Молчание золота
Шрифт:
— Не торопитесь. Это был российский паспорт на имя Наили Сулеймановой, уроженки города Казани. Там стоялa узбекская виза и имелся авиабилет в город Самарканд, в паспорт вклеено фото Ковердейл. Вот так, господин Картье. Энн хотела поехать в Самарканд. Билет на конец недели, на число через два дня после того, как она погибла.
Все замолчали. Наконец Нифонтов произнес:
— А вы еще говорили, господин Картье, что Узбекистан не имеет никакого отношения к происходящему…
Все переглянулись, и во взглядах у всех сквозило одно и то же: что понадобилось мировой звезде в этом Богом забытом Узбекистане, который со времен распада Советского Союза, кажется, и на картето мало кто найдет?..
— А вас, товарищ генерал, я попрошу остаться.
Голубков и Нифонтов остались с глазу на глаз.
— Ну что скажешь, Константин Дмитриевич. Кури и доказывай, — предложил старший по званию.
— Александр Николаевич, я бы не стал очень сильно доверять этому товарищу из солнечного Узбекистана, — сказал Голубков. Генерал Нифонтов вопросительно посмотрел на него, и Голубков продолжил свою мысль: — Дело в том, что в среднеазиатских спецслужбах чрезвычайно высокий уровень коррупции. Вам эта статистика известна не хуже, чем мне, Александр Николаевич. Я понимаю, что статистические выкладки как мотив для подозрений и известной меры недоверия — это детский сад. Однакоже ведомство майора Джалилова фигурирует в деле о так называемом термезском наркотрафике.
— Термезский наркотрафик? — переспросил генерал
— Дело касалось событий, имевших место в Сариасийском и Узунском районах Сурхандарьинской области Узбекистана, граничащих с Таджикистаном. В сентябре прошлого года жители двадцати кишлаков были выселены из своих домов и насильно переселены в низовье в соседний Шерабадский район. Вот оперативная записка касательно этого вопроса. Я хотел зачитать ее позже, но если вы меня задержали, то… — И Голубков громко, внятно прочитал: «Власти Узбекистана, переселив горных жителей этих районов, произвели ряд арестов среди жителей кишлаков, обвинив их в сотрудничестве с боевиками Исламского движения Узбекистана (ИДУ). Были арестованы более 100 человек, в основном молодые мужчины горных кишлаков. В январе сего года приговором суда Самаркандской области 54 человека были лишены свободы на длительные сроки. В настоящее время достоверно известно, что по горным тропам, вдоль которых располагались горные кишлаки, шли караваны с большими партиями наркотиков, груженные на лошадей и ослов. Наркотики заготавливались в Афганистане, закупались специально направленными людьми из Узбекистана и Таджикистана. Караван с наркотиками, который шел по территории Таджикистана, сопровождал вооруженный отряд спецслужб этой страны. Затем эстафета передавалась такому же отряду Узбекистана, который доставлял груз до города Термеза. Во главе наркотрафика и наркобизнеса находились самые влиятельные лица спецслужб Узбекистана…»
— Гм… — пробормотал генерал Нифонтов. — Но это не по профилю нашей конторы… совсем не по профилю.
— Так то оно так. Но далее: «По непроверенной информации, беды жителей кишлака Тушкиб вытекали из того, что в сентябре 200… года они обнаружили караван с наркотиками, который сопровождался вооруженным отрядом, примерно из 15–20 человек, и сообщили о нем сотрудникам милиции. Между милицией и вооруженным отрядом произошло столкновение, и караван отступил в горы. Этот случай предопределил судьбу не только жителей кишлака Тушкиб, но и жителей других кишлаков этого региона. Вооруженное столкновение между милицией и вооруженным отрядом спецслужб власти Узбекистана преподнесли как вторжение боевиков ИДУ. Для пущей убедительности несколько кишлаков были разбомблены с помощью авиации. Наркотрафик по горным тропам Сариасийского и Узунского районов Сурхандарьинской области и далее через Самарканд на северо-запад тем
— Опять непроверенной! — с досадой сказал генерал.
— Узбекистан, что ж вы хотите. Азиатчина. «…По непроверенной пока информации в сферу разработки криминальных сообществ попала так называемая «черная» археология — нелегальные добыча и сбыт ископаемых раритетов, многие из которых представляют собой не только музейную, но и очень высокую денежную ценность». Общие слова, но здесь можно найти зацепки и от нашего дела, — закончил Голубков, складывая записку и кладя ее в папку. — Тут налаженная сеть добычи, транзита и сбыта, товарищ генерал. Кстати, к слову пришлось… наш любимец, «покойный» Арбен Густери, чрезвычайно любил различного рода антиквариат.
— Ты это к чему, Константин Дмитриевич?
— Мало ли, — уклонился от прямого ответа Голубков. Генерал Нифонтов некоторое время сидел молча, а потом спросил:
— Где у нас Пастух, Док, Артист и Муха?
— Вы хотите подключить их к операции? Но ведь «солдаты» специализируются по конкретным акциям, а тут дело, так сказать, больше в плоскости расследования пока развивается, — рассудительно заметил Голубков. — К тому же вы знаете, что одно из условий — вознаграждение, и немалое. А стоит ли затея того, Александр Николаевич?
— Еще как стоит! Как ты думаешь, если дело на контроле у Президента, имеют тут значение расходы, а Константин Дмитриевич? Так все же, где команда Пастуха? Где м-м-м… Док, Артист и Муха?
— Эти трое как раз в Москве. Однако же в их хоть и прореженной, — Голубков нахмурил лоб, — но весьма слаженной и очень компетентной команде в данный момент не хватает основного, самого главного звена. Я говорю, конечно, о самом Пастухове, Он, насколько мне известно, собрался на лето снова перебраться к себе на малую родину, под Зарайск. Однако, насколько я знаю, в данный момент его жена и дочь гостят в Ташкенте у Ольгиной тетки.
— Ольга — это жена Пастуха, насколько я помню.
— Точно так, товарищ генерал.
Генерал Нифонтов постучал полусогнутым пальцем по столу, как это он всегда делал, когда несколько нервничал, и произнес:
— Ну а сам Пастухов? В деревне или нет? Помнится, он хотел съездить куда-то… в какую-то поездку? Съездил?
— Совершенно верно, Александр Николаевич. Так получилось… одним словом, я хоть и не верю в совпадения и даже в стечение и наложение обстоятельств, но тут так все сошлось…
— Ох, Константин Дмитриевич! Чую я, общение с этими товарищами из ближнего и дальнего зарубежья отразилось на вас не лучшим образом, — сказал Нифонтов, открывая свой объемистый сейф.
— Прошу прошения, Александр Николаевич. Так вот о Пастухове. Если одним словом, то в данный момент он находится в Самарканде.
Генерал-майор Нифонтов, который вынимал из сейфа бутылку со старым французским коньяком, едва не выпустил драгоценный резервуар из рук. Он обернулся к Голубкову. Тот скромно улыбался.
— Что-что? Он что, на самом деле находится на территории Узбекистана?
— Не на территории Узбекистана, а в самом, что ни на есть, Самарканде! Понимаете?
Генерал Нифонтов налил себе стопку коньяку и, примерившись, выпил ее одним махом.
— А что он там делает? — наконец спросил он.
— Отдыхает. Друзья у него там, что ли. Хотя я точно не знаю.
— Своеобразные места для отдыха выбирает Пастух.
— Это точно.
— Ну что же, тем лучше. По всей видимости, нам следует более тщательно снестись с Узбекистаном. Да, кстати… Как там этот наш археолог, месье Ламбер? В клинике?..