Молчание посвященных. Эффект бумеранга (сборник)

Звягинцев Александр Григорьевич

– Понятно…

– В тридцати километрах, в одной маленькой деревушке, у меня спрятан армейский джип с пятью канистрами бензина, – добавил Музафар.

– А ты времени зря не терял! – обрадовался серб и, заглянув за амбразуру, решительно сказал: – Тогда – рога трубят, у Джона, похоже, без успехов…

И вдруг, опровергая его слова, лампочка под потолком дота заморгала и погасла. Фан, высунувшийся по пояс из амбразуры, крикнул:

– Прожектора погасли по всему берегу!

– С богом! – вымолвил серб.

Втроем

они оттолкнули от берега огромное, сломанное бурей дерево и вцепились в его ветвистый ствол. Течение подхватило дерево и неудержимо понесло его по реке. Несколько раз сквозь шум дождя рядом слышалось шлепанье пулеметных очередей, но они, слава богу, не причинили вреда беглецам. Когда ветвистый «ковчег» вынесло за границу острова, их взглядам открылось зарево огромного пожарища над каменистой грядой в самом центре острова. Оно привлекло даже крокодилов, черными бревнами пластавшихся на илистом берегу. Впрочем, один с раскрытой пастью бросился на дерево, но Фан хладнокровно ударил его прикладом, и крокодил с шумом ушел в глубину.

* * *

Едва Сарматов забрался в постель, как от мощных ударов снаружи слетела с петель дверь, и в его конуру вломилась группа разъяренных «диких гусей». В лицо уперлись острые лучи карманных фонарей.

– Ты, волчара, свернул шею Бобби? Говори… Ты устроил шоу с пожаром? – бешено вращая белками глаз, мертвой хваткой сжал руки Сарматова гигант-негр в майке с изображением Майкла Джексона.

– Заткни пасть, черномазый! – осадил его Сарматов и жестоким ударом колена в пах с одновременным ударом головой в лоб отправил негра на пол.

– Док Юсуф, уйми этого идиота! – твердо и властно сказал Сарматов, обращаясь к Юсуфу, выглянувшему из-за спин отпрянувших наемников.

– Так свернуть шею Бобби мог только ты! – выкрикнул Кларк – «дикий гусь» из Австралии.

– Я, по-моему, обратился к тебе, док, а не к этой конопатой австралийской обезьяне, – возмущенно повысил голос Сарматов.

Юсуф подскочил к окну и сдернул с него плотную штору. Конура наполнилась тревожным малиновым светом близкого пожара. Языки пламени теперь рвали черноту ливневого неба не только над каменистой грядой с капонирами, но и справа, над зарослями. «Огонь по трубам добрался до емкостей с ГСМ», – догадался Сарматов.

В полной тишине раздался голос Гвидо, «гуся» из Сицилии:

– Эй, костоломы, бьюсь об заклад – нас пустили не по тому азимуту!

– О чем ты, каморра?

– Пожар начался в дождь, так?

– В дождь, точно! – загалдели «гуси».

Луч фонаря Гвидо уперся в угол конуры.

– Смотрите, его шмотки сухие. И ботинки как после прогулки по Сахаре. И часовой клянется, что он не покидал свою берлогу.

– Полный облом! – бросил на середину пола одежду Сарматова австралиец Кларк.

– Это не он!.. – заорал Юсуф. – Я же

вам говорил, подонки, что Джон не враг самому себе!

Кто-то из «гусей» вспорол ножом окровавленные штаны потерявшего сознание негра.

– Ха-ха-ха!.. Нгумба-Юмба мимо денег евнухом стал! – развеселился португалец Рибейро Крус, показывая на его размазанные по паху окровавленные гениталии.

– Хвала святому Франциску! – злорадно сплюнул сицилиец. – Грязный нигер просто обожал портить кхмерских мальчиков.

– Нарвался, и самого испортили, – опять хохотнул португалец.

– Забирайте его, и все вон отсюда! – скомандовал Юсуф. – Джон должен соблюдать режим, он болен.

Повторять приказ не пришлось. «Дикие гуси», подхватив за ноги бесчувственного негра, удалились. За ними ужом выскользнул и Юсуф.

* * *

Зарево над островом скрылось за густыми зарослями. Музафар до рези в глазах вглядывался в проплывающий мимо берег, пока луч его фонарика не нащупал разрыв между висящими в воздухе корнями мангровых деревьев.

– Здесь! – показал он.

Серб с китайцем шестами направили ветвистый «ковчег» к берегу. Едва они ступили на илистую почву, как слева и справа с шумом метнулись в заросли несколько огромных крокодилов.

– Осторожнее! – предупредил Музафар. – Нечестивые приучили этих тварей к человеческому мясу…

Серб грязно выругался и пустил по зарослям пулеметную очередь.

Фан сердито крикнул:

– С ума сошел, Ржавая Сука!..

– Я больше не Ржавая Сука, а подполковник югославской армии Станко Ружич, – озлился серб. – Запомни, ходя…

– Ходя очень рад! – засмеялся китаец.

Неожиданно на них посыпались ветки и донеслась еле слышная пулеметная дробь.

– Быстрее уходим! – крикнул Музафар. – «Дикие гуси» услышали…

Луч его фонарика заскользил по висящим корням мангровых деревьев, останавливаясь на каких-то ведомых только Музафару отметинах. После нескольких минут сумасшедшего бега луч замер.

– О, Аллах милосердный, ты сохранил нас! – воскликнул Музафар и показал лучом в сторону: – Край минного поля. Мины на растяжках, стоят в шахматном порядке. Чтобы никого не пустили по нашему следу, придется взорвать несколько мин.

Он достал из рюкзака капроновый шнур и направился в темноту.

– Я с тобой, парень, – шагнул за ним серб.

Музафар направил на него луч:

– Аллах властен над жизнью и смертью правоверных. Не надо мешать ему, – донеслось до ослепленного серба.

– Такой же шизик, как Джон! – смущенно пробормотал серб.

Потянулось тревожное ожидание.

Буря и ливень постепенно стихли. Небо над джунглями окрасилось в розовый цвет, когда между корнями мангровых деревьев показалась худая фигура Музафара. Он протянул сербу и китайцу концы шнуров.