Молчи и танцуй (Часть 2)
Шрифт:
Час до эфира
Шоу продолжалось. С небольшими перерывами балет "Фокус" отработал уже четыре номера, и каждый был встречен бурными овациями, переходящими в форменную истерику. Один из номеров представлял собой сольный танец пары - Ларисы и ее партнера. Проходил он на открытой площадке перед столиками. В свете прожекторов и лазерных пушек звезда "Фокуса" выглядела "полуобнаженной феей, спрыгнувшей с плодоносящего дерева, чтобы отдаться в порыве бурной страсти простому пастуху"... Во всяком случае, так потом написал один журналист, который к моменту начала этого танца был уже под завязку наполнен пивом. Из-за кулис за шоу наблюдал Саша Кашин, жующий чипсы из большого пакета. Где-то в середине номера его мягко ткнули в бок. -Слышь, братан... Кашин обернулся, готовый обрушиться с гневной отповедью, но язык внезапно прилип к гортани. Обратившийся к нему человек имел полное право говорить "братан", поскольку обладал недюжинной комплекцией. -Чего... вам?
– пролепетал Саша. -Вот эта девица, - Кинг-Конг махнул в сторону сцены, - это Лариса Еремеева? -Она самая. А что? Незнакомец хмыкнул. -Ничего так себе лапочка... Слышь, братан, передай ей, чтобы после концерта никуда не уходила. Мужчина сцепил руки и так громко хрустнул костяшками пальцев, что Саша Кашин понял: у Лариски действительно есть проблемы. Может быть, стоило дать ей небольшой отпуск? "Слышь-братан" тем временем преспокойно направился по коридору обратно к выходу. -Ну и чудо, - пробормотал продюсер. Кушать чипсы ему расхотелось.
– Шалтанис! Леха! -Да, умница моя. Мужики в машине захрюкали от смеха, в том числе и сам Кирилл. -Шалтанис, ты у меня напросишься! Сколько нам еще? Гаишник сделал небольшую паузу, потом уже со всей своей гаишной серьезностью сообщил: -Пять по грунтовке, потом, значит, выкарабкиваемся на шоссе, еще через километр съезжаем на бетонку и въезжаем в Вязовый с другой стороны. -С какой другой? Шалтанис снова сделал паузу, но, как выяснилось, не для того, чтобы свериться с картой. -Кирилл, ты когда-нибудь женщину имел? -Не зли меня, Сабонис! Мужики в салоне обуховского джипа снова приготовились хрюкать. -Так вот, - продолжил Алексей, - у женщины есть парадный вход, а есть черный. Ты через какой обычно предпочитаешь заходить? В джипе началась истерика. Серьезный тон Шалтаниса во время этого спича и его прибалтийские интонации уже ни у кого не оставляли сомнений в успехе операции. -Значит, - заканчивал гаишник, - мы сейчас будем заниматься с поселком Вязовым нетрадиционными формами секса. Заедем не там, где шныряют дорогие иномарки, а через жопу, если тебе так понятнее... Кирилл отключил громкую связь и сквозь смех выругался. Минут через пять колонна выехала с грунтовки на ровную шоссейную дорогу. Головная машина выключила маячки, скорость сразу увеличили. Но через упомянутый километр пришлось снова тормозить и сваливаться на бетонку, неровную, с большими выступами. Впрочем, здесь можно было держать приличную скорость. -Так, внимание!
– известил по рации Шалтанис.
– Сейчас через пару километров будет крутой спуск, и сразу за ним - Вязовый. Интересующий нас коттедж находится на другом краю поселка. Кирилл,
– Надо было и себе поставить здесь избушку. Колонна остановилась на обочине, не доезжая до мостка, соединяющего с поселком. Отсюда до Вязового оставалось метров пятьсот, и пока можно было не беспокоиться, что кто-то их заметит. Шалтанис вышел из своей машины и направился к джипу Обухова. -Ну, что?
– спросил Кирилл, не открывая дверцы. -Дальше езжайте без меня. Забирай орлов, грузи в свои тачки и аккуратненько прямо к дому. -А ты чего? -А я здесь покурю.
– Алексей задрал козырек фуражки, вытер пот со лба. Что-то меня не тянет это наблюдать. В кино потом посмотрю. -Не любишь вида крови? -Ага. И запаха обдристаных штанов. Кирилл усмехнулся. -Ты чьи штаны имеешь в виду? -Твои, конечно. Кирилл открыл дверцу. Из других машин уже подходили собровцы с автоматами и майор в камуфляже. -Одна просьба, - сказал Шалтанис, - сделайте без шума. Вряд ли там есть серьезная охрана, но все-таки... Камуфляжный майор поздоровался с Кириллом, зачем-то отдал честь. Весь вид его говорил о большом опыте участия в операциях на азиатских продуктовых и вещевых рынках. -Майор Застрожнов. Кирилл Обухов, если не ошибаюсь? Кирилл тоже отдал честь. Только теперь пришлось поднять зад и выйти из машины.
– Сколько у вас человек, товарищ майор? -Шестеро со мной. -Ну, и у меня еще трое. -Ваших прошу не беспокоить. Пока. Не дай бог, начнется заваруха, и вы влетите вместе с теми, кто в коттедже. Оружие есть? Кирилл замялся. Кое у кого из ребят имелись стволы, но выяснять их происхождение сейчас не было времени. -Нет, - ответил Обухов. -Вот и чудненько. Ну, с богом!
Тщедушное трехэтажное здание телецентра напряглось, задрожало всеми стенами, когда к нему подкатила кавалькада Константина Лесневского. Это был автопоезд, поднимающий волну непроизвольного восхищения и подобострастия. Видно было за километр, кто едет, куда и зачем. Первыми на площадку высыпали члены избирательного штаба - крупные и мелкие, молодые и старые. Секьюрити были одеты в дорогие костюмы, штат рангом пониже довольствовался легкой летней одеждой вроде футболок и сарафанов. На первый взгляд, вполне демократичное и безобидное сборище. Наконец из серебристого "Мерседеса" вышел сам виновник торжества. Как всегда подтянутый, бодрый, в дорогой белой рубашке, гармонирующей с его пышущей здоровьем фактурой. Спутать Хозяина с кем-то другим было невозможно. -Папа приехал, - пробормотал Глеб, бросая под ноги сигарету.
– Подскажите, как наклониться... У крыльца телецентра теперь народу было больше, чем в очереди у райсобеса. Лесневский всем протягивал руку, поднятую ладонью вверх, улыбался. Мистер Успех пришел сказать ключевое слово. Вряд ли у кого-то из окружающих могло возникнуть сомнение в его победе, и это было невероятно. Вадим смотрел на результаты своего труда исподлобья. Он всей душой желал оказаться сейчас, вот в эти минуты, где-нибудь за пятьсот километров отсюда, в какой-нибудь уютной кухоньке, за обеденным столом, рядом с Лариской. Но для этого стоит еще немного потрудиться. Когда Лесневский направился к нему, гримаса отвращения покинула лицо Вадима. "Заткнись и танцуй", - напомнил он себе и шагнул навстречу.
14
Концерт закончился. Накрытая волной оваций, вспотевшая и наэлектризованная, как юбка из синтетики, Лариса Еремеева вышла за кулисы. Она только успела через силу улыбнуться Сашке Кашину и тут же попала в компанию Кинг-Конга. -Слышь, подруга, ты будешь Лариса? Девушка съежилась и стала меньше мыши. -Я... -Собирайся, поехали. -Куда? -С тобой все будет в порядке. Он потащил ее в гримерку, не обращая внимания на возражения Кашина. Растерянные танцоры "Фокуса" плелись рядом. -Мне надо переодеться...
– лепетала Лариса, - ... и... я с вами не пойду! Кинг-Конг пытался втолкнуть ее в комнату, но она выскочила, выставила вперед руки, пытаясь защититься от удара. В том, что удар последует, она почему-то не сомневалась, бывший муженек часто позволял себе изменить форму воспитания. -Мне надо переодеться, уйдите!.. Кто вы такой, вообще?! -Конь в пальто! От Обухова я! Поехали так, вещи с собой возьмешь. Видя, что Лариса не торопиться, Кинг-Конг взревел: -Быстрее! Он схватил сумку с ее вещами, побросал туда лифчики, штаны, блузки. Танцоры просто онемели от такого кощунства. -Все остальное соберете, привезете потом, - велел им парень. Потом он закинул сумку на плечо, а свободной рукой начал подталкивать Ларису к выходу.
– Пошли, пошли, не стой! Перед клубом простиралась большая площадка, окруженная четырьмя колоннами, как у больших дворцов культуры. На крыльце встречал второй парень. Он услужливо открыл дверь "Вольво", как-то воровато при этом оглянувшись, помог Кинг-Конгу посадить Ларису в салон. Похититель прыгнул на переднее пассажирское сиденье, Лариса осталась сзади в одиночестве. "Вольво" сразу рванула с места. -Куда мы едем? -Пригнись... -Что? -Пригнись! Лариса опустила голову, скорее, от страха, нежели следуя указаниям. Она сделала это вовремя: как только "Вольво" вырулила с площадки, на ее место с противоположной стороны вкатил темно-синий "Опель". Выигрышное время исчислялось секундами. Замешкайся Лариса с посадкой, обе машины столкнулись бы у края площадки. "Вольво" помчалась прочь из переулка. -Засек?
– спросил водитель. -Нет, не успел, нормально все.
– Верзила обернулся назад, к Ларисе.
– Как самочувствие? -Что случилось-то? -От Обухова тебе привет. Извини, что втемную везем. Когда приедем, примешь душ, перекусишь, переоденешься... ну, все, что там тебе надо делать. Потом будешь ждать. Только учти, времени немного. Лариса, все еще потная и взбудораженная после концерта, уронила голову на руки. Ей нужно отдышаться. Она ничего не понимает, но надо хотя бы отдышаться, черт возьми. -Еще раз извини, подруга, - сказал верзила, - пришлось тебя пинками подгонять. Я, конечно, люблю девочкам по заднице ладошкой шлепать, но мне Кирилл запретил. Лариса подняла голову. -Почему мы так спешили? -Так было надо. Видела эту тачку? -Ну. -Если бы мы опоздали, тебя увезли бы эти. Ты могла составить компанию сыну. Как заложница. Нам повезло, что эти кретины... Дальше Лариса не слушала. Она откинулась на спинку сиденья, минуты две кусала губы, потом не выдержала и зарыдала. От злости, от обиды, усталости. Все, что копилось внутри, вырвалось наружу фонтаном, как из сорванной трубы. Пожалуй, так она не плакала давно. Охрана на передних сиденьях притихла. Кинг-Конг после продолжительных раздумий протянул девушке чистый носовой платок.
Ассистент режиссера, худой мужчина в очках, был вне себя от ярости. -Вас слишком много сегодня!
– кричал он, толкаясь локтями. Толпа в коридоре телестудии никак не отреагировала на это заявление, и ассистент снова попытался воззвать к благоразумию. -Граждане сопровождающие, вас не должно быть здесь в таком количестве! Охране здесь вообще нечего делать, идите покурите! Он подошел к Глебу, что стоял ближе всех, и обратился персонально к нему: -Господин хороший, я невнятно объясняю? -У меня пропуск, - буркнул Глеб. -Я аннулирую ваш пропуск. Здесь съемочный павильон, а не зоопарк. Давайте, давайте... Неожиданно между ними нарисовался растрепанный молодой человек в фирменной футболке телекомпании. -Это со мной!
– рявкнул он, уводя Глеба в сторону. -Бумбараш, ты заколебал со своими гостями, сколько можно! -Сколько нужно. -Остальные тоже с тобой? Бумбараш оглядел собравшихся. Участники эфира уже давно сидели в павильоне за большим панорамным стеклом, здесь в коридоре толпились представители свиты, человек десять. Толкучка невообразимая. -Сколько с вами?
– тихо спросил Бумбараш у Глеба. -Двое. -Давайте их сюда. Обращаясь к ассистенту режиссера, он радостно объявил: -Все, остальных можно выгонять! Пока ассистент голосил на непонятливых зевак, Бумбараш аккуратно подвел Глеба и его людей поближе к стеклу. Отсюда открывался отличный вид: вот длинный и низкий столик, за которым расселись Лесневский и его помощники, включая Вадима; напротив - ряды для зрителей. Посередине из стороны в сторону ходил невысокий молодой мужчина с радиомикрофоном в руке и красной папкой под мышкой, очевидно, ведущий передачи. Весь съемочный павильон ярко освещался десятком юпитеров, камеры стояли наизготовку. -Стойте здесь, - велел Бумбараш, - и дальше не заходите, иначе я вылечу отсюда вместе с вами. -Не волнуйтесь, я знаю, что такое телевидение, - уверил его Глеб. До начала эфира оставались считанные минуты. Глеб посматривал на часы. Он ждал звонка от Кирилла при любом исходе операции, но лучше бы результат оказался положительным. Вадим держался уверенно. Никаких рефлексирующих движений, никакого волнения, как перед первым выходом на "Пилоте". Он даже немного расслабился. На столике перед ним, рядом с бутылочкой минеральной воды, лежали листы бумаги с тезисами, авторучка и блокнот. Антураж тот еще! Глеб вынул свой сотовый телефон из кармана, поставил уровень громкости звонка на минимум. Действительно, если он заверещит как резаный, то их отсюда вмиг выпроводят. -Так, через минуту выходим!
– объявил в микрофон режиссер, сидящий за микшерским пультом в небольшой стеклянной комнатке перед павильоном.
– Всем поймать тишину, эфир прямой! Гости в студии, с аплодисментами в начале программы не переборщите, это не "Большая стирка" на ОРТ. Тут серьезные мужчины сидят. Если мне не понравятся ваши аплодисменты, обещанные сто граммов не состоятся. Всем понятно? Гости в студии загалдели. -Вижу, понятно. Все, тишина! Приготовились, вас смотрят миллионы. Глеб со своего места мог видеть, как Вадим вдруг подобрался, сгруппировался, словно парашютист перед прыжком. Все-таки он волнуется. Сидящий рядом Андрей Нестеров что-то шепнул ему, Вадим улыбнулся. Глеб успел поймать его мимолетный взгляд в сторону телекамеры. "Молодец, - подумал Шестопалов, - не забывай об этом". Режиссер пустил в павильон звук с эфира. Шла реклама какого-то шампуня. Гости снова загалдели, уставились в мониторы, будто никогда не видели телевизора. -Константин Палыч!
– обратился режиссер к кандидату в губернаторы.
– Призы сегодня от вас будут? Лесневский улыбнулся. Нагнувшись к пришпиленному к его рубашке "жучку", пробасил: -По пачке димедрола на брата! Аудитория грохнула аплодисментами. -Шучу, шучу! Там в коридоре наши фирменные пакеты с продукцией "Лес-фарм", так что ко всем желающим просьба после программы не стесняться. -Прекрасно!
– резюмировал режиссер.
– А теперь все успокоились! Шесть, пять, четыре, три, два, один. Пошла заставка! Игривость как ветром сдуло. Гости приготовили ладони для оваций, а герои программы уткнулись в свои бумаги. В том числе и Вадим. Глеб заметил, что у него дрожит колено. "Держи себя в руках, балда"...
Джип Кирилла Обухова остановился в пяти метрах от ворот шикарного коттеджа, на площадке, вымощенной тротуарной плитой. В доме было три этажа красного кирпича, два крыла, увенчанных башенками, и большой пристрой для хозяйственных нужд. Забор вокруг дома был бетонным, и обозреть детали двора не представлялось возможным. Кирилл оглянулся назад. Вторая и третья машины, набитые собровцами, спрятались на дороге за стеной лохматых берез. При желании их можно было заметить, но вокруг стояла такая умиротворяющая тишина, что Кирилл подивился: либо эти ребята настолько уверены в себе, что потеряли остатки бдительности, либо их здесь просто нет и адрес был дан ложный. Впрочем, в любом случае, нужно объявить о своем визите. Кирилл подошел к воротам, нажал на кнопку звонка. Пока ждал ответа, осмотрелся. Видеокамеры не было, только коробочка для матюгальника и маленькое окошко в проеме двери. Замки вызывали уважение - точнее, всякое отсутствие замков. С воротами управлялись, скорее всего, с помощью дистанционки. -Да, я слушаю, - вдруг раздалось в динамике. -Привет!
– радостно воскликнул Кирилл. -Здорово... -Слушай, братишка, открой, дело есть к Кудрявцеву. Динамик зашуршал, закашлялся. -А ты кто? -Это не важно. Озадаченное молчание. Кирилл полез в карман, нащупал в пачке сигарету. -Кудрявцева нет, - наконец ответил динамик.
– Чего надо-то? -А кто есть? -Свиридов есть, Палкин. -А Серый?
– поинтересовался Кирилл, закуривая. -Серого нет... -А мальчишка у вас? -Ну... Э, так, я не понял.
– Голос из динамика стал взволнованным.
– Кто говорит? -Ну, выйди и посмотри, в конце концов! Не зарежут же тебя. Говорю, дело серьезное. Динамик еще немного пошипел, потом выключился. Кирилл, выпустив струю дыма, еще раз оглянулся назад, к своему эскорту. До его ушей донеслись приятные звуки: ребята в обход площадки по одному подбирались к забору. Тишина стояла минуты две. Затем по другую сторону ворот что-то затопало. Шаги приближались медленно. -Поспеши, приятель!
– крикнул Кирилл.
– Время не терпит. Наконец, в двери скрипнул какой-то механизм, и окошечко открылось. В проеме Кирилл увидел гладковыбритое лицо с родинкой на подбородке, короткую стрижку и немного нагловатые глаза. Словом, типичный охранник. -Слушаю тебя, - известил он. -Мне нужен Кудрявцев, - продолжал гнуть свое Кирилл.
– Мальчишку велели забрать. -Звони на трубку. -Он не отвечает. Подскажи, как мне его найти. -Дополнительной информации не даем, - отрезал охранник, приготовившись закрыть окошко.
– Звони ему на трубку. -Погоди, командир... Окошко захлопнулось. -Ладно, - буркнул себе под нос Кирилл, потирая подбородок.
– Пойдем по-другому. Он вернулся к джипу. В машине сидел один из его людей. -Колян, пересаживайся назад. Парень послушно исполнил просьбу. Кирилл постоял возле машины, любовно погладил капот. Он отвел себе времени ровно столько, сколько требовалось, чтобы докурить сигарету. Когда "Мальборо" истлела до фильтра, Кирилл махнул ребятам, спрятавшимся за березами, сел в машину и завел двигатель. -Что ты собираешься делать?
– спросил Колян. -Поиграть в каскадеров.
– Кирилл вцепился в руль, утопил до упора педаль газа. Еще раз. Еще. Джип взревел. -Машину не жалко?
– поинтересовался Колян. -Лесневский починит. Кирилл взглянул на часы. Передача уже идет. Ждать больше нельзя.
Лесневский рассказывал о своих планах на будущее. Убедительно и красноречиво. Пару раз ведущий программы попытался его прервать, чтобы задать вопрос, но не тут-то было. -Вы же понимаете, что федеральное законодательство входит в конфликт с особенностями жизни регионов. Ничего не работает, абсолютно ничего. Коснись это выплаты детских пособий, или пенсий, или даже формирования местных бюджетов. Вот что касается бюджетов, так нынешние пропорции никак нас не могут устраивать.
– Ведь вы согласитесь, что государственная работа - это не только выплата пенсий и пособий, строительство и промышленность, поднятие экономики. -Совершенно правильно, - ответил Лесневский.
– В погоне за высокими экономическими показателями наши государственные мужи забывают о людях, особенно о молодых. Приведу пример: сейчас в областном центре осталось тринадцать клубов по месту жительства. Во времена перестройки их работало более ста. Более ста! Спортивные секции, кружки и так далее. Почти все распродано коммерсантам, и мне непонятно, чем занимаются городские комитеты по госимуществу и благоустройству. Где у нас хоккейные коробки, футбольные поля, где элементарные мячи со скакалками, наконец? После провала нашей делегации на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити и отвратительного выступления футбольной сборной в Японии эти вопросы становятся более чем актуальными. Кстати, сегодня здесь у нас присутствует представитель этого самого молодого поколения... Глеб вздрогнул. -... Я представлю вам его. Это хорошо известный Вадим Колесников. С недавних пор он является нашим консультантом по многим социальным вопросам. Очень полезным консультантом. Я думаю, сейчас он сможет популярно объяснить некоторые позиции нашей программы. Камеры развернулись в сторону Вадима. Тот поднял голову. Взгляд его был уверенным, руки лежали на месте. Глеб взглянул на часы. -Я жду ваших вопросов, - с голливудской улыбкой произнес Вадим.
Кирилл отпустил сцепление, и джип рванул вперед, как бегун с низкого старта. -"Он сказал - поехали!!!". Удар был сильным. Вопреки ожиданиям, ворота сдались практически без боя. Разломившись на две половины с оглушительным грохотом - как раз на стыке посередине - ворота обрушились на капот и крышу джипа. Кирилл инстинктивно пригнулся. Ничем не сдерживаемый железный монстр прокатился вперед, стряхнул с себя куски ворот, въехал на цветочную клумбу. -Осторожно!
– закричал Колян. Но Кирилл уже и сам увидел. Прямо на него несся кирпичный сарайчик - баня или гараж, бог его знает - и только отменная реакция спасла водителя джипа от нового, более сильного столкновения. Джип хрюкнул и замер в двадцати сантиметрах от стены. -Все, кирдык! Ребята из СОБРа в черных масках уже влетели во двор, поднимались по ступенькам крыльца. Дверь в доме была открыта настежь. -Всем лежать!!!
– услышал Кирилл, выскакивая из машины.
– Руки за голову!!! Кирилл уже не торопился. Профессионалы делали свое дело, и мешать им не стоило. Он остановился во дворе, огляделся. Дворик был небольшой: посередине та самая цветочная клумба (теперь уже потерянная безвозвратно), сбоку небольшая площадка с газоном и маленьким бассейном. Словом, не такая уж и миллионерская обитель, как показалось вначале. -Лежать, я сказал!!!
– доносилось из дома. Кирилл поднялся по ступенькам, вошел в холл. На полу пузом вниз, задрав руки за голову, валялись двое парней. Их держали на прицеле двое собровцев, еще двое поднимались на второй этаж. Один из них неуклюже развернулся на повороте и сшиб локтем маленький музыкальный центр. -Мебель не трогайте!
– взмолился задержанный, что лежал ближе к входу. -Заткни пасть!
– велел Кирилл.
– Где мальчик? Задержанный простонал. -Наверху, в спальне... Лестничный пролет Кирилл миновал в два прыжка. Ступеньки отчаянно скрипели под его весом, но держали. -Осторожно!
– крикнул вслед задержанный.
– Этот папаша псих, по-моему. -Сам знаю! На втором этаже уже вовсю шуровали ребята в масках. Они неслись по коридору, пинками открывая двери во все встречающиеся на пути комнаты. Везде было пусто. Им не удалось войти в дом тихо, и теперь везде было пусто! -Максим!
– крикнул Кирилл.
– Максим, отзовись! Автоматчики достигли конца коридора. Оттуда вела лестница на третий этаж, такая же хрупкая, как и первая. Рядом с ней была дверь. Запертая изнутри. Собровцы замешкались на секунду - ломать дверь или бежать наверх? -Выносите ее нахрен!
– скомандовал подоспевший майор. Ребята в масках приняли предложение с большим энтузиазмом. Они встали лицом к лицу и с разбегу навалились на дверь. -Осторожно, мать вашу! Дверь была тонкая. Под аккомпанемент деревянного хруста собровцы влетели в комнату. Кирилл ворвался следом. Ничего ужасного в этой комнате он не увидел. Плательный шкаф, мягкий ворсистый ковер, огромная кровать, две тумбочки. На полу валялись игрушки, в углу, под самым окном, маленький телевизор показывал мультфильмы о Мики-Маусе. На краешке кровати сидел до смерти напуганный мальчик. Кирилл почувствовал, как на него наваливается долгожданное облегчение. -Симка? Привет!
– сказал он.
– Где папа? Максим не издал ни звука. Он сидел, сунув в рот большой палец, и хлопал глазами. -Ребята, выйдите, - обратился Кирилл к людям в черных масках.
– Пока парень не обкакался. Когда он остался с мальчиком наедине, он увидел, что смысла задавать вопрос о местонахождении папы не было. У раскрытого настежь окна колыхались тюлевые занавески. Кирилл выглянул наружу. Внизу под окном росла густая трава. Прямо перед бетонным забором была вытоптана свежая тропинка, ведущая за угол дома. -Давно он убежал?
– спросил Обухов у мальчика. -Нет. Максимка сильно хрипел, будто только что слопал целый килограмм эскимо. Кирилл внимательно осмотрел его. Никаких повреждений или чего-либо подобного не обнаружил. Парень был в порядке, если не считать шока от неожиданного появления камуфляжных громил. -Он что-нибудь сказал тебе? Твой папа что-нибудь сказал? -Нет. -Ладно. Кирилл достал телефон, открыл крышку... и опешил. Знаки на дисплее сообщали, что телефон находится вне зоны обслуживания. В мертвой зоне. Он набрал номер, приложил трубку к уху. Тишина. Щелчок. Три коротких сигнала. Щелчок. Тишина. -Твою мать, убью оператора!.. Оставив мальчика сидеть в комнате, Кирилл побежал вниз.
Вадим уставился в объектив - ни дать, ни взять Кашпировский. "Не пялься ты так!" - хотел крикнуть Глеб. -Я слушаю ваши вопросы, - повторил "консультант Лесневского по многим социальным вопросам". -Хорошо, - сказал ведущий.
– Что вы планируете предпринять, какие действия намерены произвести в области молодежной политики? И насколько это выполнимо, по вашему мнению? Вадим продолжал держать голливудскую улыбку. -Вы задали сразу несколько вопросов. Я попробую отвечать сначала, по одному. Во-первых...
– Вадим бросил взгляд за стекло павильона, на Глеба, но ничего не увидел.
– Во-первых, у нас разработана целая программа в области молодежной политики. Константин Павлович сказал, что этому вопросу будет уделяться много времени, сил и средств, и, я полагаю, он не лукавил. Вадим сделал паузу. Глеб понял, что он намеренно затягивает свой спич: стоит ему начать проговаривать заготовленные тексты, и слова начнут работать, обволакивать аудиторию, усыплять. Останавливаться будет поздно. Вадим мог с помощью одних только простых слов возвращать людям веру в себя, мог лечить глубокие душевные раны, мог развеселить и растрогать. Все это он проделывал каждый день в своей авторской программе на "Пилоте", и люди верили ему всегда. Они писали ему письма, присылали открытки, звонили и благодарили. Кашпировский со своим дешевым гипнозом просто отдыхает... Вместо этого сейчас Вадим должен впарить народу очередного губернатора. Глеб не представлял, насколько ему сейчас паршиво за этим стеклом под прицелом десятка камер. Где этот толстяк со своим звонком?! -Прежде всего, - продолжал нести Вадим, - необходимо разработать четкий механизм финансирования, который не зависел бы от бюджетных передряг. Я бы лично от себя пожелал нашим состоятельным гражданам помогать городу и области с финансированием различных программ. Например, - Вадим метнул взгляд в сторону Лесневского, - каждый крупный и известный предприниматель - а таковых у нас в городе, по данным последней декларационном кампании, человек пятьдесят-то точно - мог бы разбить по небольшому стадиончику. Для этого требуется всего лишь засеять площадку травой, закатать асфальтом беговую дорожку и поставить пару ворот. Ворота - пять металлических труб и сетка. Для человека, который владеет предприятием, приносящим в месяц миллионные доходы, это все равно что мне купить пакет чипсов. Так что, считайте, пятьдесят стадионов город получил бы уже к зиме. Налоговые органы могли бы придумать льготы для таких филантропов, а сами филантропы через пару недель с лихвой восполнили бы свои затраты. Кстати, речь может идти не только о спорте и стадионах. Глеб заметил, что Лесневский нервничает. Вадим явно несет отсебятину, и что самое забавное, никто не пытается его прервать. Магическая сила слова... Глеб ликовал. -Так почему же в большинстве своем они этого не делают?
– резонно поинтересовался ведущий. -Я не знаю. Могу сказать только за одного человека, с которым я знаком. Вадим сделал паузу. Глеб понял, кого он имеет в виду, но сейчас, в контексте передачи, речь шла о другом деятеле. -Хорошо, - сказал ведущий, - теперь давайте все же вернемся к программе. Скажите, Вадим... Извините, конечно, за столь прямой вопрос... Скажите, что конкретно и в какие сроки получит область и областной центр в случае избрания Константина Лесневского губернатором. Вадим посмотрел на своего "подзащитного". Лесневский не отвел взгляда, промолчал: дескать, говори, говори. -Я думаю, об этом лучше спросить у самого Константина Палыча. Ведущий, похоже, был парень-дока и он не собирался превращать свое шоу в банальное пережевывание общеизвестных лозунгов. История с истинным мнением Вадима Колесникова была еще на слуху. -А мне все же хочется узнать вашу точку зрения, Вадим. Глеб напрягся. Они подошли к перекрестку. Сейчас нужно будет выбирать направление дальнейшего движения. Лесневский беспрестанно пил минералку, Нестеров с отсутствующим видом разглядывал зрителей, особенно хорошеньких зрительниц, а Вадим пялился в свой лист с тезисами. -Что вас конкретно интересует?
– снова начал он тянуть время. -Ну, представьте, вот нас сейчас смотрят простые избиратели. Бабушки, дедушки, студенты, рабочие. В общем, люди самых разных категорий. Через несколько дней они пойдут к избирательным урнам, чтобы опустить туда свои бюллетени. У них есть варианты: проголосовать "против всех", проголосовать за того или иного кандидата. Впрочем, они могут вообще проигнорировать выборы. Мне хотелось бы, чтобы они получили исчерпывающую информацию о позиции каждого из кандидатов: что нас ждет в ближайшие четыре года. Попробуйте озвучить ваш прогноз. Глеб от волнения вспотел. Этот ведущий - настоящий изувер. Непонятно, кто мог доверить ему вести эту программу, но вести ее в таком стиле - большой риск. Впрочем, Лесневский сам должен понимать, что он шел на риск в любом случае. -Наша позиция, - начал Вадим очень и очень медленно, - заключается в необходимости быстрого и безболезненного перехода к либерализации рынка и местного законодательства... Глеб стоял в полумраке, поэтому сразу заметил, как вспыхнул дисплей сотового телефона. Он повернул его "мордой" к себе. Аппарат сообщал, что получено короткое сообщение. Уже не обращая внимания на то, что происходит за стеклом, Глеб принялся нажимать соответствующие кнопки. Распакованное сообщение гласило: "Vse v poryadke! Naderite im zadnitsu. Kirill". Не теряя ни секунды, Глеб юркнул в кабинку режиссера. Ассистент начал было шипеть и фыркать, но Бумбараш, который сидел с краю, преградил ему дорогу. -Все, давай!
– шепнул Глеб. Бумбараш метнулся к режиссеру, что-то шепнул ему на ухо. Тот скривился, витиевато выругался, но все же нагнулся к микрофону. "Не скрипи, - подумал Глеб, - за все уплачено".
Вадим краем глаза заметил шевеление за стеклом, и следующие несколько секунд показались ему вечностью. Слова подошли к концу. Возможностей тянуть время не осталось. Ты либо должен уже приступить к прямой продаже Лесневского в праздничной упаковке, как косметики "Гербалайф", либо проваливать из студии. Любой другой вариант сделает из этой серьезной передачи форменный "Балаган Лимитед". Вадим заметил огонек камеры, направленной на него. Посмотрел в объектив. -Но либерализация рынка и законов - это еще не решение проблемы, - сказал он.
– Наша жизнь зависит от нас с вами... Рука оператора потянулась в сторону. -...какой выбор мы сделаем, так и будем жить... ...кулак оператора расправился, и два пальца - указательный и средний изобразили латинскую букву "V". Знак победы. Вадим расслабился. -...Все зависит от того, насколько серьезно мы отнесемся к своему выбору. Есть люди, которые нас обманывают. Есть люди, просто профессионально занимающиеся политикой. Есть нормальные, есть шарлатаны. Порой трудно определить. В любом случае делать что-то надо. Мне очень жаль, что некоторые люди забывают о достаточно малой ширине своего зада, не позволяющей надеть сразу пять штанов; о том, что сожранные миллионы не избавят от мраморной плиты на кладбище; о том, что все блага мира не стоят слезы ребенка, живущего на соседней площадке. Впрочем, чтобы понять это, нужно иметь душу. Вадим снова сделал паузу. Глеб увидел, как глаза Лесневского, изучавшие бокал с минералкой, превратились в две узкие щелочки, как у китайца. -Я думаю, - заканчивал парень, - после рекламной паузы Константин Павлович изложит свою позицию как политик, бизнесмен и просто как человек, живущий в этом городе... в нашем городе... и сделает он это гораздо лучше меня. Раздались аплодисменты. Ведущий программы, немало озадаченный таким поворотом событий, переглянулся с режиссером, и объявил: -Действительно, мы прервемся на рекламу, а затем продолжим разговор. Я напоминаю, что в студии у нас сегодня - кандидат в губернаторы, известный предприниматель Константин Лесневский. Прозвучала эфирная рекламная заставка, и присутствовавший в студии народ словно услышал команду "вольно". Зрители зашушукались, ведущий куда-то смылся, телекамеры опустили носы. Вадим вышел из-за стола, подошел к Лесневскому. -Константин Палыч! Тот поднял на него взгляд - тяжелый и многообещающий. -Наш контракт аннулируется, - сообщил Вадим.
– Деньги возвращены в полном объеме, радио "Пилот" выполнило свои обязательства. Желаю удачи на выборах, но теперь давайте без меня. Всего доброго! Не дожидаясь ответа, он почти бегом помчался к выходу из павильона. Здесь его уже ждали пятеро - свои и чужие. -Осади назад, чудило!
– прохрипел телохранитель из команды Кирилла Обухова, отталкивая парня, который пытался подхватить Вадима под руку.
– После переговорим! Вадима удалось взять в кольцо. Глеб расчищал дорогу. -Ребятки, расступитесь! Звезда эстрады хочет в туалет! Персонал студии освободил проход. Впереди шел Глеб, за ним - Вадим, и замыкали колонну двое секьюрити. Люди Лесневского остались ни с чем. Устраивать беспредел в телевизионной студии во время передачи никто не желал. Завтра об этом написали бы все газеты. Когда выскочили из здания телецентра, обнаружили, что опускаются сумерки. Без малейших промедлений ребята устремились к "десятке" Глеба. -Одну минуту, братишка! Вадим обернулся. В полумраке он не разглядел лица человека, который энергично направлялся к их машине. Но вскоре он узнал его по голосу. -Серый, ты свободен!
– крикнул Вадим.
– Шоу закончилось. Серый остановился. Расстановка сил была не в его пользу - плечом к плечу к Вадиму стояли дюжие ребята. -Что ты там сказал про шоу? -От всей души советую тебе искать другого работодателя. Все, пока! Беглецы нырнули в машину. "Десятка" восторженно фыркнула, дала победный сигнал и помчалась прочь.