Мольер
Шрифт:
Насчет «Шалого» актеры не ошиблись. Пьеса была сыграна в январе 1653 года [8] и имела у лионцев успех не простой, а чрезвычайный. Вот перед лионским залом для игры в мяч действительно понадобилась бы мостовая доверчивого Леонара Обри! Господин Мольер по молодости слишком поспешил, мостя Нельскую канаву.
После премьеры публика бросилась в кассу валом. Был случай, когда двое дворян смертельно поругались в давке и дрались на дуэли. Словом, публика хлынула к Мольеру так, что находившаяся в то время в городе бродячая труппа некоего Миталлы поняла, что песня ее спета и что она прогорела.
8
Согласно
Бешено проклиная мальчишку Мольера, Миталла распустил свою труппу, и лучшие его комедианты явились к Мольеру и просили его взять их к себе.
Ценный подарок получил господин Мольер от господина Миталлы, которого он задушил своим «Шалым»! К Мольеру пришла госпожа Екатерина Леклер Дюрозе, а по мужу — Дебри, и тотчас была принята на амплуа любовниц. Тотчас — так как было известно, что госпожа Дебри превосходная актриса. Госпожа Дебри отрекомендовала своего мужа, господина Дебри, исполняющего роли бретеров, и тот вошел в труппу Мольера вместе с женою, хотя и не был сильным актером. Но чтобы получить Екатерину Дебри, стоило пригласить ее мужа.
Вслед за нею пришла совсем молоденькая, но уже прогремевшая всюду, где бы она ни выступала, госпожа Дегорла, носившая двойное имя — Тереза-Маркиза, дочка балаганного комедианта, сама с детских лет выступавшая в балагане и сложившаяся к юности как первоклассная трагическая актриса и неподражаемая танцовщица. В труппе Мольера Тереза произвела сильнейшее впечатление: ее красота и танцы поразили актеров. Успех Терезы у мужчин был головокружителен.
Для Мадлены появление Дебри и Дегорла было тяжким ударом. До сих пор она не имела соперниц в труппе. В Лионе же их появилось сразу две, и обе чрезвычайно сильные. Мадлена поняла, что ей придется уступить главные роли им. Так и случилось. Со времени вступления лионских звезд Мадлена пошла на амплуа субреток, любовниц стала играть Дебри, в трагедиях главные женские роли отошли к Терезе-Маркизе.
Другая рана Мадлены была не менее глубока. Жан Батист был первым из тех, кто упал, сраженный красотой Терезы-Маркизы. Страсть охватила его, он стал добиваться взаимности. И на глазах у Мадлены, вынесшей все тяжести кочевой жизни, разыгрался мольеровский роман. Он был неудачен. Великая танцовщица и актриса отвергла Мольера и, поразив всех своим выбором, вышла замуж за толстого Дюпарка. Но Мольер не вернулся более к Мадлене. Сейчас же после романа с Терезой разыгрался второй роман — с госпожой Дебри, и этот роман был удачен. Нежная и кроткая Дебри, полная противоположность надменной и коварной Терезе-Маркизе, долго была тайной подругой Жана Батиста Мольера.
Когда первые страсти утихли, когда совершились все перетасовки, когда несколько забылась горечь первых ночных сцен между обиженной Мадленой и Мольером, — пополненная труппа широко развернула свою работу в Лионе и его окрестностях. «Шалого» играли победоносно, а из других пьес следует отметить «Андромеду» Корнеля, в которой впервые и выступила девочка Мену, получившая малюсенькую роль Эфира, причем девочка очень хорошо справилась с несколькими строчками текста.
ГЛАВА 9
НА СЦЕНУ ВЫХОДИТ ПРИНЦ КОНТИ
В то время как наша бродячая труппа мирно переходила из города в город, много событий случилось во Франции. Не было уже ни всесильного кардинала Ришелье, ни подвластного ему короля Людовика XIII. Ришелье скончался вскоре после того, как погиб кавалер Сен-Марс, в конце 1642 года, а в мае 1643-го покинул землю и король Людовик XIII, произнеся свою последнюю фразу: «Тяжка моей душе жизнь моя».
Во Франции был новый король, но только этому королю было всего несколько лет.
Людовик XIV родился в октябре 1638 года. Пушечный гром в Париже и огни дымных плошек возвестили всему миру о появлении на свет
Тут история как бы несколько повторилась. Высшая французская аристократия, представители которой ранее выступали против Ришелье, ныне выступила против нового министра. Оппозиция получила название Фронды [9] . Противоправительственные смуты продолжались около пяти лет.
9
Характеризовать Фронду как аристократическую оппозицию недостаточно. Социальное движение во Франции середины XVII века, получившее свое наивысшее выражение в годы 1648–1653-й (Фронда), было сложным переплетением антиабсолютистских выступлении феодальной аристократии и мощного движения народных крестьянских и ремесленных масс. Такое углубленное понимание движения Фронды — результат марксистского подхода и, в частности, исследований Б. Ф. Поршнева (см. его работу «Народные восстания во Франции перед Фрондой» (1623–1648). Изд-во Академии наук, 1948). Не имея в своем распоряжении этих новых научных данных, автор книги, умерший в 1940 году, естественно, не мог поставить перед собой задачу выяснения влияния этой революционной атмосферы народных восстаний на формирование мировоззрения художника (см. предисловие автора этих строк к Собр. соч. Мольера, ГИХЛ, 1957).
Принц Конде Великий, к тому времени увенчанный лаврами, исключительный полководец, игравший ведущую роль во Фронде, не раз переходил на сторону правительства, преследуя личные интересы.
В результате пятилетней борьбы Мазарэн победил. Дело Конде было проиграно: он покинул Францию и передался на сторону испанцев, а кардинал торжественно вступил в Париж.
Нужно заметить, что, как ни был мал Людовик, он прекрасно понимал смысл событий во время Фронды и на всю жизнь сохранил отчетливое воспоминание о том, как французская аристократия едва не лишила его трона. К истории же Конде следует добавить, что несколько лет спустя он примирился с Мазарэном и был амнистирован.
Тот самый принц Конти, брат Конде, которого мы знали мальчиком, обучавшимся в Клермонской коллегии, ко времени Фронды стал молодым человеком, готовящимся к духовной карьере. Однако, вместо того чтобы отрешиться от всего земного, приготовляясь к высшей из карьер, Конти, отличавшийся неуравновешенностью и пылкостью, последовал за своим великим братом и принял участие во Фронде. При этом он не только участвовал в кровопролитных сражениях, но даже сидел в тюрьме.
К концу лета 1653 года Конти успокоился в своем замке де ла Гранж, находившемся близ города Пезена в благословенном Лангедоке, и даже получил возможность временно исполнять обязанности лангедокского губернатора.
В то время когда принц отдыхал в замке, наши комедианты, которых не коснулась гроза Фронды, пронесшаяся над страной, выйдя из Лиона, двигались в пределах того же Лангедока, и судьбе было угодно свести двух однокашников-клермонцев.
Дело в том, что в замке у Конти гостила некая госпожа де Кальвимон, прелестная дама, которую портило, по общему мнению, только одно — ее исключительная глупость. Расхаживая по роскошным паркам, чуть тронутым августовской желтизной, госпожа де Кальвимон трогательно пожаловалась принцу на то, что в замке нет никаких развлечений. Принц в ответ сказал все, что полагается говорить в таких случаях, то есть что желания госпожи являются для него законом, и немедленно вызвал к себе своего ближайшего подчиненного, симпатичнейшего и культурнейшего человека, господина де Кознака.