Молитва по ассасину
Шрифт:
Сара даже не попыталась взять у нее шкатулку.
Хозяйка закрыла крышку. Посмотрела на Раккима:
— Камерон мне про тебя кое-что рассказал. Будто ты убил человека голыми руками. Он никогда не видел ничего подобного. Я хочу взять с тебя обещание. Я хочу, чтобы ты пообещал найти этого Дарвина, если я отдам вам медальон. Найти и убить.
— На это может понадобиться время, — сказал Ракким.
— Просто пообещай, что ты это сделаешь. Время не имеет значения.
— Обещаю.
Джерри Линн повернулась к Саре:
— Ему можно верить? Фэнси никогда не везло с мужчинами, а
Сара посмотрела на Раккима. Он немало поведал ей об ассасине. А еще сказал, что вряд ли сумеет с ним управиться.
— Я ему верю.
Хозяйка передала ей шкатулку.
— Надеюсь, медальон оправдает ваши надежды.
Сара убрала шкатулку в сумку.
— Не знаю, будет ли это иметь для вас значение, — произнес Ракким, — но я все равно собирался убить Дарвина. И за Фэнси, и за других. Я решил это для себя очень давно.
Из коридора появился Камерон. С аккуратно расчесанными волосами, одетый в чистые штаны и потрепанную футболку с надписью «Лос-Анджелес. Рамадан 2035». Совершенно никого не стесняясь, он устроился у Джерри Линн на коленях.
— Уверена, что я могу здесь остаться?
— Если хочешь. — Хозяйка обняла мальчика, не спуская глаз с Раккима. — Выполни обещание. А если сможешь заставить этого Дарвина страдать, будет еще лучше. Пусть ему будет больно. Пусть он вопит так, чтобы демоны в аду услышали, что он к ним спускается.
56
Перед полуденным намазом
— Мы должны были встретиться завтра. — Профессор By переводил обеспокоенный взгляд с Сары на Раккима. Нежданный визит нарушил окружавшую его гармонию. — Мы должны были встретиться в кафе на Кинг-стрит, а не здесь, у меня дома. Мы должны были поужинать с вами, Сара…
— Профессор, — перебил Ракким, — может быть, позволите нам войти? Снаружи слишком прохладно.
Разочарованно взглянув на спутницу бывшего фидаина, By отступил в сторону и распахнул дверь. Сара так и не поняла, встревожен ли он их незапланированным появлением или обижен бесцеремонностью.
— Прошу вас.
Хозяин неторопливым шагом проводил визитеров в небольшую, бедно обставленную гостиную. Лысина, со дня их последней встречи, заметно расширилась и теперь занимала почти весь покрытый старческими пятнами череп. Указав гостям на чистый, но потертый диван, профессор вежливо извинился и попросил подождать, пока он сходит за фотографиями медальона, присланными по электронной почте.
Ракким и Сара приехали к нему прямо из Южной Калифорнии, стараясь держаться главных дорог, чтобы затеряться в интенсивном движении. По словам ювелира из Лонг-Бич, медальон немного фонил. Излучение уже не представляло опасности для здоровья, но вполне могло подтвердить существование четвертой бомбы. Поездка не отличалась разнообразием, за исключением аварии с участием множества машин, едва не заставившей их свернуть в Сан-Франциско — оплот оголтелых фундаменталистов. Ужасное место. Мост «Золотые ворота», переименованный в честь какого-то афганского полководца, до сих пор украшали черепа гомосексуалистов, казненных после Перехода. Две недели назад один его пролет обрушился. Обвинили в катастрофе то ли сионистов, то ли ведьм. На въезде
В течение последних пяти дней в Сиэтле шел дождь, холодный и нудный, загонявший людей под крыши, а машины — в кюветы. Сара сразу же заскучала по теплу и свободе Южной Калифорнии и тем не менее порадовалась возвращению домой. Правда, настоящий дом ей заменила каморка в складских помещениях промышленного района к югу от мечети шейха Али. Очередное укрытие Раккима. Три дня назад она послала фотографии медальона профессору By — китайскому ученому, уволенному несколько лет назад в результате очередного изменения кадровой политики университета.
Шаркая ногами, хозяин вернулся в гостиную и медленно опустился в кресло у журнального столика. Его пальцы стиснули кожаные подлокотники. Тонкая шея, казалось, вот-вот утратит способность держать голову.
— Вторник — самый лучший день для ужина в кафе на Кинг-стрит. — Хрящи адамова яблока отчетливо просматривались сквозь кожу. — Мадам Чен может работать только раз в неделю, но ее рулеты из ростков бамбука с черными грибами по-прежнему считаются лучшими в городе.
— Может быть, в следующий раз? — осторожно произнесла Сара.
Смех By напоминал лай морского котика. Он посмотрел на Раккима.
— Весьма одаренная студентка, но находит удовольствие в нарушении заведенных правил. Все делает по-своему.
— Я шокирован.
By снова засмеялся, затем выражение его лица резко изменилось.
— Жаль, что вынужден вас разочаровать, профессор Дуган, но я не смог определить его происхождение. В Китае десятки тысяч мелких деревень, и каждая гордится тем, что чеканит собственные медальоны к фестивалю цветущей сливы.
— Вам незачем извиняться. — Сара честно попыталась скрыть разочарование. — Просто я не подозревала, что моя просьба окажется настолько трудновыполнимой.
By еще крепче вцепился в подлокотники.
— Я сделал все, что мог. Медальон был отчеканен в честь фестиваля сливы две тысячи тринадцатого года, то есть в год змеи. Работа достаточно примитивная, но благодаря этому подобные изделия особенно ценятся коллекционерами. Полагаю, вы приобрели медальон у одного из них?
— Да.
— И коллекционер не знал, в какой именно деревне был отчеканен медальон?!
— Нет.
By кивнул.
— Слова «долголетие» и «процветание» являются наиболее часто используемыми при изготовлении таких изделий. По манере написания иероглифов я смог сделать вывод, что медальон был отчеканен в провинции Сяньтань, Ичунь или Хубэй, но позволю себе напомнить, это — огромная территория. Китай — большая страна. — Он опустил взгляд. — Приношу свои глубокие извинения.
Сара захлопала в ладоши. Все перечисленные провинции находились в непосредственной близости от плотины «Три ущелья». Кроме того, именно в две тысячи тринадцатом году взорвались бомбы. Она встала и поклонилась: