Молчи и танцуй (Часть 1)
Шрифт:
Вокалист группы "Ночная смена" оказался довольно стеснительным парнем, не знающим, куда деть руки. Он то совал их в карманы, то принимался усердно теребить рукав и все время смотрел куда-то в сторону. Тот холодный супермен, который полчаса назад зомбировал со сцены танцующих подростков, куда-то исчез. -Как будто два разных типа, - сказал Глеб жене. -Угу. Рядом с парнишкой стояла девушка с роскошными темными волосами, а из-за ее плеча выглядывала ухмыляющаяся физиономия Кирилла, похожая на репу с двумя просверленными дырочками. -Познакомьтесь, - сказал он, вылезая вперед.
– Это Вадим, а это его подруга Лариса. Они, оказывается, собирались еще посидеть в этом заведении, и я решил пригласить их за наш столик. -Мог бы и предупредить - сказала Светлана, - мы бы хоть стулья раздобыли. -Не беспокойтесь, - вымолвил Вадим, - мы о себе позаботимся. Судя по виду, заботился он о себе не очень часто: старые полинявшие джинсы и странного цвета футболку дополняли помнившие Вторую мировую войну башмаки. Лариса выглядела куда более привлекательно. -Не обращайте внимания на мой наряд, - сказал Вадим, перехватив изучающий взгляд Глеба.
– Я сегодня забыл ключи от комнаты, где в прошлый раз оставил приличный костюм. Такая вот неприятность. Глеб, смутившись, махнул рукой. Кирилл к этому моменту уже соорудил два лишних стула. -Вадим, Лариса, - обратился к молодым людям толстяк, - познакомьтесь с моими друзьями. Вот этот высохший кукурузный початок, что на вас пялится, называется Глебом Шестопаловым. Рядом с ним - моя любовница и по совместительству жена кукурузного початка по имени Светлана. Она хорошая женщина, но вот с супругом ей явно не повезло. -А этот расфуфыренный индюк - по несчастью, мой друг Кирилл, - парировал Глеб.
– Садитесь, ребята, нечего стоять. Вадим и Лариса уселись за столик. Девушка выглядела несколько зажатой, но и ее милое личико озарилось улыбкой, когда два друга начали их знакомить. -Что вы будете пить, Лариса?
– спросил Глеб. -Спасибо, ничего. Глеб покачал головой. -Так нельзя. Давайте я вам налью пока минеральной воды, а потом вы сами определитесь. Вадим, я надеюсь, ты составишь мне компанию? -Пожалуй, - отозвался тот. -Ну, тогда по коньячку! Первый тост выпили за знакомство. Взгляд Вадима, ранее блуждавший по окрестностям, теперь сфокусировался на обитателях столика. Лариса все же пока оставалась немного скованной. Глеб без труда определил, что она не столько подруга, сколько новая знакомая Вадима, которую он пригласил в ресторан впервые. Однако, некоторые едва заметные "косяки", перехваченные Глебом, свидетельствовали о том, что тащить ее в ресторан силой не пришлось. После второй рюмки, выпитой за творческие успехи, Глеб аккуратно запустил в действие технологию канадских лесорубов. -Вадим, ты где-то еще выступаешь? -Ну, бывает, - ответил тот сосредоточенно. Было видно, что предметные разговоры он уважал больше, чем пустой светский треп. -А где записываешься? -В домашней студии у приятеля. -Недурно звучит. Кстати, мне очень понравилось. Кирилл в это время вовсю перешептывался с Ларисой. То ли он рассказывал ей похабные анекдоты, то ли щекотал под мышками, но она начала хихикать. Вадим с беспокойством поглядел в их сторону. "Волнуется, - подумал Глеб, - ревнует. Она ему тоже нравится". -Слушай, Вадик, - продолжал он, - ты с радиовещанием когда-нибудь соприкасался? -Особо нет. -А попробовать не хотел бы? Вадим неожиданно улыбнулся, и эта улыбка навела Глеба на мысль, что Кирилл уже давно нашептал ему, кто есть кто, да и за столик притащил не просто так. -Я бы не отказался, - сказал Вадим и зачем-то полез в задний карман. После минутной возни он вытащил компакт-диск и протянул его Глебу. -Хочу вам подарить кое-что свое. Это ни в коем случае не намек, а просто презент. -Ты его в заднем кармане носишь?
– удивился Шестопалов. -Нет, я сунул его за пояс.
– Давай подписывай, и вмажем по рюмашке. Обмен культурными ценностями был завершен. Кирилл наполнил бокалы, заставил всех присутствующих их поднять и сказал тост: -За процветание каждого из нас в отдельности и всех вместе! За перспективы! После того как закусили, Глеб наклонился к Вадиму и шепнул: -Если не хочешь сразу же испортить отношения, советую не обращаться ко мне на "вы". Договорились? Вадим смутился; к слову, смущение и излишняя скромность сегодня были его козырными картами. -Договорились. Глеб...
– Парень сделал паузу.
– Глеб, я могу помочь тебе с книгой. "И об этом Толстый успел ему рассказать!" - подумал Шестопалов. -В каком смысле помочь? -Ну... чтобы она продавалась лучше. Глеб ничего не ответил, только наградил испепеляющим взглядом своего упитанного приятеля. Кирилл всегда был трепачом, и для такого предприимчивого человека это, пожалуй, было странно. -Какой у нее тираж?
– спросил Вадим. -Осталось около четырех с половиной тысяч. У тебя есть какие-то идеи? Вадим неопределенно пожал плечами: дескать, может, есть, и может, и нету. Глеб снова пристально посмотрел на него. Какой-то он странный, этот маленький супермен.
В половине второго ночи компания вышла из клуба. Кирилл настоял на том, чтобы Вадим и Лариса уселись в его чумазый джип. Ребята долго сопротивлялись, уверяли, что доберутся на такси, но они не знали, что если Кирилл Обухов чего-то хотел, то он этого добивался любыми способами. В результате их запихнули в машину почти силой. Едва обуховский броневик покинул клубную стоянку, как куривший на крыльце парень в черной куртке достал телефон и набрал номер. -Алло, Пал Владимыч, это Серый... Да, всё получилось. Уехали только что, все пятеро. По-моему, они нашли общий язык...Да, я понял... Ага. Все, до завтра.
3
Глеб Шестопалов, "Убегающий волк" Я знаю, что я умница
О том, с чего начинать, мы поговорим позже, а пока давайте определимся, кто вы такой есть, чтобы вас уважали, любили и принимали за Человека с большой буквы? Вот вы стоите перед зеркалом, изучаете собственное отражение и приходите к выводу, что Матушка Природа, создавая вас, периодически прерывала свое занятие, чтобы посмотреть "Санта-Барбару". В результате у Матушки вышло черт знает что: глаза немного косят, губа выпячивается, как у резиновой обезьянки, а все остальное вообще не поддается какому-либо сравнению. "Кому я нужен?!
– думаете вы, стряхивая с лацкана пиджака остатки вишневого варенья.
– Ни фига у меня не получится!" Что ж, самокритика - вещь полезная, подчас просто незаменимая, но всему должна быть мера. Вы можете критиковать себя, если ваша критика конструктивна, вы имеете полное право разнести себя в пух и прах, но, по большому счету, вы ОБЯЗАНЫ СЕБЯ ЛЮБИТЬ! Любить на самом деле гораздо сложнее, чем ненавидеть, и я надеюсь, что вы хотя бы пытались убедиться в этом на собственном опыте. Вы знаете себе цену. Причем, знаете лучше, чем кто бы то ни было. Только вы сами способны, лежа ночью в постели, отругать себя за медлительность, за то, что еще один день прожит впустую, истрачен на мелочи. Вы знаете свои минусы, в том числе и те, что незаметны для окружающих. Перед самим собой не нужно лукавить, не нужно притворяться Красной Шапочкой или, на худой конец, Крокодилом Геной. Черное - это черное. Но вы так же хорошо осведомлены и о своих плюсах, не правда ли? Вчера вы прекрасно справились с поставленными перед собой задачами - браво, похвалите себя! Сегодня заработали кучу денег и купили любимому человеку порцию мороженого - ах, какая прелесть! Вы лучше других разбираетесь в радиоэлектронике и преуспели в ловле тараканов - получите ваши честно заработанные пять баллов! Понимаете, к чему я клоню? Не бывает абсолютно бесполезных людей, так же как не бывает и суперменов. И если "что-то кое-где у вас порой" получается не ахти, займитесь корректировкой, в то время как свои очевидные успехи можете смело предавать гласности. Не слушайте тех, кто утверждает, что тщеславие - грех, носитель которого подлежит немедленной изоляции; в разумных пределах тщеславие сойдет за достоинство. Чтобы выгоднее продать себя, нужно просто "повесить на шею ценник". Пустите в ход весь арсенал изобразительных средств, какой имеется в вашем распоряжении. Нужные люди должны узнать о вас как можно больше того, что может им пригодиться, и тщеславие здесь ни при чем - обычный холодный расчет, и только.
Проснувшись, Лариса не сразу поняла, где она ночевала. Чужой диван, чужие запахи и незнакомый потолок, нависающий над головой. И люстра какая-то не такая. Где она? Из кухни донеслось шипение сковородки. Это вообще ни в какие ворота. Лариса уже подзабыла это ощущение, когда ты просыпаешься, а на кухне что-то готовится, шипит и источает сладкие ароматы в твое отсутствие. Что там может готовиться, когда я - здесь?! Лариса взглянула на часы. Здесь ее поджидал еще один сюрприз: будильник недвусмысленно намекал на то, что матери-одиночки уже давно пропалывают сорняки в огороде. Двенадцать часов! Ее моментально охватила паника. Где она должна сейчас находиться? Где?! Детский сад, магазин, репетиция... Господи, она опоздала, опоздала!.. Рывком откинув одеяло, она села на кровати и тут же обнаружила, что практически голая, если не считать трусиков. Лифчик висел на стуле, рядом со спортивными штанами хозяина квартиры, а под стулом валялась пестрая коллекция исковерканных оберток от презервативов. Тьфу ты! Хотя в данный момент ее никто не видел, Лариса все же покраснела. Она находится в доме мужчины. Хорошего мужчины. Его зовут Вадим, они вчера посетили ресторан, где прошел сольный концерт, а потом, когда их высадили возле дома, решили еще погулять. Да, ночь была прекрасна. Они обошли дом раз десять. Вадим рассказал о себе все, что смог вспомнить. О том, что мать его живет в Кургане, а отца он в сознательном возрасте не застал, потому что папашка оказался слабонервным малым и смотался, как только мокренький Вадим устроил первый в своей жизни настоящий концерт. "Хиленькие мужички пошли", - подытожил парень. Вместо отца у него был некий дядя Петя, сосед по лестничной площадке. Пожалуй, о дяде Пете Вадим говорил слишком долго. -Он возился со мной как с собственным дитятей, - рассказывал парень.
– Водил в цирк, на футбол, а иногда брал с собой на работу, в какой-то непонятный институт, где мужики носили бороды и очки, а женщины не снимали резиновых перчаток. Мне с ним было интересно. Наверно, папашка мой не был таким. От дяди Пети я узнал все, что полагается знать парню в семнадцать лет, он мне письма в армию писал. Могу сказать, что тем, кто я есть сейчас, я обязан матери и дяде Пете. -А кто ты есть сейчас?
– спросила Лариса. -Обаятельный молодой человек. Да разве ты сама не видишь? Потом они посидели на качелях во дворе, и когда Лариса пожаловалась на ночную прохладу, Вадим пригласил ее подняться домой. О том, что случилось дальше, вспоминать приятно. Вадим такой щупленький, невысокий, - словом, далеко не Тарзан - но Лариса сосчитала количество оберток под стулом и сглотнула. Четыре. Упс! Вспомнив, что сегодня воскресенье и сын остался с дедушкой - папа все-таки согласился посидеть с ним, пока она развлекалась - Лариса испытала легкое чувство стыда. Наверно, мама была права: она безответственная молодая леди, для которой собственный ребенок - почетная, но тяжелая обязанность. Мама всегда оказывается правой. Лариса снова упала на подушку и уставилась на книжные полки. Умные книги: Гоголь, Шекспир, Мериме, Кинг. Когда они пришли сюда, Вадим долго еще что-то рассказывал, показывая свое жилище - достаточно ухоженное и уютное для съемного - но она не особенно вслушивалась и всматривалась. Ей просто хотелось ласки и тепла, и она сама сделала первый шаг. Ее настойчивость и смелость были удивительны даже для нее самой, но Вадим почему-то вызывал у нее безграничное доверие. Ему достаточно было посмотреть на нее ободряюще, сказать пару ласковых слов, и она таяла. Невероятно, но они знакомы всего два дня. Сейчас он войдет в комнату, и она встретит его вот так, без одеяла, в одних трусиках. Просто восхитительно! Он вошел через десять минут. На нем была только длинная рубашка, застегнутая на нижние пуговицы, а в руках он держал поднос. -Привет, - сказал Вадим, аккуратно ставя поднос на диван. Разумеется, он сразу оценил открывшееся ему зрелище.
– Тебе не дует? Лариса молча покачала головой и потянулась. -Я тут тебе кофе приготовил. Ты пьешь кофе по утрам? -Пью. А чем это так вкусно пахнет? -Это... ну, это какие-то плюшки получились, не знаю, как назвать. Хочешь позавтракать в постели? Лариса уже давно решила, что она это сделает. Хотя бы раз, хотя бы сегодня. -Тогда устройся поудобнее, - посоветовал Вадим, пододвигая поднос. Лариса села, подтянула одеяло до пупка ("выше - ни за что!") и так сладко зевнула, что парень рассмеялся. -Не тресни! Лариса приступила к трапезе. Она поставила поднос на колени, в одну руку взяла чашку, а в другую - то, что Вадим назвал "плюшками" и что на самом деле оказалось бутербродом с расплавленным сыром и колбасой. Весело подмигнув, она вонзила в бутерброд зубы. Однозначно, это самое прекрасное воскресное утро в ее жизни. -У тебя есть еще какие-то дела сегодня?
– спросил Вадим. -Угу. -Важные? -Угу. Он почесал лоб. Лариса, увидев его разочарование, приостановила жевательный процесс. Конечно, ему нужно объяснить. -Вадик, не обижайся, у меня Максимка с дедом целый день сидит, скучает. Вадим будто бы спохватился: -Да, конечно, надо идти. Я тебя не буду задерживать. Лариса кивнула. Кофе оказался так себе, обычный растворимый и, кажется, даже бразильский, но с бутербродом он вполне гармонировал. -Ларис, ты не спеши, я тебе еще сделаю, у меня сыра много. -Нет, спасибо. Я съем парочку, и хватит. Мне нельзя, а то я танцевать не смогу. -А когда у тебя следующая репетиция? -Сегодня вечером. Лариса уже рассказала ему, что ведет танцевальный класс во дворце культуры и время от времени сама танцует в концертных программах. Профессия накладывает свои ограничения: не валяться на диване, поменьше трескать мучного и не злоупотреблять алкоголем. -Ну, ладно, - сказал Вадим. Лариса снова замедлила темп жевания. Она увидела, что парень расстроился, хотя и пытался не подавать вида. Совершенно очевидно, что он рассчитывал на новую встречу, но настаивать не мог или не умел. Вадим с самого начала показался ей излишне робким, хоть и заговорил он с ней тогда, на проспекте, довольно смело. -Что-то не так?
– поинтересовалась она. -Нет-нет, все в порядке. Кушай. Лариса вздохнула. Ей и самой не хотелось думать, что эта встреча - одна из тех, что происходят между молодыми мужчинами и женщинами в перерывах между домом и работой. Она хотела, чтобы они встретились снова. -Вадик. -М? -У тебя самого-то какие планы сегодня? Он приободрился. -Ну, пока никаких, а вечером меня к себе звал Глеб. Он хочет показать мне свою студию. -Вот видишь, нам сегодня не до забав. -Ага. И все-таки он расстроился! Лариса доела оба бутерброда, допила кофе и отодвинула поднос в сторону. Полностью откинув одеяло, она встала на корточки и подковыляла к Вадиму, взяла его за плечи, поцеловала в щеку. -Спасибо тебе, сладкий. -На здоровье, - простодушно ответил Вадим. -Я не об этом. Спасибо тебе за встречу и все остальное. Я была счастлива. Она поцеловала его в губы и пошла собираться. Все время, что она провела в ванной и перед зеркалом в прихожей, Вадим сидел на диване. Лишь когда она нацепила туфли и повесила на плечо сумочку, он нехотя поднялся. -Вадик, я пойду. Он стоял у косяка и не предпринимал никаких попыток попрощаться. -Ты телефон мой помнишь?
– спросила она. -Конечно. -Позвони мне... знаешь когда...
– Лариса произвела в уме какие-то сложные вычисления.
– Вечером, часиков в шесть. Сможешь? Парень кивнул. Тут бы им и попрощаться, но Лариса снова приблизилась к нему. -Вадим, - начала она, тщательно подбирая выражения, - мне не хочется, чтобы... чтобы все закончилось вот этими двумя вечерами. Ты мне веришь? -Да. -Я уже не в том возрасте и не в том положении, чтобы разгуливать направо-налево. У меня сын и...
– Она запнулась; ей не хотелось говорить про мужа, который вот-вот вернется из тюряги.
– ... И я стала очень осторожной. Может быть, слишком осторожной, но я должна быть такой. Ты понимаешь? -Да. -Я знаю, что ты понимаешь. Давай не будем спешить, посмотрим, как сложится. Вадим начал улыбаться. -Хорошо, давай посмотрим. Лариса смотрела на пуговицы его рубашки, поэтому улыбка парня осталась незамеченной. -Ты, наверно, считаешь меня легкомысленной? -Почему? -Потому что так быстро все... -Нет, не считаю. Мне кажется, я тебя действительно понимаю. Она все же подняла на него глаза... и в один миг сомнения улетучились.
Когда во двор пятиэтажки, располагавшейся на окраине города, въехала колонна грузовиков, солнце уже перевалило на вторую половину неба. Эти грузовики опоздали - во дворе полным ходом шли какие-то странные работы. Из головной машины высунулся экспедитор, бородатый мужчина лет сорока с бегающим взглядом. -Эй, пацан!
– обратился он к первому попавшемуся местному жителю.
– Это Калмыкова, пять? -Да. -А что тут у вас творится? -Это у нас детский городок строят. -Кто строит? -Кирилл Сергеевич. -Кто-кто?! -Кирилл Обухов. -Понятно. Экспедитор засунулся обратно в кабину и начал тихо материться. -Твою мать, опять он! Второй раз уже... Машина развернулась и остановилась на углу дома, остальные так и продолжали стоять у обочины. Экспедитор выпрыгнул на газон, сунул под мышку папку с накладными и направился во двор. Работа кипела. Десяток мужчин в желтых комбинезонах устанавливали качели, песочницы и турники. Еще несколько человек занимались рассаживанием елочек по периметру, а две немолодые женщины красили уже установленные возле подъездов скамейки. Местные жители - в основном, ребятня и старики - крутились рядом и открыто выражали свое восхищение. Определить, кто руководил этими работами, не представлялось сложным. Этого человека можно было увидеть издалека - большого и внушительного, со светлым ежиком волос и телефонной трубкой в руке. К нему экспедитор и направился. -Здравствуйте. Это опять вы? Толстяк смерил его любопытным взглядом, почесал в ухе антенной телефона. -Я. -Вы - Обухов? -Ну. -И что вы тут строите? Кирилл вместо ответа сделал широкий жест рукой: дескать, сам видишь. -Кто позволил?
– продолжал допрос экспедитор, не желавший мириться со своим опозданием. -Горзеленстрой, администрация района. Фамилия Платонов что-нибудь говорит? Экспедитор чертыхнулся. Тот же самый Платонов неделю назад одобрил план возведения детского городка по улице Калмыкова, дом пять, но только никакого Обухова там не стояло даже в коридоре. Резолюция поставлена на бумагах, представленных предвыборным штабом кандидата в губернаторы Константина Лесневского. -Вы тоже куда-то баллотируетесь?
– спросил экспедитор.
– Мы уже второй раз на вас натыкаемся. Кирилл вскинул брови. -В смысле - "баллотируетесь"? -Ну, в смысле, что мы здесь от Лесневского. Это его благотворительный объект. Вот бумаги. Настала очередь Кирилла фыркать. Он лишь мельком взглянул на документы, потом повернулся к одному из своих рабочих и прикрикнул: -Эй, аккуратнее там, плотнее ставь! Если эта хрень грохнется, я вам потом самим памятник поставлю. Экспедитор напомнил о своем присутствии покашливанием. -Кхм, господин хороший, как будем разруливать ситуацию? -Не знаю, - бросил Кирилл.
– У меня все пробито в администрации. Ищите другой двор. -Да вы-то с чего тут развернулись?!
– не выдержал бородач.
– Вы кого представляете? Кирилл неторопливо сунул в зубы сигарету и столь же неторопливо ее поджег. -Себя самого.
– Он кивнул на дом.
– У меня тут племянница живет. -Хватит врать! У вас племянница в другом районе жила. -Здесь еще одна. У меня их две. Ищите другой двор. -Где?! -Не знаю. Слушай, друг.
– Кирилл полез в карман за бумажником.
– На вот тебе денежку, иди купи своим орлам по пиву и отваливайте. Экспедитор только плюнул себе под ноги, развернулся и ушел. А Кирилл продолжал отдавать команды: -Ровнее держи, ровнее! Вот эту хрень вон туда поставь, под деревом. Там ей самое место.
В Центре делового сотрудничества в это воскресенье наблюдалось небольшое столпотворение. Возле двухэтажного здания невразумительной архитектурной формы, второй десяток лет служившего и концертным залом, и местом собраний филателистов с аквариумистами, припарковались десятки автомобилей. В основном, это были "жучки" журналистов, и только в самом удобном месте, помеченном знаком, оставили свои иномарки VIP-персоны. Сегодня здесь проходила пресс-конференция Константина Лесневского, одного из кандидатов в губернаторы. О ее проведении было объявлено еще неделю назад, но желающих задать гадкие вопросы оказалось не так уж и много. Особую активность проявили лишь журналисты независимых средств массовой информации, а с таковыми в городе наблюдалась напряженка. Лесневского не считали фаворитом. Более того, многие наблюдатели предрекали ему одно из последних мест. Мутный бизнесмен с нерусской фамилией - так про него обычно говорили в кулуарных междусобойчиках за рюмочкой чая. Про дружбу Лесневского с мэром ходили легенды. "Знающие люди" рассказывали, что когда Лесневский накладывал свою лапу на аптечную сеть, непосредственную помощь и поддержку ему оказал именно мэр. Как они делили прибыль, насколько крепки были их отношения, никто доподлинно не знал, но в своих выступлениях городской голова обычно тепло отзывался о Константине Палыче, который "снова оказался неравнодушным к нуждам и проблемам города". Ходили и другие слухи, еще более нелицеприятные. Например, о том, что Лесневский когда-то находился под следствием по какому-то темному делу о вымогательстве. О том, что во время приватизации
– Рейтинг нынешнего губернатора Дмитрия Попова, если верить социологам, не настолько низок, чтобы окончательно сбрасывать его со счетов. Кроме того, остальные участники предвыборной гонки представляются более влиятельными в политической и экономической жизни города. Что же стало побудительным мотивом вашего решения баллотироваться? Лесневский дернул губами. Журналисты уже замечали раньше, как забавно у него это получается: левый уголок рта поднимается вверх, нижняя губа вытягивается вперед, и все вместе это напоминает не то ухмылку, не то попытку прошипеть. Вероятно, на имиджмейкера фармацевтический барончик так и не раскошелился. -Как вы понимаете, дополнительная реклама в СМИ мне не особенно нужна, сказал он, оставив в покое свои губы.
– Компания "Лес-фарм" работает с десятками регионов по всей стране, у нас неплохие перспективы развития, а здесь, дома, мы, что называется, и так в своей тарелке. Стало быть, подозрения в попытках дополнительно раскрутить свое имя беспочвенны. Стручков не унимался. За вчерашние выкрутасы в клубе "Черепаха" ему в редакции накрутили хвост, и сейчас он был очень зол. -Я могу привести в пример небезызвестного господина Брынцалова, - сказал он. У него не было никаких шансов стать президентом страны, и лучше всех это понимал он сам. Тем не менее, он был довольно активен. -Мы с Владимиром Алексеевичем расходимся во мнении относительно целей и задач, - сказал Лесневский и интонационно подчеркнул, что этот вопрос он считает закрытым. -Хорошо, - якобы не понял маневра Стручков.
– Еще один момент. Как вы намерены совмещать работу в компании и деятельность на посту губернатора в случае вашего избрания? -Так же, как это делали до меня и будут делать после меня мои коллеги. -Вы не считаете, что приход во власть представителей крупного бизнеса... эээ... чреват. -Чем? -Чреват тем, что...
– Василий запнулся. Он не знал, как сформулировать свою мысль, чтобы потом не получить по шее.
– Чреват нежелательными последствиями для экономики. Лесневский усмехнулся. -Я убежден, молодой человек, что приход во власть людей компетентных, состоявшихся и уже сделавших успешную карьеру в бизнесе чреват только положительными последствиями. Вы помните, чем закончилось для нашей страны правление непрофессионалов, единственным достоинством которых было наличие партбилета в кармане. Сегодняшней Россией должны руководить экономисты, бизнесмены, интеллигенция. Василий скуксился. Он еще некоторое время постоял с вытянутой рукой, потом сел. Поблагодарить кандидата в губернаторы он не соизволил. Журналисты немного оживились. С первого ряда поднялась девушка с длинной косой и в очках. -Наталья Степанова, газета "Новости". Константин Павлович, озвучьте, пожалуйста, основные тезисы вашей предвыборной программы. Команда Лесневского зашелестела бумагами, а сам бизнесмен принял деловой вид. Было ясно, что на этот вопрос он отвечать любит и умеет. -Главный тезис - достойная зарплата бюджетникам и социальные гарантии. Кроме того, как экономист и предприниматель я предполагаю работать над созданием в нашей области законодательных механизмов для устойчивого развития промышленности. Ведь наш регион - это донор российской экономики. Во всяком случае, один из доноров. И он не может, не имеет права влачить жалкое существование, на которое его обрекают многие федеральные законы, в том числе и в налоговой сфере... Лесневский говорил минут пять. Журналистка Наталья Степанова уже была сама не рада, что затронула эту тему. Она стояла, сунув свободную руку в подмышку, и нетерпеливо притопывала ногой, пока бизнесмен рассыпал пригоршни цифр. Пару раз она пыталась вставить короткое "спасибо", но у нее получалось лишь "спаси..." дальше снова шли цифры. Наконец, Лесневский закончил. Степанова поспешила сесть на свое место. Следующий вопрос задал корреспондент радиостудии из отдаленного райцентра области. -Скажите, Константин Павлович, вас устраивают результаты распределения эфирного времени в программах областной телерадиокомпании для предвыборной агитации? -Вполне. -А вам не кажется, что кандидаты находятся в неравных условиях? Кто-то располагает собственными информационными ресурсами, а кто-то должен довольствоваться тем, что выделяет облизбирком. -Я не могу отвечать за разумность и правильность решений облизбиркома. -Спасибо. Запала журналистов хватило еще минут на десять. Лесневский отвечал на их вопросы почти нехотя, уже не отвлекаясь на консультации со своими помощниками. По тональности вторая половина пресс-конференция напоминала дружескую беседу: девушки спрашивали о семье, хобби и приоритетах в отношении к искусству и литературе. Как напишут завтра городские газеты, кандидат в губернаторы Константин Лесневский "показался милым, внимательным, и в то же время целеустремленным человеком, который всегда знает, чего он хочет и как этого добиться". Когда помощник бизнесмена собрался объявить пресс-конференцию закрытой, со своего места вновь поднялся Вася Стручков. -Извините, Константин Палыч, еще один вопрос. Лесневский нахмурился. -Хорошо, но это последний на сегодня. Стручков включил диктофон. -Скажите, вы всерьез полагаете, что можете стать губернатором? Команда Лесневского дружно выдохнула. -Молодой человек, - сказал бизнесмен, - я считаю, что победит сильнейший. Давайте подождем выборов, тогда и поговорим. Все, спасибо за внимание, господа. До встречи! Народ начал расходиться.
В гостиной Центра делового сотрудничества Лесневский расслабился. Он уселся в огромное мягкое кресло и закинул ногу на ногу. -Коля, сообрази чего-нибудь попить, - сказал он одному из своих охранников. В соседних креслах и на большом кожаном диване расположились помощники бизнесмена. Достали по сигарете, задымили. -Андрей, - обратился Лесневский к тому, что на пресс-конференции сидел по правую руку, - как там с вашим гениальным планом? -В ожидании. -Чего ждем? -Решения директора. Думаю, что он согласится. Кстати, и Трофимов доложил, что у него все в порядке. Лесневский взял стакан с минеральной водой и сделал несколько глотков, потом как бы между делом заявил: -Уволю всех к чертовой матери, если ваша гениальная авантюра провалится. Сомневаюсь, что вы потом найдете работу по специальности. Андрей Нестеров промолчал.
Нельзя сказать, что Вадим волновался перед столь ответственной, по его мнению, встречей. У него ничего не просили, он ничего не должен был сделать или сказать. Его просто пригласили посидеть-покалякать, но Вадиму все равно не хотелось ударить в грязь лицом, ему хотелось произвести хорошее впечатление.
На вахте его не пустили. Бойкая старушенция, сидевшая в стеклянном колпаке, выскочила к турникету и вытянула руки в стороны. -Куда идем? -На третий, на "Пилот". Вадим попытался прошмыгнуть мимо, но обойти эту тетку было так же сложно, как трамваю объехать зазевавшегося пешехода. -У тебя пропуск есть? -Нет. -Ну, тогда и не пущу. Восьмой час уже, нету в здании никого. Без пропуска нельзя. Вадим в замешательстве почесал затылок. Опаздывать он не любил, даже если опаздывал не по своей вине. -А какой пропуск у меня должен быть?
– спросил он растерянно. -Обычный, как у всех. Если без пропуска, то нам должны были оставить заявку, что придет такой-то и во столько-то. Вот ты кто? -Я Вадим Колесников. Бабка, не меняя выражение лица и интонацию голоса, заявила: -Вадим Колесников у меня в списке есть. Чего ж ты молчал? Парень пожал плечами. В самом деле, почему он не сказал сразу? Вахтерша освободила проход. Она только заметила напоследок, что шарахаться до полуночи туда-сюда не позволит, даже если ей сунут под нос десяток пропусков и заявок на посещение. Вадим поднялся на третий этаж, остановился перед металлической дверью, украшенной гигантской табличкой с надписью "Радио Пилот". Программный отдел". В самом низу было указано время работы: с 9 до 18 часов. Вадим взглянул на часы. -Заходи, заходи, - услышал он голос за спиной и чуть не вскрикнул от неожиданности. К нему направлялся Глеб со стопкой посуды для чаепития.
– Чего остановился? Я тут чашки мыл. Секретарша ушла домой, а у меня гора грязного фарфора скопилась. Открывай дверь, а то руки заняты. Вадим открыл массивные ворота, пропустил вперед начальника и прошел сам, неуверенно и озираясь. Офис "Пилота" представлял собой вытянутую в длину комнату со стеклянными перегородками. В каждом "аквариуме" размещалось одно из подразделений станции. В центре комнаты, перед входом, красовалась высокая стойка офис-менеджера; Вадим отметил, что она, пожалуй, будет повыше стойки бара. Глеб поставил на нее свою посуду, стряхнул руки. -Пойдем, - сказал он, - покажу, как мы живем. Он подвел гостя к первому аквариуму. Дверь была открыта настежь, а внутри из-за горы аппаратуры торчала чья-то лохматая голова. -Вот это у нас производственная студия, так называемый "продакшн", - говорил Шестопалов.
– Здесь пишутся рекламные ролики, анонсы программ, клепается вообще вся музыкальная и звуковая продукция. А там у нас сидит Паша, наш оператор и звукорежиссер. Паша, покажи личико! Лохматая голова высунулась. Оператор оказался черноволосым и скуластым парнем лет двадцати. -Здрасьте, - сказал он. -Не отвлекайся, работай.
– Глеб пошел дальше.
– Вот тут, в закуточке столовка, тут мы, бывает, обедаем и даже ужинаем. Маленькая столовая действительно пристроилась в закутке, в углу офиса. Жалюзи темно-коричневого цвета прятали от любопытных глаз столик, две кушетки и холодильник с микроволновой печью. Окон в столовой не было. Глеб пошутил: -Захочешь водки попить - приноси сюда, поможем. Вадим всюду следовал за ним молча. Лишь на упоминании о водке улыбнулся и даже негромко хихикнул. Глеб провел его в дальний конец офиса, открыл дверь в очередной "аквариум". -Тут у нас эфирка... эфирная студия, то есть. Вещание идет отсюда. Вадим огляделся с немым и сдержанным благоговением. В студии никого не было. За столом, на котором, кроме микшерского пульта, были наставлены небоскребы всякой аппаратуры, скучал стул на колесиках и с висевшими на спинке наушниками. В колонках тихо наигрывал свои гитарные форшлаги Гари Мур. -Время вечернее, - пояснил Глеб, - ночью у нас ди-джеи пока не работают, вещание идет без ведущего. Пашка следит за эфиром, чтобы ничего не грохнулось. Он жестом предложил Вадиму подойти поближе, посмотреть. Тот шагнул к столу, очень внимательно все осмотрел. -Программа идет с компьютера, - сказал Глеб, - не с компакт-дисков. Так надежнее и проще. Компакты держим только на случай компьютерных "глюков". Вадим кивнул и повернулся к Шестопалову. -Я понял. -Ну, раз понял, тогда пойдем в мой кабинет. По дороге Глеб указал на столы с компьютерами в одном из незапертых "аквариумов" и сообщил, что там работают симпатичные девочки из информационной службы. -Они тебе понравятся, - добавил он. В кабинете Вадим не сразу решился присесть. Пока Глеб не подтолкнул его в спину, он так и стоял перед стулом, глядя на работающий вентилятор. -Вадик, расслабься, - велел Шестопалов.
– Кофе или чай? -Кофе.
– Вадим все-таки опустился на стул. Пока Глеб возился с чайником и банкой "Максвелл Хаус", он рассматривал кабинет. Разумеется, первыми в поле его зрения попали стопки упаковок с шестопаловской книгой. -Они самые, - бросил хозяин.
– Тысячи четыре с половиной, как я и говорил. Честно сказать, не соображу, что с ними делать. "Роспечать" ссылается на перебор с ассортиментом, оптовики говорят, что вообще не сезон: дескать, люди сейчас на югах отдыхают, а ты гундишь о работе. -Это бывает, - произнес Вадим. Глеб на мгновение оставил в покое банку. -Слушай, - сказал он, - я пригласил тебя не как вероятный работодатель, и не смотри на меня как на босса. Ты пришел в гости, попить кофе и поболтать. Будь проще. Я думаю, ты не намного моложе меня. -Мне двадцать восемь. -Ну, я где-то так и подумал. В армии служил? -Угу. -Тем более, жизнь уже понюхал. Не коси под кисейную барышню. Глеб налил воды в чайник, нажал на кнопку и сам, наконец, уселся в свое начальственное кресло.
– У нас тут вообще все просто, - сказал он, закуривая сигарету.
– Я строю свои отношения с людьми на партнерских началах. Придумал что-нибудь хорошее - пришел и сказал мне, а я одобряю или отвергаю. Если я обидел - опять пришел ко мне. Заработал - получи, слажал - не получишь. -А проблем из-за этого не возникает?
– спросил Вадим. -Каких? -Ну, мало ли. Говорят, начальника надо бояться. Шестопалов покачал головой. -Не согласен. Начальника надо уважать. Мне в этом смысле пока, тьфу-тьфу, грех жаловаться. Вскипел чайник. Глеб налил кипятку в обе чашки, одну из них придвинул гостю. -Ладно, это все лирика, - бросил он, усаживаясь на место.
– Я тебе не босс и не об этом хотел поговорить. Он открыл ящик стола и вынул компакт-диск. Вадим подобрался, словно котенок, учуявший собаку. -Я послушал твой диск, мне понравилось.
– Глеб говорил спокойно, без пафоса. Со своей стороны я могу предложить включить пару песен в ежедневную ротацию на "Пилоте". Ну, примерно, на пару месяцев. Как тебе мое предложение? Вадим чуть не пролил кофе на штаны. Стараясь скрыть охватившее его волнение, он принялся размешивать напиток ложечкой. Глеб смотрел на него с небрежным любопытством. -Бесплатно?
– решился поинтересоваться гость. -Разумеется. А где с тебя брали деньги за это? -Не брали, но просили. По сто рублей за один эфир. Я не дал. Глеб покачал головой. -Хапуги ... Правильно сделал, что не дал. -Так-то оно так. Но меня и не крутили. -Это не страшно. Если музыка хорошая, кто-нибудь ее обязательно возьмет и бабок при этом не попросит. Вот я, например. Я, конечно, с "Русским радио" конкурировать не смогу, но кое-что и в моих силах. Кстати, на "Русском" ты бы вообще разорился. Глеб перевернул диск, пробежал глазами список песен. -Так, Вадик, я бы выбрал второй и пятый треки. Согласен? Вадим кивнул, и снова кофе чуть не украсило его брюки мерзким коричневым пятном. Глеб поднялся, вышел из-за стола и, не говоря ни слова, покинул кабинет. Вадим в его отсутствие помешивал ложечкой остывающий кофе и рассматривал стопки книг. Аккуратно упакованные в плотную бумагу, перевязанные бечевкой, такие манящие... Вадим любил книги. Иногда его даже не волновало, о чем там пишут и в какой мере новое издание обладает литературными достоинствами. Он просто обожал этот запах, цвет бумаги, это ненавязчивое приглашение перевернуть следующую страницу. Вернулся Глеб. -Поздравляю, - сказал он, - я широким начальственным жестом вставил твою песню в программу. Через двадцать минут пойдет в эфир. Благодарный музыкант почти прослезился. Он даже забыл поинтересоваться, какую именно песню выбрал Глеб. -Ладно, ладно, - отмахнулся Шестопалов, - свое спасибо оставь на потом. Я тебе соврал, это не так уж и бесплатно. Вадим отодвинул пустую чашку и сосредоточился. -Я чем-то могу помочь? -Надеюсь.
– Глеб снова заглянул в ящик. На этот раз на стол лег экземпляр его многострадальной брошюры.
– Тебя за язык никто не тянул, когда ты сказал, что знаешь, как ее продать. Я весь внимание. Вадим ответил не сразу. Он взял книгу в руки, осмотрел обложку. На синем фоне была нарисована волчья морда с оскаленной пастью, выше стояла фамилия автора, ниже - название книги. Обложка броская и в то же время ни к чему не обязывающая.
– Еще вчера хотел спросить: почему "Убегающий волк"? -От любимой русской поговорки насчет того, что работа в лес не убежит. -Ааа. Угу. Вадим открыл брошюру, бегло просмотрел первую главу, пару раз улыбнулся. Если бы он поднял глаза, то увидел бы, как автор сего труда пытается спрятать за пеленой сигаретного дыма свое волнение. -Интересно, - вымолвил Вадим.
– Я немного посмотрел ее дома, но не вчитывался. Она вся такая? -Какая? -Ну, больше развлекательная? -Вся. Знаешь ли, люди учатся быстрее, если получают при этом удовольствие. Вадим заглянул в конец книги, посчитал количество глав и страниц. -По-моему, книга хорошая, - резюмировал он.
– И я предложил бы тебе сделать одну вещь, но не знаю, пойдешь ли ты на это. Глеб шумно выдохнул. -Вадик, я готов продать душу дьяволу, лишь бы эти стопки больше не валялись в моем кабинете. Вадим приосанился. -В общем, - начал он, - ты будешь смеяться, но я предлагаю прорекламировать ее в эфире... Глеб даже не стал маскировать разочарование. -Да рекламировали уже десятки раз! И рецензии положительные были, и ролики, и всякая мура. Ты пойми, мне не деньги вернуть нужно, а сон спокойный, потому что эта чертова книга на самом деле лучше, чем о ней думают! -Ты не понял, - спокойно возразил Вадим.
– Мы прорекламируем ее в эфире на твоей станции, только текст будет мой и читать его буду я. -Иии?...
– затянул Глеб.
– В чем прикол? -Только в том, что я сказал. -Понятно. У тебя кролик в рукаве? -Нет. Глеб начал теребить в руках пачку сигарет. -Что-то я не пойму, - признался он уже более миролюбиво.
– Ничего нового ты мне не предложил. Говори яснее. -Хорошо.
– Вадим положил руки на стол, развернул их ладонями вверх, словно собираясь объяснять очевидную вещь непроходимому тупице.
– В тексте не будет каких-то наворотов, не будет никаких открытий, не известных тебе. Суть только в том, что текст прочту я и... Вадим умолк. Шестопалов его не торопил. -Понимаешь, Глеб, я просто предлагаю тебе довериться. Я могу гарантировать результат, и ты не будешь разочарован. Согласен, это как кота в мешке покупать, но хуже-то не будет, верно? -Вообще-то, да, хуже уже никак. -Ну, вот. Давай попробуем, а по результатам ты уже будешь сам решать, стоило или не стоило. -Ну, давай, - нехотя согласился Глеб.
– Хотя я все равно ничего не понял. Вадим улыбнулся: -А и не надо.