Молчать, чтобы выжить
Шрифт:
— Петров, возьми ребят и прочешите окрестности! — приказал он одному из спецназовцев. — Далеко он уйти не мог.
Парень кивнул и, взяв с собой несколько человек, побежал выполнять задание.
— Бологов, хорошенько осмотрите кафе! — обратился майор к другому спецназовцу. — Все закутки и кладовки, каждый угол!
— Слушаюсь!
Отдав распоряжения, майор повернулся к Турецкому и, нахмурившись, произнес:
— Ума не приложу, как он мог проскользнуть. Разве что в окно.
Александр Борисович тщательно оглядел стекляшку
— Он ушел вон по той лестнице. Забрался на балкон, прошел через квартиру, а потом спокойно вышел на улицу через дверь подъезда. Направился он в сторону вон того красного здания.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил майор.
Турецкий усмехнулся:
— Мы с вами его видели.
В кармане у Турецкого зазвонил телефон. Александр Борисович приложил трубку к уху и отошел в сторону.
— Слушаю.
— Александр Борисович, — раздался в трубке запыхавшийся голос Володи Яковлева, — мы только что узнали: лаборатория профессора Павлюкова находится в поселке Сосновка-один!
— Откуда такая информация?
— Год назад он купил там дом и записал на имя своего двоюродного брата! Уверен, Павлюков там!
— Ясно. Ты сейчас где?
— В машине. Еду к вам. Минут через пять буду на месте.
— Хорошо, жду.
Александр Борисович положил трубку в карман и облизнул пересохшие губы.
2
Немного отдохнув, Лев Анатольевич Камакин решил наконец сделать то, зачем приехал, — навестить профессора и узнать, как продвигается работа. Еще вчера Павлюков объявил, что подошел вплотную к решению задачи и что «осмий» будет получен в самые ближайшие дни. Льва Анатольевича это известие по-хорошему взволновало, и со вчерашнего дня он просто места себе не находил. Время поджимало, ох как поджимало!
И еще этот проклятый следователь… Звериным чутьем Камакин чувствовал в Турецком сильного и опасного противника. Он запросто может припереть его к стенке! Но он, Лев Анатольевич Камакин, просто так не сдастся!
Главное — успеть вывезти «осмий», а также все чертежи и наработки Павлюкова. Переправить их на Запад. Получив «осмий-187», американцы не сдадут его. Они найдут способ спрятать его в такое место, откуда ни русская разведка, ни правительство никогда его не достанут. В этом Лев Анатольевич не сомневался ни секунды.
Дверь дома скрипнула и отворилась. В желтом проеме возникла нескладная фигура профессора Павлюкова.
— Куда это вы собрались, Сергей Иванович? — поинтересовался Камакин, медленно поднимаясь по скрипучим деревянным ступенькам крыльца.
— Да так, — испуганно ответил Павлюков, щуря глаза и пытаясь разглядеть Камакина в темноте. — Хочу прогуляться.
— Не время прогуливаться, дорогой мой, не время, — сказал Камакин, подходя вплотную к физику и легонько оттесняя его обратно в сени. — Работать надо!
— Но я… я хочу повидаться с Татьяной, — неуверенно произнес Павлюков, делая шаг назад.
Камакин
— Зачем это?
Профессор потупил взгляд и покраснел до самых кончиков ушей.
— А-а, понимаю, — весело сказал Лев Анатольевич. — Она вам приглянулась, да?
На этот раз кровь отлила от лица Павлюкова, и его щеки вновь покрыла мертвенная бледность.
— Лев Анатольевич, — дрогнувшим голосом заговорил он, — нам с вами нужно поговорить.
— Ну говорите, дорогой мой. Говорите, я вас слушаю!
Павлюков растерянно посмотрел по сторонам.
— Не знаю, уместно ли обсуждать это на крыльце? — промямлил он.
Камакин пожал плечами:
— Да ради бога, давайте пройдем в лабораторию.
Они вошли в лабораторию. Лев Анатольевич незаметно накинул на дверь засов.
— Итак, что вы мне хотели сказать? — дружелюбно обратился он к профессору.
Павлюков посмотрел на свои руки, затем засунул их в карманы халата. Посмотрел на Камакина.
— Лев Анатольевич, дело в том, что я… Вернее, мы с Татьяной… — Он поморщился и в сердцах произнес: — Черт, никогда не говорил подобных вещей. Даже не знаю, как это делается.
Камакин ободряюще улыбнулся:
— Расслабьтесь, профессор. Мы ведь с вами друзья. А друзья должны общаться друг с другом легко и свободно.
— Вашими бы устами… — тихо проговорил физик. Он собрался с силами и сказал: — В общем, мы с Татьяной по… полюбили друг друга. В-вот.
Павлюков вжал голову в плечи и испуганно сверкнул влажными глазами, словно сам испугался своих слов. Камакин, однако, оставался спокоен, и Павлюков, видя это, снова приободрился.
— Мы полюбили друг друга, — снова заговорил он. — Полюбили и хотим быть…
— Постойте, постойте, — досадливо махнул на него рукой Лев Анатольевич. — Не так быстро. Когда ж это вы успели, а?
— Сегодня, — промямлил Павлюков, пряча глаза с видом ученика, которого отчитывает строгий учитель.
— Гм… — Камакин задумчиво потер пальцами подбородок.
— Это любовь с первого взгляда, — сказал Павлюков, снова заливаясь краской.
— Ах вот оно что. — Камакин насмешливо кивнул. — С первого взгляда, значит. Что ж, это бывает. Редко, но бывает. И чего же вы хотите от меня? Благословения?
Профессор оторвал взгляд от пола и удивленно посмотрел на Льва Анатольевича:
— Но ведь Татьяна была вашей невестой!
— Кто это вам сказал?
— Как? — Павлюков совсем потерялся. — А разве… нет?
Камакин покачал головой:
— Нет. Скорее, я опекун. Как бы приемный отец.
Павлюков мучительно наморщил лоб. Он явно ничего не понимал.
— Я забочусь о Татьяне, хочу, чтобы у нее все было хорошо и чтобы она не совершала ошибок, — объяснил ему Камакин. — За некоторые ошибки приходится расплачиваться очень высокой ценой. — Он дернул уголками рта и добавил задумчивым голосом: — Порой даже ценой собственной жизни.