Молния
Шрифт:
Мужчина говорил так искренне, так безыскусно, что Бобу нечем было крыть. Он знал, что тот абсолютно прав. И невольно вздрогнул.
После секундного молчания лицо незнакомца разгладилось, взгляд стал настойчивым.
– А когда копы решат, что вы лжете насчет спасшего вас Одинокого рейнджера, у них возникнут вопросы. Собирался ли тот наркоман вас вообще грабить? Что, если вы были знакомы и просто чего-то там не поделили? А вдруг вы запланировали это убийство и попытались придать ему вид самозащиты во время грабежа? Таков образ мыслей копов, Боб. Если они не смогут повесить на вас убийство, то постараются
– Нет.
– Тогда делайте, как вам говорят.
– Сделаю, – кивнул Боб. – Все как вы сказали. Но кто, черт возьми, вы такой?!
– Не имеет значения. У нас в любом случае на это нет времени. – Незнакомец зашел за прилавок и наклонился над Лорой, оказавшись лицом к лицу с девочкой. – Ты хорошо поняла, что нужно говорить? Если полиция спросит, что случилось…
– Вы были с тем мужчиной. – Лора махнула рукой в сторону лежавшего на полу трупа.
– Правильно.
– Вы с ним были приятели, – сказала девочка, – но потом поругались из-за меня, правда, не знаю почему, потому что я ничего такого не сделала.
– Дорогая, «почему» не имеет значения, – ответил он.
Лора кивнула:
– А потом вы застрелили его, убежали с нашими деньгами и уехали на машине, а я очень испугалась.
Незнакомец поднял глаза на Боба:
– Восемь лет, да?
– Она очень смышленая девочка.
– И все же будет лучше, если копы не станут на нее сильно давить.
– Я им не позволю.
– А если станут, то я начну плакать и буду плакать, пока они от меня не отвяжутся.
Мужчина улыбнулся и так ласково посмотрел на Лору, что Бобу стало не по себе. Однако незнакомец отнюдь не походил на того извращенца, который хотел затащить Лору в подсобку. Взгляд светловолосого гостя был нежным и любящим. Он коснулся щеки девочки. Неожиданно глаза его влажно заблестели. Сморгнув слезы, он выпрямился:
– Боб, спрячьте подальше деньги. Запомните, я забрал всю кассу.
Только сейчас Боб сообразил, что по-прежнему сжимает мятую пачку в руках, и сунул деньги в карман штанов, прикрытых свободным передником.
Незнакомец отпер дверь и поднял роллету:
– Берегите ее, Боб. Она особенная.
И с этими словами он выбежал под дождь, оставив дверь открытой, и сел в «бьюик». Скрипнули покрышки – и автомобиль выехал с парковки.
Радио продолжало работать, но до Боба только сейчас это дошло. Последнее, что он помнил, было то, как Скитер Дэвис пела «The End of the World», когда пристрелили наркомана. Теперь Шелли Фабарес исполняла «Johnny Angel».
Неожиданно Боб услышал звук дождя, причем не отдаленный глухой шум и бульканье, а неистовую барабанную дробь по окнам и крыше над квартирой на втором этаже. Несмотря на врывающийся в открытую дверь порывистый ветер, запах крови, смешанный с вонью мочи, усилился, и Боб, словно внезапно выйдя из транса и очнувшись от сковавшего его ужаса, вдруг понял, насколько близко была от смерти его ненаглядная Лора. Он подхватил дочь, оторвал от пола и прижал к себе, повторяя ее имя и гладя по волосам. Затем уткнулся лицом ей в шею и вдохнул свежий аромат ее кожи, почувствовал биение жилки на нежной шейке, возблагодарив Господа за то, что она осталась жива.
– Я люблю тебя, Лора.
– Папочка,
– Да, конечно. – Боб неохотно отпустил дочь.
Его глаза были полны слез. Он так разнервничался, что забыл, где находится телефон.
Но Лора уже сняла телефонную трубку и теперь протягивал ее отцу:
– Папочка, а хочешь, я сама им позвоню? Номер написан на телефоне. Так мне позвонить?
– Нет, детка, я сделаю это сам. – Сморгнув слезы, он взял у дочери трубку и сел на деревянный табурет за кассой.
Лора положила руку отцу на плечо, словно понимая, что он нуждается в ее поддержке.
Дженет была эмоционально сильной женщиной. Но сила и выдержка Лоры казались невероятными для ее возраста. Бобу Шейну оставалось только удивляться, откуда что берется. Быть может, девочка стала такой самостоятельной, потому что росла без матери.
– Папочка, – Лора нетерпеливо постучала пальцем по телефонному аппарату, – ты не забыл про полицию?
– О да, конечно. – Пытаясь сдержать тошноту от стоявшего в магазине запаха смерти, Боб набрал номер экстренного вызова полиции.
Кокошка сидел в автомобиле через дорогу от бакалейного магазина Боба Шейна, задумчиво теребя пальцем шрам на щеке.
Дождь прекратился. Полиция уехала. С наступлением темноты зажглись неоновые вывески магазинов и уличные фонари, однако, несмотря на иллюминацию, битумное дорожное покрытие лишь тускло поблескивало, словно мостовые не отражали, а поглощали свет.
Кокошка прибыл сюда одновременно со Штефаном, белокурым, голубоглазым предателем. Человек со шрамом слышал выстрелы, видел, как Штефан уехал в автомобиле убитого, а после приезда полиции затесался в толпу зевак, где и узнал основные детали произошедшего в магазине.
Конечно, Кокошка сразу понял, что нелепая история Боба Шейна, будто Штефан – второй грабитель, шита белыми нитками. Штефан был не налетчиком, а их самозваным телохранителем, и он наверняка солгал, скрыв свою подлинную личность.
Лору снова спасли.
Но почему?
Кокошка попытался понять, какую роль может играть девчонка в планах предателя, но зашел в тупик. Очевидно, допрос девчонки ничего не даст, поскольку она была слишком мала, чтобы обладать полезной информацией. И скорее всего, причины чудесного спасения оставались для нее такой же загадкой, как и для самого Кокошки.
Отец девчонки наверняка тоже был не в курсе. Штефана интересовала именно девчонка, а не ее отец, так что Боб Шейн вряд ли был посвящен в планы предателя и не знал, откуда тот появился.
Проехав несколько кварталов до ресторана, Кокошка пообедал, а после полуночи вернулся к бакалейному магазину и припарковался на боковой улочке в тени раскидистой финиковой пальмы. В магазине было темно, однако в окнах квартиры на втором этаже горел свет.
Из глубокого кармана дождевика Кокошка вытащил револьвер: «курносый» полицейский «кольт» 38-го калибра, компактный, но мощный. Он любил отлично разработанное, хорошо сделанное оружие, любил ощущать приятную тяжесть мощного револьвера в своей руке. То была сама смерть, воплощенная в стали.