Молния
Шрифт:
Пылая от уязвленной гордости, он направился к реке, сорвал с руки жемчужный браслет и бросил в воду. Он убеждал себя, что она его обманула! Зачем было дарить ему браслет, чтобы потом уйти к другому?!
Однажды на растущую луну к нему в дом вновь пришел тот богатый человек. Он просил излечить его молодую беременную жену, что чахла на глазах, будто плод выпивал все ее силы. Ведун отправился на помощь и вновь встретился с Минчжи. Она оказалась молодой женой богача. Обида сменилась гневом, и молодой ведущий грубо говорил с ней, высмеивая ее новую жизнь. Тогда она прогнала его,
Следующим днем ее труп прибило к берегу. Ребенок тоже не выжил. В руке у нее была зажата одна маленькая розовая жемчужина.
Ушедший той ночью ведун корил себя в ее смерти. Он забрал ее тело на закате и пошел вместе с ним в воду. Он шел, собираясь умереть вместе с той, которую не спас, которую все еще любил, несмотря на все свои слова, несмотря на то что выбрала другого. Он собирался уйти за грань и там просить у нее прощение. Он собирался сделать все это, пока полумесяц в своем отражении на воде ни показал ему прошлое. Выйти замуж не было ее решением, богач взял ее силой и ребенок в ее чреве результат насильственных действий. Сама же Минчжи чахла не из-за плода, а потому что не хотела жить. И последним гвоздем… Последним гвоздем в крышку гроба, под которым погребена была ее воля к жизни, стали его слова.
Ведун увидел множество лиц. Множество тех, кто провожал невесту из деревни, зная, что она не хочет этого брака. Множество ртов говорило, как ей повезло, множество языков повторяло: «Стерпится-слюбится».
Тогда он позволил себе забыть свои поступки. Его боль и ненависть к самому себе нашла выход в обиде на других. Это они виноваты! Это все их вина! Неблагодарные люди!! Он пожертвовал всем, ради них, и что взамен?! Они убили единственную женщину, которая была ему нужна!!
В свете полумесяца, держа тело Минчжи над водой, ведун произносил свое первое и последнее в жизни проклятье. И сила его отчаяния проклинала всех.
Так и закончился первый этап этой истории, после которого ведун стал йями.
Около века спустя деревня Деу почти забыла о драматических событиях той роковой ночи. Однако с тех пор не было ни славы, ни благополучия у этой деревни. Урожайные поля выродились, мягкая погода обратилась летним зноем, весенними заморозками и зимними дождями. Все меньше людей продолжали жить здесь. Народ забыл о старых временах и старых легендах, в которых полумесяц, отраженный в водах реки, хранил покой в деревне. Забылось даже название пересыхающей, умирающей реки.
То был обычный летний день. От зноя на горизонте стояли миражи. Люди прятались по домам и пережидали в тени. Даже в лесу удушливая жара не давала глубоко вздохнуть. Хан Лай бродил между деревьями, собирая молодые побеги бамбука для еды. В зубах он покусывал травинку, а в правой руке держал как веер несколько листов бамбука и отмахивался ими от настырной мошкары. Лишь тем этот день отличался от ряда таких же, что сегодня ночью в небе
Высохшая листва хрустела под ногами. Неожиданно Хан Лай ступнями ощутил холод. Он посмотрел себе под ноги и увидел, что утопающие в сухой листве ноги стоят по щиколотку в воде. Тонкий стремительный поток спускался с горы, и Хан Лай устремился к истоку. Здесь никогда не было родника. Найти такое чудо было бы поистине благословением.
Через несколько минут Хан Лай оказался у источника. Он увидел камень, разбитый на две части, из которого брал начало стремительный родник. А еще он увидел странного человека со светлыми волосами. С закрытыми глазами он лежал виском на левой половине камня, а длинные пшеничного цвета волосы устремлялись за водным потоком, падая ему на лицо. Хан Лай долго смотрел на него, не двигаясь с места, внутренне терзаясь от вопроса: человек перед ним или божество? Жив он или мертв? Подойти к нему или бежать?
Не ясно, сколько времени Хан Лай провел бы, не в силах сделать выбор, но тут светловолосый мужчина подал признаки жизни и чуть шевельнулся. Это почти незаметное действие так испугало Хан Лая, что он дернулся прочь, резко вдохнул в себя воздух и подавился травинкой. Не желая верить в реальность такой внезапной смерти, Хан Лай упал на колени, пытаясь откашляться, но вместо этого изо рта вырывался сдавленный хрип, лицо багровело, а подлая травинка застряла где-то не в том горле и не собиралась выходить.
В глазах была мутная пелена, когда Хан Лай увидел приближающуюся фигуру. А затем мозг окончательно отключился от нехватки воздуха, и Хан Лай упал прямо на влажную от текущего родника траву.
Проснулся он тут же: казалось, прошло лишь мгновение, когда он внезапно смог вздохнуть и открыть глаза. Однако за бамбуковыми стволами над головой темнел вечерний небосвод, а под одеждой не было влаги — он лежал в стороне от родника.
— За всю мою долгую жизнь еще никто не собирался умирать лишь от одного взгляда на меня. Знаешь ли, такое может подорвать самооценку.
Голос раздался сбоку, слишком близко, как показалось Хан Лаю, и тот резко отшатнулся в сторону. Благо, в его рту не было травинок, но он чуть было не умудрился подавиться слюной. Откашлявшись, он поднял голову и уставился на светловолосого мужчину, сидящего на камне у родника.
— Вы человек?
— Что именно побудило тебя уточнить? — нахмурился тот.
Хан Лэй замялся, пытаясь подобрать слова.
— Вы… Вы… Вы очень непохожи на местного.
— Я не местный, — с готовностью подтвердил светловолосый.
— И откуда вы сюда прибыли?
Теперь собеседник замялся.
— Технически… я упал сверху, — пробормотал он, — но если вдаваться в детали, можно сказать, что прибыл с юга.
Простой земледелец Хан не был готов к таким откровениям. Бог перед ним или демон — он не хотел менять свою жизнь, связываясь с такими силами.
— Постой!
Он должен был бежать, но замер от оклика незнакомца.
— Ты не отплатишь мне за спасение? Если бы не я — ты бы умер.
— Если бы не вы — я бы и не подавился…