Молочница для дядюшки
Шрифт:
— Это ведь нормально, дядя Эймос? У меня не будет неприятностей?
Мне так хорошо, что я удивляюсь, как это не может быть грехом.
— Нет, девочка, у тебя не будет неприятностей. Просто никому не говори.
Он лижет мою шею, и я киваю, прежде чем его рот возвращается к моему соску.
— Да, сэр, — говорю я и закрываю глаза.
Его пальцы скользят внутрь и наружу так легко, что, должно быть, поэтому он делает это сильнее. Мне нравится, как быстро дядя Эймос двигается, а когда он одновременно ласкает меня, у меня перехватывает
То же удовольствие, что и прошлой ночью, прошивает мое тело и взрывается на каждом сантиметре моей кожи. Мои груди становятся менее полными, а мои интимные места покалывает, когда он вынимает свои пальцы из меня.
Я смотрю, как дядя Эймос вылизывает их, а затем прижимается своими губами к моим губам. Это удивляет меня, потому что я никогда не видела, чтобы мужья целовали своих жен, но, возможно, у нас все по-другому. Я закрываю глаза и слегка приоткрываю губы, когда его язык проникает мне в рот. Я чувствую вкус чего-то терпкого и сладкого, и мне это не кажется таким противным.
Дядя Эймос издает гортанный стон, а затем отстраняется, чтобы посмотреть на меня.
— Дай мне съесть завтрак, который ты приготовила, пока он не остыл, а потом я отведу тебя в сарай.
— Могу я сегодня помочь с делами на ферме? — спрашиваю я, завязывая шнуровку на платье и идя за кофе.
— Да, я собираюсь заставить тебя хорошо поработать.
Его глаза медленно блуждают по моему телу, пока я наполняю его чашку, и он тянет меня к себе на колени.
— Ты чувствуешь это?
Он кладет мою руку на свою промежность, и в передней части его комбинезона появляется огромная выпуклость.
— Твоя обязанность — заботиться об этом, ягненочек. Следить, чтобы мне не было больно.
— Да, дядя Эймос, — говорю я и киваю, как послушная девочка.
— А сейчас открывай ротик. Я сделаю все возможное, чтобы занять тебя по полной.
Он протягивает вилку, на которой лежит лепешка и сосиска с подливкой. Я делаю, как он говорит, и он кормит меня со своей тарелки, забирая немного себе. Затем я подаю ему еще, потому что не хочу, чтобы он не наелся.
Дядя Эймос держит одну руку на моем бедре, пока кормит меня, и я не могу вспомнить ни одного утра, когда бы я чувствовала такую заботу. Может быть, даже настолько любимой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЭЙМОС
Я держу Фэйт за руку, когда мы выходим из дома и направляемся в сарай, и она улыбается, прижимаясь ко мне.
Вчера вечером я не хотел выпускать ее из виду, но я знал, что ей нужен отдых, и у меня был план. Она так устала, и после того, как я добавил немного мелатонина в ее чай, я знал, что она проснется не сразу. Я прокрался в ее комнату около полуночи, когда она крепко спала, и откинул одеяло. Я сказал ей, чтобы она больше не надевала трусики, и она послушалась, как милый ангел.
Я расстегнул комбинезон и сдвинул его вниз настолько, чтобы можно было достать член, а затем забрался на
Мой рот оказался прямо на ее молочных сиськах, и я выпил все, что мог, пока набрасывался на Фэйт. Она крепко спала все это время, и я хрюкнул, когда кончил. Моя сперма попала на ее киску и меж ее бедер. Я устроил беспорядок, но, видя ее всю покрытую моим семенем, мне захотелось проделывать с ней это снова и снова.
Когда я закончил, я застегнул комбинезон и вытер ее своей рубашкой. Затем я надел на нее ночную рубашку и снова уложил ее. Она так и не проснулась, я же получил то, что хотел. Утром я пошел и проверил ее, прежде чем отправиться в сарай. Я поцеловал ее в лоб, а затем потянулся к ее ногам, чтобы проверить, не мокрая ли она еще. Так и было, и я все утро ждал возможности кончить снова.
— Ты объяснишь мне, как это делается, дядя Эймос? — спросила она, когда мы вошли в сарай.
— Да, я покажу тебе, ягненочек. Иди вон туда, вглубь сарая, и встань на колени.
Она практически подскакивает, когда заходит в сарай и идет туда, где навален стог сена. Она оглядывается вокруг, и когда я вхожу вслед за ней, Фэйт встает на колени и выжидательно улыбается мне.
— Ты выглядишь очень красивой в таком виде.
Я подхожу и беру ее за подбородок, а затем провожу большим пальцем по ее нижней губе.
— Я собираюсь вставить свой член тебе в рот и хочу, чтобы ты пососала его. Слышишь?
— Да, сэр, — говорит она и кивает.
Я расстегиваю свой комбинезон и спускаю его до верха бедер. Мой член вырывается вперед между нами, и ее глаза расширяются от удивления и, возможно, даже от страха.
— Все в порядке; ты возьмешь столько, сколько сможешь, — говорю я, и она кивает, прежде чем сглотнуть. — Открой.
Я берусь за основание и сжимаю, потому что не хочу кончать слишком быстро. Затем я подвожу его к ее лицу, и Фэйт берет его обеими руками. Мой член длинный и толстый, и ее руки с трудом обхватывают его, когда она подносит его к своим губам.
— Вот так, оближи головку.
Мои бедра напрягаются, когда она высовывает язык, и я чувствую, как она лижет меня, словно мороженое.
— Дыши через нос, — говорю я, кладя руку на ее затылок и погружаясь в отверстие меж ее полных губ.
Фэйт берет все, что может, пока я хватаю ее за косу и удерживаю ровно. Я не хочу, чтобы она задохнулась, поэтому не позволяю ей брать слишком много и делать это слишком быстро.
— Посмотри, какая ты красивая, когда мой член наполняет твой рот. — Я провожу пальцем по ее щеке, и она поднимает на меня глаза.
— И правда, хорошенькая.
Ее рот открывается шире, и она берет больше, когда я проникаю глубже. Фэйт пытается облизать меня, но я слишком большой, поэтому она просто глотает, пока я медленно вхожу и выхожу.