Шрифт:
Пролог
Феминизм – это не про ненависть к мужчинам. Но конкретно сейчас Лера ненавидела парня, с которым вынуждена была делить автобусную остановку.
– Запомни, приятель, нет на свете ни одной цыпочки, которая не мечтала бы прыгнуть к тебе в постель! – разглагольствовал он по телефону.
Лера мечтала треснуть пикапера по голове и сверлила взглядом его модно подстриженную темно-русую макушку. «Заткнешься ты ли или нет, в конце концов?»
– Ее нужно только правильно разогреть!
Если бы
– Алло, я тебя не слышу. Плохая связь…
Звонок срывается. Парень замечает ее взгляд и насмешливо смотрит на нее сверху вниз:
– Что?
Глаза у него синие, как море. Наверное, девчонки тонут в них пачками. А красавчик забывает их имена раньше, чем выставляет из постели. Если вообще удосуживается спрашивать!
– В грозу нельзя разговаривать по мобильному, – цедит Лера. Пусть не думает, что его синие глаза ее хоть капельку пленили. – Может ударить молнией.
Вот бы его и правда шарахнуло! Она ни чуточки не расстроится. Мужчина, который не уважает женщину, вполне заслуживает небесной кары.
Парень меряет ее оценивающим взглядом. Наверное, по его шкале пикапера она тянет на двойку из десяти. Деловой брючный костюм, ни украшений, ни косметики, ни маникюра. Просканировав ее от шеи с туго застегнутым воротничком блузки до мягких удобных лоферов без каблука, он хмыкает:
– Что, крошка, давно парня не было? Злая такая.
Пусть Лера ниже ростом, это еще не повод смотреть на нее как на существо низшего порядка и называть крошкой!
– Лучше никакого, чем такой, как ты, – сердито парирует Лера.
Парень смеется, и его смех заглушает раскат грома вдалеке.
– А я себя и не предлагаю!
«Слишком много чести такой, как ты», – отчетливо читается в подтексте. Лера демонстративно отворачивается и смотрит сначала на пустую дорогу, где не видно ни одного троллейбуса, а затем на грозовое небо. Льет как из ведра. Молнии часто вспарывают небо, как в фильме-катастрофе. Громыхает совсем близко, и Лера вздрагивает, отступив в глубь остановки.
– Боишься грозы?
Ее демарш не укрылся от пикапера.
– Я думал, такие, как ты, ничего не боятся, – вкрадчивым тоном замечает парень.
Он специально дразнит ее, вызывая на словесный поединок, и Лера не выдерживает:
– Такие, как я?
– Феминистки. – Синие глаза иронически прищуриваются. – Ты же из них?
– Я из тех, кто не считает мужчин пупом земли.
Она хочет уязвить его, но парень меряет ее взглядом, в котором отчетливо читается жалость.
– Знаешь, что я думаю? Феминистка – это та женщина, которая не встретила мужчину своей мечты.
– А пикапер – это парень, который никогда не влюблялся, –
Синие глаза парня темнеют, и он отворачивается от нее. За его спиной сверкает молния – гроза надвигается прямо на них. Лере хочется сжаться в комок, а парень направляет смартфон на небо и снимает видео, сопровождая его веселыми комментариями для Инстаграма. Идиот! И поделом, если его шарахнет.
Во вспышке молнии мелькает подходящий троллейбус, и Лера резко шагает из-под козырька под ливень.
– Эй, ты куда, малышка? Обиделась, что ли?
Парень крепко хватает ее за локоть. А в следующий миг небо над ними прорезает особенно яркая, прямо-таки фантастическая молния, и ее конец ослепительно сияющей иглой ударяет прямо в смартфон, который парень держит в другой руке. На миг Лера видит зигзаги молнии в его ставших совсем черными глазах. А затем ее саму пронзает электрический разряд, прошедший через тело парня и ударивший ее в плечо. Лера даже вскрикнуть не успевает – ее сознание отключается, и она падает на грудь парня, который тянет ее вниз за собой.
– Эй, парень, ты живой?
Сквозь звуки сирены пробивается чей-то незнакомый голос. Лера приоткрывает глаза и видит низкий потолок машины, которая на полном ходу куда-то несется. Над ней склоняется медбрат «Скорой».
– Что… случилось? – собственный голос кажется Лере чужим и по-мужски низким. Возмутиться на обращение «парень» уже не хватает сил. Не такой уж у нее мужской костюм, в женском отделе покупала, чтобы ее за парня принять. И стрижку каре мужчины не носят. Хотя в последний раз она и постриглась короче, чем обычно.
– Живой, – радуется медбрат. – Молния в тебя ударила, а потом в девчонку.
– В девчонку? – Лера со стоном поворачивает голову и видит, как женщина в белом халате склонилась над другими носилками, заслоняя их собой.
Последнее, что Лера помнит, как пикапер схватил ее за руку, а потом его ударила молния. Получается, рядом была еще какая-то девчонка?
– А парень где? – хрипло спрашивает она.
– Был еще парень? – хмурится медбрат. – Вас двое было.
– В сиреневой футболке, – выдыхает Лера. – Волосы темно-русые, глаза синие.
Медбрат как-то странно смотрит на нее снизу вверх, словно Лера бредит.
В этот момент женщина-доктор поворачивается от носилок, и становится видно свисающую с них женскую руку. В сером, таком же, как у Леры, пиджаке с прожженным следом от молнии на плече. С коротко стриженными ногтями и порезом на указательном пальце. Лера поранилась утром, когда делала бутерброд и торопилась на совещание.
Чувствуя, как к горлу подступает паника, она переводит взгляд на лицо девушки, обрамленное каштановыми волосами до подбородка. Перед ней на соседних носилках лежит она сама. Лера придушенно всхлипывает и хватается за грудь. И снова шок. Вместо бюста – накачанные мышцы. Загорелые мужские пальцы ощупывают трикотажную ткань сиреневой футболки.