, я бы непременно смягчилась в эту минуту.

8 марта.

Обедала в ресторане с Клодом Кураном. Мы не виделись несколько лет, и с тех пор утекло много воды. Из нескольких оброненных им замечаний полувопросов, полунамеков - я поняла, что он никак не припомнит, успели мы с ним переспать или все-таки не успели? Как летит время! А ведь Клод был моим первым любовником и значил для меня немало, - пожалуй, больше, чем все остальные... Но говорить ему об этом я не стала.

Теперь он практикующий врач-гинеколог, арендует кабинет на соседнем бульваре Моцарта (собственно, это соседство стало одной из причин, побудившей меня обратиться именно к Курану). Так же элегантен и щедр, как прежде; о деньгах упоминает лишь вскользь, со светской небрежностью. Но временами в его голосе сквозила озабоченность, и мне не составило особого труда вытянуть из него признание в том, что налаживание собственного дела обошлось ему весьма недешево и сейчас он по уши в долгах. Как раз то, что требуется!

9 марта.

Нанесла очередной, четвертый по счету визит к мадам Канове. Покатались по городу в ее "роллс-ройсе", причем она неукоснительно покупала мне подарок в каждом магазине, рядом с которым мы оказывались по пути. К машине своей она испытывает самую нежную привязанность - и объяснила, почему:

– Однажды, еще молоденькой московской студенткой, я дала себе клятву: придет день, когда у меня будет личный "роллс-ройс". И я сдержала слово... Ах, дорогая, мы с вами переживаем волшебную сказку наяву, не правда ли?

– По-моему, это больше смахивает на криминальный роман, - уточнила я.

Тут мадам Канова весело рассмеялась и объявила, что у меня просто нет поэтической жилки...

9

Дневник мадам Маньи (продолжение)

10 марта.

Вчерашний вечер выдался насыщенным событиями. Клод пригласил меня вместе поужинать, затем повел в театр, а после спектакля уговорил зайти к нему домой и выпить по коктейлю. Надо признать, что упиралась я никак не дольше, чем требуют правила хорошего тона... Чудесная получилась ночка давно уже ни с кем мне не удавалось ощутить такое блаженство! Клод просто прелесть. Особенно отрадно, что его ничуть не заботит прославленная ревность моего грозного супруга.