Молния
Шрифт:
– Простите меня, – пролепетала, не поднимая головы. Вьющиеся волосы закрывали лицо.
Вампир медленно повернул к ней голову.
– И ты ещё смеешь просить прощения? Ты убила моего сына! Какая–то девка. Откуда ты вообще? – он схватил её за подбородок и поднял лицо, вглядываясь в зеркальные яркие глаза. Василина, несмотря на то, что не могла больше чувствовать холода, ощутила всё–таки его каким –то шестым чувством, пробирающим до костей. Его чёрные глаза сейчас не полыхали молниями, но буравили насквозь ненавистью
– Я – я из мира людей.
– Что? Ты негодная человечка! Вздор! Я бы мог ещё понять, что сын выбрал любимую из нашего мира, но человека! Абсурд.
– Ув – вы, я не была вампиром.
– В нашем мире есть не вампиры на окраинах: существа, появившиеся от плотской связи человека и вампира полукровки, и даже от связи зубастых и вампиров, их дети совсем грязь под нашими ногами, но всё же все на ранг выше никчемных людей. Люди это только наша пища, когда нам хочется свеженького.
– Ж – ж – жестоко.
– Ты ещё и заикаешься? Полный треш. Сын не мог хотя бы выбрать девку без изъянов. Тупая заика, а может ещё и супер шлюха? Чем ты так взяла его? Может, и мне покажешь?
У неё глазах выступили слёзы.
– Пер – рестаньте, пож – жалуйста. Ваш сын был первым и единственным моим мужчиной.
– Ладно, так давай, я стану вторым, – он схватил её другой рукой за бедра и придвинул к себе.
Вот тут Василина не выдержала и, понимая, что с отцом любимого лучше не ссориться, всё равно ударила его по щеке, одновременно подсознательно, выпускаю молнию.
Щека вампира мгновенно обгорела, брови поползли вверх, глаза побагровели.
– Ничего себе, какая зверюга досталась сыну, – поведение девушки привело его в дикую ярость. Он разорвал на ней платье, вместе с нижним бельём и, схватив за руки, усадил на себя, таким образом, что её промежность прижалась к его выпирающему члену под тканью брюк.
– Тебе засандалить прямо здесь или подождём пока доедем до сына и пустим тебя там по кругу. Сначала я, потом сын, а дальше и все зубастые.
Василина закричала, не в силах сопротивляться.
Вампир упивался своей властью над ней, наблюдая за её реакцией из–под опущенных длинных ресниц. Его холодная красота, которую унаследовал и Зорян, становилась ещё притягательнее мрачностью настроения, черты заострились, усиливая готический аристократический вид. Продолжая крепко держать девушку за руки, бесстыже оглядывая грудь, тонкую талию и плоский живот, опустил взгляд на золотистый треугольник.
– Хороша, ладно не буду насиловать шлюху сына, – сбросил с себя на пол под ноги и пихнул носком лакового чёрного туфля в бок. – Лежать! Дёрнешься, оторву голову, и тогда твоя кровь не послужит спасению сына. А других вариантов его спасения у нас нет.
Василина давилась слезами, ощущая боль и от острого носка его туфли под рёбрами и от унижения. В голове застряла мысль: «Моя
– З – за что вы так со мной? Мы все – го лишь лю – били друг друга.
– Заткнись, грязная человеческая шлюха. Ты никто, пыль под нашими ногами. Три дырки в которые мы будем впихиваться и рвать тебя на части, пока ты не отдашь свою кровь сыну, – он наклонился, схватил её за волосы, раскрыл ширинку, вытащил член и впихнул ей в губы. – Вот так, больше ты ни для чего не нужна.
Девушка зажала губы, пытаясь мотать головой в немом отказе.
– Да что же это такое? Шлюха отказывается от своих прямых обязанностей. Я же сказал, что насиловать не буду, но ты должна удовлетворить меня по–другому, так как моя вампирская похоть уже взыграла. Открой рот, – он надавил головкой на губы с такой силой, что она ещё больше сжалась. Слёзы заливали лицо, кожа головы горела от выкручивания волос его крепкой хваткой. Вампир пыхтел от злости, нажимая на затылок, но она не поддавалась.
– Высший, мы на месте. Зубастые вылезают из своих нор, – послышался глубокий голос водителя за чёрной отделяющей от них бархатной тонкой стенкой.
– Сына видишь? – прохрипел он, нехотя отпуская Василину.
– Да, он во главе их идёт.
– Отлично, открой нам дверь.
Водитель вышел, поправив камзол, и открыл дверцу с их стороны. Высший вытащил девушку за волосы и опустил на колени рядом как собаку на поводке. Она подняла затравленный взгляд на подходящего высокого крупного мужчину. Глаза всё же распознали в нём любимого, несмотря на то, что он сильно изменился и стал похож на брутального атлета: бугристые мышцы казалось, выпадут из–под кожи при каждом его движении.
Зорян тоже узнав их, зарычал и помимо воли, обратился в зубастого, сразу кинувшись на отца. Его глаза не выражали любви к нему, они полыхали ненавистью и острым желанием разорвать. Василина сидела на коленях у машины и всхлипывала.
Мир, даже не повёл бровью при устрашающем виде подлетающего кровожадного монстра, выставил вперёд холёные руки и выпустил широкие молниеносные ремни. Они мгновенно густо обвили зубастого, сохраняя вокруг него красное свечение, не дающее подойти остальным.
– Сын, опомнись, мы едем домой!
Зубастый рычал, становясь на дыбы, пытаясь порвать ремни, но тщетно, они держали намертво.
Мир приказал охране проследить за ним, а сам с помощью выброса ладонью очередной канатообразующей молнии, привязал сына к машине.
– Едем, – он снова схватил Василину за волосы и впихнул на заднее сиденье. Влез за ней и злобно оглядел её.
– Тебе повезло, сын спас тебя от качественного орального секса со мной, но не радуйся, всё ещё впереди. Жаль сразу убивать такую девку, не попробовав во все сладкие стороны. А они же у тебя сладкие?