Молчите рефери!
Шрифт:
– Ты где была?
– Выгуливала четвероногое сокровище, - я указала вниз и с опозданием заметила, что Ричард уже скрылся в доме. – Стой, а лапы вымыть! – Кинулась следом
– Так снег на улице. – Заметил младший.
– А привычки должны вбиваться постоянно.
– Оставь его, я вытеру. Иди в гостиную, тебя там отец ждет.
Внутренне я даже похолодела, неужели мой родной приехал?
– Какой отец? – спросила сиплым голосом. – Или ты о своем?
– Конечно он,
– Правда?! –
Быстро стягиваю сапоги, снимаю куртку и шапку.
– Да… - он раздраженно, забрал мою куртку.
– Вначале звонили на твой мобильник, теперь вот на домашний, беги, возьми трубку.
– А, как классно!
Вприпрыжку побежала отвечать и слышу как сзади смеется Сережа: «Сейчас он весь твой пыл остудит, и отругает за пропущенные звонки!»
– Не отругает!
– я подняла трубку и плюхнулась на кресло. – алло, на связи живые есть?
– Есть, - ответили мне бодро.
– Богдан Петрович, как вы? Как самочувствие?
– Жив.
– И это все?
– Все остальное не чувствую. – Заявил мой главный клиент и ввел меня в ужас.
– К-как не чувствуете? Что, значит, не чувствуете?!
На заднем фоне послышались посторонние звуки, борьбы за трубку и телефон взяла Раиса.
– Оленька он еще от наркоза не отошел. – Она ответил дрожащим голосом.
– Но ведь очнулся?
– Очнулся, - подтвердила Раиса Викторовна слезливо.
– С трудом? – спросила, уже точно зная, что сейчас услышу.
– Да. – Она всхлипнула и судорожно выдохнув, просипела. – Врачи сами испугались. Меня предупредили, что если…
Трубку опять отобрали, послышался приглушенный голос Богдана Петровича: «Не реви и не пугай девочку. Она же опять на мне опыты ставить будет». И прочистив горло, обратился ко мне:
– Оленька, как обстоят ваши дела?
– У меня все замечательно, сегодня отправила подругу домой, вот только что вернулась с прогулки. – Услышала всхлип на заднем фоне.
– А вы там Раисе дайте что-нибудь успокоительное.
– Она уже взяла.
– Ага, тогда подождать нужно. – Я улыбнулась и подмигнула вошедшему Сереге. – Как погода в Мюнхене?
– Хмуро и серо - 6 градусов было днем. А сейчас уже просто темно.
– Прекрасная погода. Как врачи, палата, питание, что вам запретили? – на одном дыхании спросила я.
– Все хорошо. И почему сразу же запретили? Мне все можно.
– Первые две недели не напрягаться, потом еще три месяца себя беречь, и полгода не совершать геройских поступков в отношении Раисы.
Он рассмеялся: - Так долго?
– Да действительно, кому я это говорю. Богдан Петрович, позовите вашу супругу к телефону, я с ней переговорю.
– Я понял. – Серьезнее ответил он.
– Точно поняли?
– Точно. – Он помолчал, прежде чем поставить
– Понятно.
– Хорошо. – Подвел он черту одобрительно и молчит.
– Вы хотели еще что-то сказать?
– Да. Мы с Раисой решили здесь немного задержаться, может быть, на месяц.
– Месяц… - нерешительно протянула я и насторожилась. – Богдан Петрович, как прошла операция?
– Прооперировали отлично. С моим здоровьем это не связано, со здоровьем супруги так же. Оля, у меня здесь друзья есть, с армейских лет в Чехословакии, хочу их навестить.
– Ясно я поняла, значит, вас не будет месяц.
– Да. Поэтому, ты остаешься под присмотром Сергея. – И с улыбкой добавил, - постарайся его не обижать. Как ты понимаешь, вечера у тебя теперь будут свободными и выходные так же, можешь съездить домой. На это время оформим тебе отпускные, так что о деньгах не переживай.
– Спасибо.
– Пожалуйста. До связи.
– До связи. И обнимите за меня Раису, она потрясающая! Без нее я бы не справилась.
Услышав его смех, положила трубку на рычаг и посмотрела на улыбающегося младшего. В голове тут же всплыла строчка из песни: «Остались только мы на растерзание-е-е, парочка простых и молодых ребят».
– Слышала, что отец сказал? – он сложил руки на груди.
– Попросил не убить тебя до его приезда.
– Сомневаюсь, что речь шла об этом. Тебя оставили под моим присмотром. А раз так, то первая команда…
Весь его вид, не говоря уже о тоне был более чем возмутительным. Если меня и оставили под присмотром, то никак не под надзором.
– Какая еще команда?!
– Первая. – Повторил он и серьезным тоном добавил. – Удали того идиота с твоего телефона, он второй час названивает.
– Твой отец тоже звонил. И какие претензии, телефон мой, что хочу, то и…
– Я не глухой и рингтоны различию.
– Да, а еще читать умеешь. – Поддакнула я.
– Твой телефон я не брал и в комнату твою не входил. Отец сразу же позвонил на домашний, а тот… - младший проскрежетал зубами. – Все не уймется.
Вот тут я тоже расслышала, как наверху трезвонит мой мобильный. И вопреки всем запретам и заверениям побежала в свою комнату, а в сзади раздалось сердитое от Сережи:
– Оль, а обо мне ты подумала?
От такого заявления я даже остановилась на лестнице. Остановиться можно было, телефон замолк: - Не поняла. Что ты имеешь в виду?
– Если ты опять впадешь в уныние, и тебя придется отправить домой, то с кем я останусь?
– С Юлей.
– Она уехала.
Ну вот, его девушка уехала к родным, а отдуваться должна я. Нечестно!