Молитвы Матроне Московской

Лагутина Татьяна Владимировна

Сотни людей приезжали к Матроне за помощью, и никому она не отказывала. В 4 километрах от Себино жил мужчина, у которого не ходили ноги. Когда к ней обратились с просьбой о его исцелении, блаженная сказала: «Пусть с утра идет ко мне, ползет. Часам к трем доползет, доползет». Мужчина сделал все так, как велела праведница. Утром он покинул дом, а к обеду дополз до Матроны. А от нее он уже пошел – исцеленный.

Вот еще один случай был. Пришли к Матроне на Пасхальной седмице три женщины из соседней деревни Орловки. Зашли они к ней в комнату, а блаженная у окна сидит. Одной из посетительниц она дала просфору, другой – воду, третьей – красное яйцо. Последней Матрона сказала: «Съешь яйцо, когда выйдешь за огороды, на гумно». Женщина положила яйцо за пазуху и вместе со своими попутчицами отправилась в обратную

дорогу. Когда вышли за гумно, она, памятуя о том, что ей наказывала Матрона, разбила яйцо, а в яйце оказалась мышь. Женщины испугались и решили вернуться обратно. Подошли к окну, а Матрона им говорит: «Что, гадко мыша-то есть?». «Матронушка, ну как же есть-то его?» – «А как же ты людям продавала молоко, тем паче сиротам, вдовам, бедным, у которых нет коровы? Мышь была в молоке, ты ее вытаскивала, а молоко давала людям». Женщина начала оправдываться: «Матронушка, да ведь они не видели мышь-то и не знали, я ж ее выбрасывала оттуда». «А Бог-то знает, что ты молоко от мыша продавала!».

Анна Филипповна Выборнова, отца которой крестили вместе с Матроной, рассказывает об одном чудесном исцелении, напрямую коснувшееся ее семьи: «Мать моя родом из села Устье, и там у нее был брат. Однажды встает он – ни руки, ни ноги не двигаются, сделались как плети. А он в целительные способности Матроны не верил. За мамой в село Себино поехала дочь брата: "Крестная, поедем скорее, с отцом плохо, сделался, как глупый: руки опустил, глаза не смотрят, язык еле шевелится". Тогда моя мать запрягла лошадь, и они с отцом поехали в Устье. Приехали к брату, а он на маму посмотрел и еле выговорил: "Сестра". Собрала она брата и привезла к нам в деревню. Оставила его дома, а сама пошла к Матрюше спросить, можно ли его привезти. Приходит, а Матрюша ей говорит: "Ну что, говорил твой брат, что я ничего не могу, а сам сделался как плетень". А она его еще не видела! Потом сказала: "Веди его ко мне, помогу". Почитала над ним, дала ему воды, и на него напал сон. Он уснул как убитый и утром встал совсем здоровым. "Благодари сестру, ее вера тебя исцелила", – только и сказала Матрона брату».

Помощь, которую Матрона оказывала больным и скорбящим, не имела ничего общего с заговорами, ворожбой, так называемым народным целительством, экстрасенсорикой, магией и прочими колдовскими действиями, при совершении которых «целитель» общается и входит в связь с темной силой. Природа ее целительства принципиально отличалась от колдовства и по сути своей была исключительно христианской. Вот почему праведную Матрону так ненавидели представители черной магии и оккультных наук, о чем свидетельствуют люди, близко знавшие ее в московский период жизни.

Матрона молилась за людей. Будучи угодницей Божией, щедро наделенной свыше духовными дарами, она испрашивала у Господа чудесную помощь болящим и скорбящим. В истории Православной церкви есть большое количество примеров, когда не только священнослужители или монахи-аскеты, но и жившие в миру праведники молитвой исцеляли душу и тело нуждающихся в помощи.

Матрона исцеляла водой. Читала над ней молитву и давала ее просящим. Те пили ее и окроплялись ею и избавлялись от своих напастей. Что это были за молитвы, никому не ведомо. Доподлинно можно сказать только одно, что Матрона не освящала воду по установленному Церковью чину – на это имеют каноническое право лишь священнослужители. Однако известно, и тому есть множество свидетельств, что благодатными целительными свойствами обладает не только святая вода, но и вода озер, прудов, источников, колодцев, вблизи которых пребывали и молились праведники или являлись чудотворные иконы.

В 1925 году Матрона переехала в Москву, где и она прожила без малого 30 лет, до конца своей жизни. В огромной, густонаселенной столице было множество несчастных, потерянных, утративших веру людей с больной душой и отравленным сознанием. Матрона очень любила Москву, она называла ее «святым городом, сердцем России». И именно там блаженная совершала свое духовное служение, которое многих отвратило от гибели и привело к спасению.

Оба брата Матроны, Михаил и Иван, после революции вступили в партию, а Михаил даже стал сельским активистом. Присутствие в доме блаженной сестры, которая целыми днями принимала посетителей из народа, делом и примером учила хранить православную

веру, подрывало авторитет братьев, и они мечтали от нее избавиться. Более того, Михаил и Иван опасались репрессий со стороны местной власти. Жалея их, а также стариков-родителей (мать Матроны скончалась в 1945 году), матушка приняла нелегкое для себя решение и переехала в Москву. Своего жилья в столице у нее не было. Долгие годы скиталась она по родным и знакомым, по домам, квартирам и подвалам. Почти везде Матрона жила без прописки, несколько раз чудом избегала ареста. Вместе с блаженной жили и ухаживали за ней послушницы – хожалки.

Так начался новый период подвижнической жизни Матроны – она стала бездомной странницей. С жильем в Москве было очень трудно, выбирать не приходилось, поэтому иногда Матрона и сопровождавшие ее женщины останавливались на ночлег, а то и на несколько дней у людей, которые не скрывали своего враждебного к ней отношения.

Зинаида Владимировна Жданова впоследствии рассказывала, какие лишения приходилось претерпевать блаженной: «Я приехала в Сокольники, где матушка часто жила в маленьком фанерном домике, отданном ей на время. Была глубокая осень. Я вошла в домик, а в домике – густой, сырой и промозглый пар, топится железная печка-буржуйка. Я подошла к матушке, а она лежит на кровати лицом к стене, повернуться ко мне не может, волосы примерзли к стене, еле отодрали. Я в ужасе сказала: "Матушка, да как же это? Ведь вы же знаете, что мы живем вдвоем с мамой, брат на фронте, отец в тюрьме и что с ним – неизвестно, а у нас – две комнаты в теплом доме, 48 квадратных метров, отдельный вход; почему же вы не попросились к нам?". Матушка тяжело вздохнула и сказала: "Бог не велел, чтобы вы потом не пожалели"».

До войны Матрона жила на Ульяновской улице, в доме священника Василия, мужа ее послушницы Пелагеи, пока его не посадили, а также на Пятницкой улице, в летней фанерной постройке в Сокольниках, в подвале у племянницы в Вишняковском переулке, у Никитских ворот, в Петровско-Разумовском, гостила у племянника в Сергиевом Посаде (Загорске), в Царицыно. Дольше всего, с 1942 по 1949 год, она прожила на Арбате, в Староконюшенном переулке, в старинном деревянном особняке, где 48-метровую комнату занимала односельчанка Матроны Е. М. Жданова с дочерью Зинаидой. Три угла в этой комнате были полностью уставлены иконами. Перед иконами горели старинные лампады, окна украшали тяжелые дорогие занавески. До революции владельцем дома являлся муж Е. М. Ждановой, который происходил из богатой и знатной семьи.

Времена были тяжелые, и люди, приютившие Матрону, боялись ее прописывать. Вот почему многие места своего временного проживания Матроне приходилось спешно покидать, духом предугадывая готовящиеся неприятности – приход милиции. Тем самым она спасала от репрессий не только себя, но и добросердечных хозяев, дававших ей приют.

Несколько раз Матрону хотели арестовать, но всякий раз ей удавалось избегать заключения. Однако многие из ее близких были арестованы, отправлены в тюрьму или сосланы. Так, Зинаиду Владимировну Жданову осудили как участницу церковно-монархической группы.

Ксения Ивановна Сифарова рассказывала о таком случае. Племянник Матроны Иван жил в Загорске. Однажды он почувствовал, что Матрона мысленно призывает его к себе. Тогда Иван пошел к своему начальнику и сказал ему: «Хочу у вас отпроситься, прямо не могу, надо мне к моей тете ехать». Начальник дал Ивану отпуск, и тот отправился к Матроне, не зная, в чем дело. По приезду Матрона ему говорит: «Давай, давай, перевези меня скорей в Загорск, к теще своей». Только они уехали, как пришла милиция. Много раз так случалось: только хотят ее арестовать, а она накануне уезжает.

Анна Филипповна Выборнова вспоминает другой случай. Как-то раз пришел милиционер, чтобы арестовать Матрону, а она ему говорит: «Иди, иди скорей, у тебя несчастье в доме! А слепая от тебя никуда не денется, я сижу на постели, никуда не хожу». Милиционер внял блаженной, поехал домой, а там у него жена от вспыхнувшего керогаза обгорела. Успел милиционер жену до больницы довезти, и она жива осталась. На следующий день приходит он на работу, а у него спрашивают: «Ну что, слепую забрал?». А он отвечает: «Слепую я забирать никогда не буду. Если б слепая мне не сказала, я б жену потерял, а так я ее все-таки в больницу успел отвезти».