Молитва об Оуэне Мини
Шрифт:
Уже почти рассвело, и Хестер с Оуэном обсуждали, как они будут возвращаться в Дарем.
— Я поеду за тобой, — сказала Хестер.
— НЕТ, НАОБОРОТ, Я ПОЕДУ ЗА ТОБОЙ, — возразил Оуэн.
Ну а потом я закончил Нью-Хэмпширский университет — получил бакалавра гуманитарных наук по английскому и литературе, с отличием. Оуэн закончил университет без отличия: второй лейтенант Пол О. Мини-младший, бакалавр естественных наук, специальность — геология. В боевое подразделение его так и не перевели; ему было приказано прибыть в Форт Бенджамин Харрисон, штат Индиана, для прохождения то ли восьми-, то ли десятинедельного курса под названием «Основы управления тылом» для работы в
— ВТОРОЙ ЛЕЙТЕНАНТ ДОЛЖЕН КОМАНДОВАТЬ ВЗВОДОМ! — говорил Оуэн Мини.
Разумеется, нам с Хестер приходилось тщательно скрывать, как мы на самом деле довольны. Даже во Вьетнаме генерал-адъютантская служба не относилась к подразделениям с высоким процентом потерь. Мы знали, что Оуэн просто так не сдастся; каждые несколько месяцев он будет заполнять новый «Формуляр о прохождении службы» с просьбой о новом назначении. А еще он уверял, будто полковник Айгер дал ему телефон какого-то начальника в Пентагоне, некоего майора, который заведует личными делами и назначениями младших офицеров. Мы с Хестер хорошо знали способность Оуэна подчинять других своему влиянию.
Но мы подумали, что, по крайней мере, на какое-то время он теперь в безопасности. К тому же я подозревал, что армейское командование США не так легко подчинить своему влиянию, как участников рождественского утренника.
— А чем, собственно, занимаются в генерал-адъютантской службе? — осторожно спросил я его. Но он не желал этого обсуждать.
— ЭТО ПРОСТО ПРОМЕЖУТОЧНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ, — отмахнулся Оуэн.
Мы с Дэном не могли удержаться от смеха; мы потешались, представляя, как Оуэн мучается в Индиане с «Основами управления тылом», вместо того чтобы, как он воображал, выпрыгивать из вертолета и прорубаться сквозь джунгли с мачете и «М-16» в руках. Оуэн злился, но не унывал; раздражался, но не отступал.
Потом как-то в один из вечеров я шел пешком по учебному городку Грейвсендской академии и вдруг увидел красный пикап — он стоял на той самой круговой аллее, с которой «фольксваген-жук» бедного доктора Дольдера вознесся к апогею своей истории. Фары грузовичка освещали просторную лужайку перед Главным зданием Грейвсендской академии. Вся лужайка была сплошь уставлена многочисленными рядами стульев и скамеек из Большого зала, — по моим прикидкам, на них могло бы разместиться человек пятьсот. Дожди в это время года редкость; стулья и скамейки выставили на улицу для ежегодной церемонии вручения дипломов. Если бы дождь, ко всеобщему огорчению, все-таки пошел, то внутри Академии не нашлось бы помещения, кроме спортзала, способного вместить всех присутствующих на вручении дипломов. Даже в Большой зал вся эта толпа никак не умещалась.
В год, когда я заканчивал Академию — в тот год, когда ее должен был закончить Оуэн, когда он должен был читать прощальную речь на вручении дипломов, — церемония проходила на открытом воздухе.
В кабине пикапа сидела одна Хестер; она махнула рукой, приглашая меня сесть рядом с собой.
— Где он? — спросил я.
Она показала пальцем в ту сторону, куда падал свет фар. Перед множеством рядов стульев и скамеек располагалась импровизированная сцена, украшенная флагом Грейвсендской академии и уставленная стульями для высоких гостей и ораторов. Посредине сцены стояла трибуна, на трибуне — Оуэн Мини. Он оглядывал сотни пустых стульев, — кажется, фары грузовичка слегка ослепляли его, но без света
— Он не хочет, чтобы кто-нибудь это слышал, — он просто хочет произнести эту речь, — объяснила Хестер.
Когда он наконец сел в кабину к нам с Хестер, я сказал ему:
— Жалко, я не слышал. Может, повторишь?
— ВСЕ, ПОЗДНО, — ответил Оуэн Мини. — МОЖЕТЕ ТЕПЕРЬ СЧИТАТЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО УШЛО В ИСТОРИЮ.
И вот мы отправились в «северный край» — в Сойер и к Нелюбимому озеру. Мы поехали на пикапе; Хестер с собой не взяли. Я не уверен, что она хотела туда. С родителями она последнее время разговаривала сквозь зубы; меня же дядя Алфред и тетя Марта всегда рады были видеть, и с Оуэном Мини они держались если и не совсем уж тепло, то во всяком случае вежливо. Первую ночь нашего путешествия мы провели в доме Истмэнов в Сойере. Я спал в кровати Ноя; сам Ной тогда служил в Корпусе мира, по-моему, где-то в Нигерии — он преподавал лесоводство, или, если точнее, «Ведение лесного хозяйства». Дядя Алфред называл это «счастливым билетом» — Африка и Корпус мира стали для Ноя «счастливым билетом куда-нибудь подальше от Вьетнама», как выразился дядя Алфред.
Саймон в то лето управлял лесопилкой. За все детские и юношеские годы катания на лыжах он столько раз разбивал себе коленки, что они стали его «счастливым билетом подальше от Вьетнама». Саймон получил категорию 4-Ф — его признали физически негодным к службе. «Если только на нашу страну не нападут инопланетяне, — говорил Саймон, — старина дядя Сэм меня уже никуда не загребет!»
О своем предстоящем курсе по «Основам управления тылом» Оуэн говорил как о чем-то ВРЕМЕННОМ. И Аризона — это тоже ВРЕМЕННО, утверждал он. Дядя Алфред очень уважительно отнесся к тому, что Оуэн хочет служить во Вьетнаме, а вот тетя Марта во время нашего изысканного обеда сказала, что сомневается в «нравственной стороне» этой войны.
— ДА, У МЕНЯ ТОЖЕ ЕСТЬ СОМНЕНИЯ, — сказал Оуэн Мини. — НО МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТОБЫ ТОЧНО В ЭТОМ УДОСТОВЕРИТЬСЯ, НУЖНО ПОСМОТРЕТЬ СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ. Я ОПРЕДЕЛЕННО СКЛОНЕН СОГЛАСИТЬСЯ С ТЕМ, КАК ОЦЕНИВАЛ ВЬЕТНАМСКУЮ ПРОБЛЕМУ КЕННЕДИ — ЕЩЕ ТОГДА, В ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕМ. ВЫ, НАВЕРНОЕ, ПОМНИТЕ, ЧТО ГОВОРИЛ ПРЕЗИДЕНТ «МЫ МОЖЕМ ПОМОГАТЬ ИМ, МЫ МОЖЕМ СНАБЖАТЬ ИХ ВОЕННОЙ ТЕХНИКОЙ, МЫ МОЖЕМ ПОСЫЛАТЬ ТУДА СВОИХ ЛЮДЕЙ СОВЕТНИКАМИ. НО ПОБЕДИТЬ ОНИ ДОЛЖНЫ САМИ — НАРОД ВЬЕТНАМА». Я ДУМАЮ, ЭТО СПРАВЕДЛИВО И СЕГОДНЯ — И НАМ ВСЕМ СОВЕРШЕННО ЯСНО, ЧТО «НАРОД ВЬЕТНАМА» НЕ ПОБЕЖДАЕТ В ЭТОЙ ВОЙНЕ. МЫ КАК БУДТО СТАРАЕМСЯ ПОБЕДИТЬ ЗА НИХ.
НО ДАВАЙТЕ ПРЕДПОЛОЖИМ НА МИНУТУ, ЧТО МЫ ВЕРИМ ЦЕЛЯМ НАШЕЙ ПОЛИТИКИ ВО ВЬЕТНАМЕ, ПРОВОЗГЛАШЕННЫМ АДМИНИСТРАЦИЕЙ ДЖОНСОНА, И ЧТО МЫ ПОДДЕРЖИВАЕМ ЭТУ ПОЛИТИКУ. МЫ СОГЛАСНЫ, ЧТО НАДО ПРОТИВОСТОЯТЬ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ АГРЕССИИ В ЮЖНОМ ВЬЕТНАМЕ — НЕ ВАЖНО, ИСХОДИТ ЛИ ОНА ОТ СЕВЕРНОГО ВЬЕТНАМА ИЛИ ОТ ПАРТИЗАН-ВЬЕТКОНГОВЦЕВ. МЫ ПОДДЕРЖИВАЕМ ИДЕЮ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ЮЖНОГО ВЬЕТНАМА — И МЫ ХОТИМ МИРА В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ. ЕСЛИ ЭТО И ВПРАВДУ НАШИ ЦЕЛИ — ЕСЛИ МЫ СОГЛАСНЫ, ЧТО ХОТИМ ИМЕННО ЭТОГО, — ЗАЧЕМ ТОГДА МЫ РАЗДУВАЕМ ВОЙНУ?
САЙГОНСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО, СУДЯ ПО ВСЕМУ, ВРЯД ЛИ МОЖЕТ ОБХОДИТЬСЯ БЕЗ НАС. НЕУЖЕЛИ НАРОДУ ЮЖНОГО ВЬЕТНАМА ТАК СИЛЬНО НРАВИТСЯ ВОЕННАЯ ХУНТА МАРШАЛА КИ? ЕСТЕСТВЕННО, ХАНОЙ И ВЬЕТКОНГОВЦЫ НЕ СТАНУТ ВЕСТИ ПЕРЕГОВОРЫ О МИРНОМ УРЕГУЛИРОВАНИИ, ЕСЛИ КАЖДЫЙ УВЕРЕН, ЧТО МОЖЕТ ВЫИГРАТЬ ВОЙНУ! У СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ЕСТЬ ВСЕ ОСНОВАНИЯ ДЕРЖАТЬ В ЮЖНОМ ВЬЕТНАМЕ ДОСТАТОЧНОЕ КОЛИЧЕСТВО СУХОПУТНЫХ ВОЙСК, ЧТОБЫ УБЕДИТЬ ХАНОЙ И ВЬЕТКОНГОВЦЕВ, ЧТО НИ ТОМУ, НИ ДРУГОМУ НИКОГДА НЕ УДАСТСЯ ДОСТИЧЬ ВОЕННОЙ ПОБЕДЫ. НО ЧЕГО МЫ ДОБИВАЕМСЯ, КОГДА БОМБИМ СЕВЕР?