Молитвенник Основателя
Шрифт:
"А вдруг...– подумал Сайто, - вдруг Луиза знает про тот поцелуй? Она боится, что я опасен, и могу напасть на нее, поэтому и не хочет переодеваться при мне?"
Сайто мгновенно отбросил эту мысль и покачал головой.
"Если бы Луиза не спала в тот момент, она бы не смолчала. Вскочила бы. Сердилась. Негодовала. Вся атмосфера уюта разлетелась бы на куски. Такие события, как, например, в тот раз, когда я залез к ней в постель, оканчивались ужасно, разве не так? Собака. Я - собака. Собака, которая должна
– Она чувствует себя скованно, потому что я залез к ней, спящей, в постель за два дня до нашего отъезда в Альбион. Речь идет вовсе не о поцелуе. Вот почему она больше не хочет, чтобы я переодевал ее ".
Сайто был обескуражен. Он на самом деле глубоко раскаивался. Если бы он не сделал этого.
Она не хочет, чтобы я зашел еще дальше по отношению к ней. Ну, это естественно. Но это означает, что она меня не любит. И это, полагаю, тоже естественно... Хоть и естественно, но... печально.
Луч надежды? Нет. Не было его. Луиза меня не любит. Я - всего лишь фамильяр. Как было сказано, я просто опасный фамильяр. Плохой фамильяр, который в ночное время превращается в волка. Стена уже возведена между нами.
В его душе начали сгущаться черные тучи.
Надежда в сердце Сайто в отчаянии прошептала:
– Но на обратном пути домой, на драконе, она прижималась ко мне, ведь так?
Отчаяние в сердце Сайто холодно возразило:
– Это было всего лишь мое воображение. Когда Кирхе заметила это, Луиза меня столкнула вниз, не так ли?
...Ах, все так и есть. Нет сомнений. Она вовсе не думает обо мне.
От осознания своих чувств к Луизе Сайто охватило отчаяние. Таким он уж был человеком: будучи чем-то эмоционально возбужден, он мог перевозбудиться не на шутку; но когда он впадал в тоску, он мог постепенно погрузиться в глубочайшее уныние.
– Что ты там шепчешь?
Сайто не осознавал, что бормочет вслух. Когда он обернулся, Луиза, уже переодевшись, с подозрением смотрела ему в лицо.
После раздумий, затянувшихся на целых двадцать секунд, он принял решение. Удрученный Сайто ответил болезненным голосом:
– Извини. Я больше не буду разговаривать сам с собой.
– Согласна, поскольку это отвратительно.
Неуверенно глядя на Сайто, Луиза пошла к выходу.
– Пойдем на завтрак.
– Да.
Сайто уныло последовал за ней.
* * *
Даже в Обеденном зале Альвис его ждал сюрприз.
Сайто, как всегда, сел на пол, но его миски с супом не было. Это обеспокоило мальчика: " Разве я совершил что-нибудь, что рассердило Луизу настолько, чтобы лишать меня еды? Нет, не было ничего такого".
Вчера вечером, все впятером ребята вернулись в Академию, о чем сразу сообщили Старейшине Осману. Директор, который уже знал об их возвращении от Анриетты, поблагодарил и похвалил их за то, что они совершили. Затем они вернулись в свои комнаты... и быстро уснули. Сайто не сделал ничего, что могло бы рассердить Луизу. С жалким видом на лице фамильяр взглянул на свою хозяйку, сидевшую на стуле.
Луиза
– С сегодняшнего дня ты ешь за столом.
– А?
Сайто непонимающе уставился на Луизу. С ее стороны это было абсолютно неожиданным шагом.
– Давай, садись скорее.
Пораженный, он сел рядом с Луизой.
Маликорн Ветрянка, который всегда сидел на этом месте, начал протестовать:
– Эй, Луиза, это - мое место. С какой это стати ты посадила сюда своего фамильяра?
Девочка уставилась на Маликорна:
– Если нет места, тогда просто сходи за стулом.
– Что за шутки! Разрешить простолюдину-фамильяру сесть за стол, тем самым вынуждая меня идти за стулом! Это просто возмутительно! Эй, фамильяр, проваливай, это - мое место. Это - обеденный стол для дворян!
Пухлый Маликорн пытался выглядеть устрашающе, но его выдавала дрожь. Перед ним был легендарный фамильяр, который победил Гиша и поймал Фуке. Более того, ходили слухи, что они совершили невероятный подвиг, будучи вдали от Академии последние несколько дней. Маликорн покрылся холодным потом, пытаясь выдворить Сайто.
А тот, чувствуя себя удрученным из-за растущей между ним и Луизой пропасти, резко отреагировал на произнесенные оскорбительные слова.
Он встал и схватил Маликорна за ворот. Он не использовал свою силу, но прошептал угрожающим голосом:
– Эй, толстяк, что ты имел в виду?
Испугавшись, Маликорн потерял уверенность и замотал головой:
– А-Ах, ничего, я не это хотел сказать!
– Я не это хотел сказать, СЭР.
– Д-да, я не это хотел сказать, сэр!
– Тогда шагай за стулом. И поедим вместе.
Маликорн побежал, чтобы взять стул.
С беззаботным видом Луиза ждала молитвы перед едой.
"Интересно, что произошло. Что это за изменения в ее душе? Почему она такая любезная? Ведь должна быть причина. Несомненно...", - подумал Сайто, - ...после поездки в Альбион Луиза изменилась. Должно быть... увидев столько раненых и убитых, эти теплые чувства расцвели в ее душе ".
Это напомнило Сайто школьный урок истории об указе сегуна Токугавы Цуноеси эпохи Эдо, состоявшем в том, что надо быть милосердным по отношению к животным. "Собачий сегун" [2]пожалел бездомного пса и наказал тех, кто издевался над ним.
Так вот оно что.
В Тристейне официально объявлен указ о милосердии по отношению к животным.
Составитель указа: Луиза Франсуаза Ле Бланш де Ла Вальер.
Объект: фамильяр, он же - собака... Одним словом, я.
Сайто притормозил полет своей фантазии и тепло посмотрел на Луизу.
Ты стала лучше, больше похожей на девочку, не так ли, Луиза. Такая ты ослепительна. Быть милой с таким как я... Как девушка, ты растешь в моих глазах. Я буду тщательно беречь тебя и не буду больше предпринимать каких-либо шагов в отношении тебя. Пока я не смогу вернуться на Землю, я буду защищать тебя. Даже если ты не любишь меня, я рад, что ты так добра ко мне.