Молчание мертвых
Шрифт:
— Вообще-то они и впрямь выглядят довольно аппетитно. Пожалуй, чуть-чуть места еще найдется.
И в этот момент Кеннеди окончательно уверился в том, что он прав насчет Грейс Монтгомери, а все остальные в Стилуотере, и в особенности его мать и Джо Винчелли, ошибаются.
Телефон зазвонил в три часа ночи. Грейс отправилась в палатку еще до полуночи и все четыре часа отчаянно и безуспешно пыталась уснуть. Закрывая глаза, она каждый раз видела Кеннеди Арчера, слышала его смех, вспоминала его сильные
Звонил Джордж, и Грейс, увидев на дисплее его имя, облегченно вздохнула.
— Наконец-то, — пробормотала она, нажимая на кнопку. — Ну вот. А я уже подумала, что ты совсем обо мне забыл.
— Извини. Конечно, нужно было позвонить раньше. — Голос прозвучал как-то непривычно сухо, сдержанно, и ей сразу показалось, что он чего-то недоговаривает.
— Но…
— Мне очень нелегко говорить об этом, Грейс…
В животе как будто затянулся тугой узел, и все же она не забыла понизить голос, чтобы не разбудить Кеннеди и мальчишек, в палатке которых давно уже стихло.
— Что случилось?
— Я познакомился кое с кем, — буркнул он.
Она тихонько охнула, словно от удара под ребра. Не может быть. Как же так? Джордж ведь любит ее. Она это знала. Он всегда любил ее. Значит, дело в чем-то другом. Он просто не верит, что у них что-то получится. Нужно поговорить с ним, убедить, что все скоро поправится и она будет готова сделать решительный шаг.
— Джордж, ты слишком остро реагируешь на мой отъезд, вот и все. Но беспокоиться не о чем, я скоро вернусь. Если хочешь, приеду на несколько дней, побуду с тобой.
Он ответил не сразу, и она уже чувствовала его нерешительность и вялость. Вот почему прозвучавшие в следующих словах твердость и уверенность стали для нее полной неожиданностью.
— Я не могу больше ждать, Грейс. Я и так уже ждал слишком долго. Ты же знаешь о моих чувствах к тебе. Но даже Петра…
— Ты разговаривал обо мне со своей сестрой?
— Почему ты шепчешь? — спросил Джордж вместо ответа.
— Я в кемпинге. С друзьями.
— С какими друзьями?
— Для человека, встречающегося с другой женщиной, вопрос немного неуместный.
— Я… Просто ты никогда не упоминала ни о каких друзьях в Стилуотере.
— Ты их не знаешь.
— Разумеется, не знаю. Кто они?
— Это люди, с которыми я училась в одной школе, ясно? Ничего особенного, — добавила она и тут же пожалела, что это не совсем так. К несчастью, все, что касалось Кеннеди Арчера, стало вдруг особенным, приобрело какое-то необъяснимое значение, некий пока еще скрытый смысл. — И что сказала Петра?
— Знаю, ты не поверишь, но она симпатизирует тебе. И при этом беспокоится обо мне. Ей представляется, что наши отношения слишком односторонние.
— Другими словами, твоя сестра считает, что я не воспринимаю тебя всерьез. Но ведь мы собирались пожениться.
— Если бы ты действительно хотела выйти за меня замуж, мы бы уже давно поженились.
Грейс попыталась заползти поглубже в спальный мешок, но и там ее преследовал оставшийся на подкладке запах одеколона Кеннеди.
— Это неправда.
— Правда. Давай будем честными перед собой. Тебя ведь чуть ли не передергивает от одного только моего прикосновения.
От ее горячего дыхания внутри мешка стало душно, как в склепе. Она чувствовала себя абсолютно одинокой, отрезанной от всего мира. Брошенной.
— Нет. Нет, это не так!
— Думаешь, я не заметил?
Ее окружала беспросветная, глухая тьма. Да, иногда ей приходилось подыгрывать ему, изображая то, чего она не чувствовала. Но она вовсе не испытывала отвращения, занимаясь с ним любовью. Он всегда был таким терпеливым, таким нежным.
— Ты не прав.
— И ты не получаешь удовольствия от секса.
— Бывает и так, — согласилась она. — Но не всегда.
— Не всегда?
Иногда она чувствовала себя почти нормальной. Иногда…
— Не всегда.
Он невесело усмехнулся:
— Да, вот настоящая страсть.
А стало бы ему легче, если бы она объяснила наконец, почему ей так неприятна физическая близость? Может быть. Но теперь объяснять что-либо, похоже, слишком поздно. К тому же ожидать от Джорджа полного понимания ее сдержанности было бы не совсем справедливо. Как ни крути, прошлое — это ее проблема. У Джорджа появился наконец шанс перевернуть страницу и начать с чистого листа, закончить не устраивающие его отношения и попытаться построить новые с кем-то еще, у кого нет таких проблем. И разумеется, он слишком дорог ей, чтобы желать ему чего-то другого. Почему Джордж должен расплачиваться за то, что случилось с ней?
Горло перехватило так, что она едва смогла произнести следующие слова:
— Так кто эта женщина?
— Ты действительно хочешь знать?
— Я бы хотела знать, что представляет собой та, кто составит твое счастье.
Он негромко выругался.
— Не надо так. Мне и без того нелегко.
— Так кто же она? — повторила Грейс.
— Знаешь мою секретаршу? Хизер?
Когда она звонила Джорджу в последний раз, у Хизер был какой-то странный голос. Теперь понятно.
— Ты встречаешься с Хизер?
— Нет-нет. Просто ее старшая сестра зашла как-то в офис… ну и… мы вроде как приглянулись друг другу.
Что-то острое укололо в грудь. И еще раз… и еще… Сжав телефон, она попыталась взять под контроль дыхание, пересилить острую боль.
— Ты спал с ней? — прошептала она. Неловкое молчание, потом…
— Да.
Тьма сгустилась, сжала. Жарко. Душно. Не продохнуть. Как в ту ночь — ей было тогда тринадцать, — когда она проснулась оттого, что липкая рука преподобного вдруг зажала ей рот…