Молния

Кунц Дин Рэй

Он бросил исподтишка взгляд на Лору, проверяя, верит ли она в его раскаяние.

Слова Криса оправдывали, хотя и не извиняли его проделки; она не могла заставить себя его наказать.

Вечером, после ужина, Лора поменяла повязку на ране Штефана. Пуля оставила на груди огромный кровоподтек с входным отверстием посередине и кровоподтек поменьше на спине вокруг выходного отверстия. Кетгут и старая повязка были покрыты засохшими выделениями. Лора осторожно промыла участок кожи вокруг, стараясь очистить его от засохших выделений, но не касаясь струпа; потом надавила на

тело пальцами, отчего из раны вышло немного прозрачной жидкости, но не гноя, что говорило бы об опасном инфицировании. Конечно, абсцесс мог образоваться и внутри раны, с внутренними выделениями, но это было маловероятно, так как у Штефана не было температуры.

– Надо продолжить принимать пенициллин. – сказала Лора, – и тогда, я думаю, вы скоро выздоровеете. Доктор Бренкшоу неплохо потрудился.

В понедельник и вторник Лора и Штефан все время провели у компьютера, а Крис смотрел телевизор, рылся на книжных полках, чтобы найти что-нибудь почитать, рассматривал старые комиксы с приключениями Барбареллы.

– Мама, а что такое оргазм?

– Ты что читаешь? Дай сюда.

И вообще он развлекался потихоньку как мог. Так, он вдруг появлялся в кабинете и стоял с минуту, глядя, как они работают на компьютере. После нескольких визитов он заявил:

– В фильмах все куда проще, у них там машина времени, нажмешь пару кнопок на доске управления и готово. И почему только в жизни все куда сложнее?

Во вторник девятнадцатого января они не выходили из дома, пока садовник косил газон и подстригал кусты. За четыре дня это был первый чужой человек, которого они видели; никакие коммивояжеры с товарами и никакие Свидетели Иеговы, распространяющие свой журнал, сюда не добирались.

– Тут мы в безопасности, – сказал Штефан. – Видимо, о нашем прибытии здесь пресса и телевидение никогда не узнают. Иначе гестапо уж давно бы с нами расправилось.

И все же Лора и ночью и днем держала включенной охранную сигнализацию. А ночью ей снились сны о судьбе, которая восстанавливает свои права, о Крисе, выброшенном из потока жизни, о том, как, проснувшись, она обнаружит, что сидит в инвалидном кресле.

– 9 -

Они должны были прибыть в восемь часов, это оставляло им достаточно времени, чтобы добраться до того места, где группа поиска обнаружила женщину и мальчика, а может быть, и Кригера. Но когда лейтенант Клитман, не успев моргнуть глазом, очутился в эпохе на сорок пять лет позже собственной, он тут же понял, что они опоздали на пару часов. Солнце слишком высоко стояло над горизонтом. Температуpa была семьдесят пять по Фаренгейту, слишком тепло для раннего зимнего утра в пустыне.

Как белая трещина в голубой чаше, первая молния расколола небо. За первой трещиной появились другие, а с ними новые вспышки, словно пьяный хулиган атаковал небесную посудную лавку, неся с собой шум и разрушение.

Постепенно грохот стал стихать, и Клитман обернулся, чтобы посмотреть, благополучно ли прибыли вместе с ним фон Манштейн, Губач и Брахер. Они были рядом с ним с кейсами в руках; солнечные очки торчали из нагрудных карманов их

дорогих костюмов.

Загвоздка была в том, что на расстоянии тридцати футов от лейтенанта, сержанта и двух капралов две немолодые седовласые леди в эластичных брюках и блузках пастельных тонов стояли рядом с белой машиной и в изумлении взирали на Клитмана и его отряд. В руках они держали предметы, похожие на кастрюли.

Клитман огляделся и обнаружил, что он и его люди прибыли на автостоянку позади церкви. Кроме белой машины, которая, по всей видимости, принадлежала женщинам, на стоянке были еще две машины, но пустые. Стоянку окружала стена, и, чтобы выбраться отсюда, Клитману и его команде нужно было пройти мимо женщин.

Тут следовало действовать решительно, и Клитман направился прямо к женщинам, как если бы не было ничего особенного в том, что они возникли из воздуха; отряд последовал за ним. Словно загипнотизированные, женщины следили за их приближением.

– Доброе утро, леди. – Как и Кригер, Клитман учился говорить по-английски с американским акцентом в надежде, что его отправят в страну в качестве секретного агента, но он так и не сумел избавиться от немецкого акцента, несмотря на упорные занятия и практику.

Хотя часы у него на руке были поставлены по местному времени, он не мог на них полагаться и поэтому спросил:

– Будьте любезны, скажите, пожалуйста, который час?

Женщины продолжали молча смотреть на него.

– Время? – повторил он.

Женщина в нежно-желтом костюме повернула руку, не выпуская кастрюли, посмотрела на часы и сказала:

– Сейчас десять сорок.

Они опаздывали на два часа сорок минут. Они не могли терять времени на поиски автомобиля с ключами или без ключей, особенно если автомобиль стоял прямо перед ними, да еще с ключами. Клитман был готов убить женщин, чтобы завладеть машиной. Но он не мог оставить их тела на стоянке; как только их найдут, поднимут тревогу и полиция начнет поиски машины. Это будет неприятным осложнением. Придется запихнуть трупы в багажник и взять их с собой.

Женщина в нежно-голубом сказала:

– Откуда вы, вы что – ангелы?

Клитман подумал, уж не выжила ли она из ума. Ангелы в костюмах в полоску? Внезапно он сообразил, что они находятся возле церкви и что они появились чудесным образом, поэтому вполне логично верующие женщины приняли их за ангелов, несмотря на их одежду. Не стоит тратить время на убийство, когда можно обойтись и без него. Он сказал:

– Да, мэм, мы ангелы, и Господу нужна ваша машина.

Женщина в желтом спросила:

– Вот эта моя «Тойота»?

– Да, мэм. – Дверь со стороны водителя была открыта, и Клитман положил свой кейс на переднее сиденье.

– Мы тут по срочному заданию Господа Бога, вы собственными глазами видели, как мы прибыли сюда с небес, и нам необходимо средство передвижения.

Фон Манштейн и Брахер обошли «Тойоту» с другой стороны, открыли двери и сели внутрь.

Женщина в голубом сказала:

– Ширли, на твою машину пал небесный выбор.

– Господь вернет ее тебе, – сказал Клитман, – когда мы завершим наш труд.