Шрифт:
ГЛАВА 1
Тамара ненавидела сны. Они почему-то всегда сопровождались запахами, приставучими на удивление. Порой Тамара и сна толком не помнила, стоило глаза распахнуть, зато горьковатый или кисло-сладкий аромат преследовал довольно долго. Даже холодный душ не всегда помогал.
Сегодняшняя ночь обернулась кошмаром, Тамаре приснилась река. Не обычная река с прозрачной водой, илистыми или песчаными берегами, а что-то мерзкое, мутно-белое, как густая взвесь в яме с гашеной известью.
Тамара
КИПЯЧЕНОГО молока.
Тамара с детства его ненавидела. Из-за мамы, наверное. Мама вечно пыталась лечить самый пустячный кашель горячим молоком. С медом и маслом, например. Или хуже — с нутряным жиром, якобы полезным для ребячьих легких.
Тамара проснулась до звонка будильника, ее подташнивало. Мерзкий запах пропитал все! Она слетела с постели и пулей помчалась в ванную. А потом долго стояла под ледяным душем и дрожала от холода.
ТУТ молоком не пахло. Тамара с отвращением покосилась на голубоватое, покрытое пупырышками плечо и тоскливо подумала: «Непременно какая-нибудь гадость случится, раз молоко приснилось. Да не в кружке, это бы ладно, а целые реки молочные, галька у берега и камни все в дрянной молочной пенке — б-р-р-р…»
Тамару передернуло. Она решительно перекрыла воду и приказала себе не думать о плохом.
Подумаешь, молоко!
Главное, от Лельки подальше держаться.
Может, вообще уехать из города на недельку-другую?
Жаль, уехать Тамара не успела. Слишком долго прикидывала, куда бы рвануть, подписав у шефа неделю за свой счет. Или две, так надежнее.
Тамара и в турфирму не поленилась зайти. Перебирала проспекты и мечтательно жмурилась: поездка в Анталию казалась вполне реальной, если не шиковать, конечно.
Теплое море, золотистый песок с вкраплениями ракушек, уютная гостиница с приветливым персоналом, прогулки на яхте, купание звездными ночами — непременно с НИМ, таинственным незнакомцем! — и поцелуи под раскидистой пальмой.
Похоже, все это накрывалось медным тазом.
Проклятое молоко!
Тамара раздраженно смотрела на небольшое объявление, набранное мелким шрифтом. Ей не хотелось верить собственным глазам. Она в сердцах смяла рекламную газету, только что извлеченную из почтового ящика, и заторможенно пробормотала:
— Лучше б ее стащили мальчишки! В это время ящик обычно пустой.
У Тамариных ног, чувствуя настроение хозяйки, взволнованно пыхтел упитанный грязно-белый бультерьер с чудным именем Крыс, и она машинально потрепала пса по голове.
Крыс встревоженно заскулил, Тамарино состояние ему не нравилось. Он сочувственно лизнул хозяйскую руку горячим шершавым языком.
Тамара бросила быстрый взгляд на объявление и отложила газету в сторону. Перечитывать не хотелось, она попросту трусила.
Тамара горестно шмыгнула носом: может, она что-то не
Чтобы не терять эту слабенькую надежду, Тамара решила выпить чаю. И почти бодро побежала на кухню. Оттолкнула вечно путающегося под ногами Крыса. Включила чайник. Открыла холодильник и разочарованно вздохнула.
Бультерьер сунул тяжелый горбатый носище на нижнюю полку — практически пустую! — и вздохнул ничуть не менее разочарованно.
Даже более. В отличие от молодой хозяйки, он любил покушать. Можно сказать, это единственное, что Крыс любил по-настоящему.
Тамара виновато посмотрела на любимца и с фальшивым воодушевлением произнесла:
— А и ничего, правда? Мы с тобой и бананчик приговорим!
Вяловатый, давным-давно потерявший цвет заморский фрукт стыдливо прятался за двумя луковицами и банкой с остатками майонеза. Пес возмущенно засопел. По его мнению, обзывать ЭТО «бананчиком» — полнейшее бесстыдство и лицемерие.
Тамара покраснела и буркнула:
— Я ж на диете! Купи я что, не выдержала бы. А у тебя «Педигри». Так что увянь.
Бультерьер увядать не пожелал. Его ворчание стало совсем уж неодобрительным, и Тамара разозлилась. Смерила питомца выразительным взглядом и язвительно заметила:
— Кстати, тебе бы тоже поголодать не мешало. Не собака, прямо бочонок какой-то. Лапы подламываются!
Ее выпад прозвучал явной клеветой, Крыс счел нужным обидеться. Насупился и нарочито медленно побрел прочь. В любое другое время Тамара бросилась бы за ним, но не сегодня. Так что несчастный пес оклика так и не дождался. Понуро упал у порога, явив рассеянному взгляду хозяйки внушительную задницу.
Тамара машинально извлекла из холодильника банан. Потянула с него кожуру и брезгливо поморщилась — желе! Бездумно вернула банан на место и пошла пить пустой чай.
«И почему я такая невезучая? — Тамара с отвращением посмотрела на собственную чашку с чаем. — Даже не поесть толком. Лелька в жизни на диете не сидела, а словно тростиночка. Мне же стоит расслабиться, моментально расползаюсь…»
Эта мысль вернула Тамару к только что просмотренной газете, и она невольно помрачнела. «Вот уж сон в руку, — мелькнуло в голове. — Ненавижу молоко!»
Лелька — старшая и единственная сестра, вечная головная боль Тамары. Сколько она себя помнила, столько и страдала из-за сестрицы.
Старшая — смешно!
Разница в пять лет не играла никакой роли. Наоборот, Тамара всегда чувствовала ответственность за Лельку. Как все знакомые и родственники. Так уж сложилось.
Родные сестры и внешне различались как день и ночь. Довольно высокая, темноволосая, кареглазая Тамара и светленькая, хрупкая, голубоглазая Лелька с фарфоровым личиком небожителя.