Молитва за того, кто не враг

Эллисон Харлан

Виктор. Рорер. Виктор Рорер. Светловолосый, высокий, спортивного сложения, крепкие мышцы, будто изготовленные из пластмассы. Виктор Рорер. Лицо, словно вырубленное из бакаута или вытесанное из мрамора. Льдисто-серые глаза, вылепленные из расплавленной ляпис-лазури, затвердевшей и помутневшей. Стройное тело, покрытое светлым пушком, каждый волосок - сенсор, температурный датчик, ресничка, улавливающая малейшие изменения окружающей среды.

Даже отдаленно не похожий на человека, одухотворенный лед, вызов Менделю и теории наследственности, существо

из иной вселенной. Налитые силой мышцы, серые глаза, ни разу не вспыхивавшие голубизной жизни. Губы. истончившиеся в ожидании тишины. Виктор. Рорер. Возникший по собственной воле, порожденный собственным разумом и желанием быть.

Виктор Рорер. организатор.

Виктор Рорер, не знавший детства.

Виктор Рорер, хранилище сокровенных истин.

Виктор Рорер, неонацист.

Повелитель ночей и дней, поющий песни без слов; аватара магий и невысказанных убеждений; визионер, грезящий о великом Ничто; наслаждающийся страхом в лочи массовых убийств; зодчий упорядоченного разрушения. Виктор Рорер.

– Кто вы такие? Отстаньте от меня.

– С тобой хотят потолковать.

– Отвали!

– Слушай, умник, придержи язык.

– Учти, я не люблю делать больно.

– Хватит выпендриваться.

– Давай, Рорер, шевелись. Тебя ждут.

– Я сказал, отстаньте.

– Рорер, не заставляй нас прибегать к силе.

– Двое на одного?

– Почему бы и нет.

– Это не слишком красиво.

– Приятель, а с чего ты взял, что нам какое-то дело до красоты? А ну, пошел!

– Вы из уличной банды?

– Сколько можно болтать? Двигай, кому говорят!

– Вы... Вы евреи! Правильно!

– Двигай, недоумок!

Вот так Арч и Фрэнк доставили его к Лилиан Гольдбош.

Женщина разглядывала паренька. В ее глазах плясали огоньки: танец мертвецов на разбомбленном кладбище, сорняки, выросшие на болоте... Рорер стоял у двери, опустив руки, лицо его было невыразительным, как тундра. Живыми были только глаза, перебегавшг.е с предмета на предмет.

Лилиан Гольдбош встала и подошла к Виктору. Тот не пошевелился. Арч с Фрэнком закрыли дверь и встали на пороге, точно часовые. Они внимательно наблюдали за происходящим в комнате, самый воздух которой, казалось, дрожал от напряжения. Время будто замерло.

Ребята мало что понимали, ясно было лишь, что высокий блондин и старая женщина настолько поглощены друг другом, что они, те, кто устроил эту встречу, словно исчезли, растворились без следа, заодно с механической птицей, которая продолжала с безумной настойчивостью окунать клюв в стакан с водой.

Лилиан подошла вплотную к Рореру, вгляделась в царапины на его лице, протянула руку, будто собираясь прикоснуться к ним. Юноша отпрянул, и Лилиан Отдернула руку.

– Ты очень молод, - проговорила она с легким изумлением в голосе, оценивая, классифицируя, расставляя по ранжиру.

Рорер промолчал, лишь скривил губы, как если бы хотел усмехнуться.

– Ты помнишь меня? Кто я такая?

–

Вы та женщина, которая на меня напала, - ответил он вежливо, будто отвечая преподавателю на уроке.

Лилиан поджала губы. Вновь нахлынули воспоминания, накатили, словно пущенный с горы камень.

– Мне очень жаль, что так вышло.

– Я не ожидал от вас ничего другого.

– От нас?

– От евреев:

– Ах да. Конечно.

– Я знаю, что вы еврейка.
– Рорер улыбнулся.
– Это объясняет все, не так ли?

– Почему? Почему ты хочешь, чтобы люди ненавидели друг друга?

– Я вас вовсе не ненавижу.

Лилиан настороженно поглядела на юношу, ожидая продолжения.

– Разве можно ненавидеть саранчу или крысу? Я не ненавижу, я просто истребляю.

– Откуда ты этого набрался? Откуда у мальчика твоего возраста такие глупые мысли? Тебе известно, что происходило двадцать пять лет назад, известно, сколько горя принесли людям те, кто рассуждал подобным образом?

– Тот, кого вы имеете в виду, был безумен, но к евреям относился так, как нужно. Если бы не ошибки, он добился бы своего.
– Лицо Рорера оставалось совершенно спокойным. Юноша не произносил заученный текст излагал теорию, построенную и выверенную самостоятельно.

– Откуда в тебе столько заразы?

– Еще не известно, в ком из нас ее больше. Лично я считаю, что зараза - такие, как вы.

– А что думают твои родители?

На щеках Рорера заалел румянец.

– Что бы они ни думали, меня это не касается.

– Но им известно, чем ты занимаешься?

– Все, хватит. Скажите своим бандюгам, чтобы они пропустили меня. Или вы приготовили мне новую порцию унижений?
– Похоже, юноша начал нервничать. Вы удивляетесь, почему мы стремимся избавить страну от евреев, а сами каждую секунду подкидываете нам все новые поводы.

– Вы знаете, где он живет?
– спросила Лилиан Гольдбош у своих добровольных помощников. Арч утвердительно кивнул.
– Отвезите меня туда. Я хочу поговорить с его родителями.
– Арч снова кивнул.
– Он просто-напросто ничего не понимает. Посмотрим, что скажут отец с матерью.

– Я запрещаю вам приближаться к моему дому! выкрикнул Виктор Рорер.

– Подождите, я только возьму сумочку...

Рорер бросился к Лилиан.. Пихнул женщину, та споткнулась и повалилась на пол, отчаянно размахивая руками, а Рорер уселся сверху и принялся ее душить.

Арч с Фрэнком кинулись на выручку.

Фрэнк схватил Рорера за горло, Арч же, без всякого предупреждения, ударил его по голове медной пепельницей. Раздался глухой стук, и Рорер рухнул на пол рядом с Лилиан.

Сознания он не потерял, поскольку Арч ударил не слишком сильно, но ориентацию на какой-то момент явно утратил. Просто сидел и вертел головой из стороны в сторону, словно прикидывая, держится ли та на плечах. Между тем ребята помогли женщине подняться.

– С вами все в порядке?
– справился Фрэнк.