Молочные зубы
Шрифт:
Поэтому за ужином она решила просто послушать рассказы Алекса, радуясь, что проходит через все это не одна. Муж поведал о последнем успехе компании «Йенсен & Голдстейн» – заказе на новенький объект из экологически чистых материалов на крохотном участке дорогущей земли в самом престижном районе города.
– Они намерены предоставить нам полную свободу в выборе материалов. Для нас это уникальная возможность заявить о себе. Я всегда хотел попробовать свои силы на необычном и ограниченном клочке пространства.
– Дизайн нашего дома был репетицией, – сказала она,
– Я, конечно же, показал им несколько эскизов. Тебе надо будет помочь нам с интерьерами, им нравится твой стиль. Ничто так не дополняет мои безупречные линии, как твоя эстетика.
Внимательный, чудесный муж, всегда готовый оказать поддержку и подключить ее к делу.
– Skal [8] ! – Она взяла бокал вина и чокнулась. – Мои поздравления.
Сюзетта надеялась, что ее радость за него выглядит естественно, потому что она и правда была рада. Он все говорил и говорил, пока она раскидывала вилкой по краям тарелки остывающую пасту. Не сообщить ему было нельзя: он так ждал этого момента. Если бы только Ханна что-нибудь сказала – что-то еще.
8
Ура (швед.).
– Всего планируется четыре этажа, и мы сейчас думаем над тем, как придать зданию облик корабля: круглые окна…
А каким волнительным и трогательным мог бы стать момент, если бы девочка подошла к двери и сказала: «Мама». Она не слышала, чтобы хоть какое-то подобие ее имени срывалось с губ ребенка с тех пор, как та совсем еще малышкой лепетала «мамамама». Как Алекс гордился бы ими обеими, будь у нее возможность об этом объявить. Он бы бросился ворковать с ними и целовать, считая, что как хорошая мать именно она обеспечила эту победу.
Но кем надо быть на самом деле, чтобы твоя дочь заявилась как демон и сообщила, что она тебе не дочь? И если Ханна считает себя кем-то другим, нет ли у нее каких-то более серьезных нарушений психики, чем они думают?
– …обеспечивая при этом полную доступность для людей с ограниченными возможностями. Мэтт предложил длинные наклонные дорожки, чтобы соединить…
– Ханна сегодня заговорила.
Алекс с Ханной синхронно перестали жевать, а потом так же одновременно повернулись к ней, будто их пронзил электрический разряд.
– Что?
– Она заговорила. Произнесла вслух слова.
На его лице засияла широкая улыбка.
– "alskling… – Потом он повернулся к Ханне. – Lilla gumman, это же так?..
– Сказала, что она не Ханна.
Улыбка померкла.
– Что?
Сюзетта пожала плечами.
– Она так и сказала: «Я не Ханна». А потом так закатила глаза, что стала похожа на… Даже не знаю, на кого. На кого-то… жуткого.
Лицо Алекса приняло знакомое выражение, возникавшее каждый раз, когда он был озадачен или ему приходилось слишком упорно думать. Чтобы скрыть
– Ты так сказала, lilla gumman? Ты говорила с мамой?
Сюзетта ожидала, что Ханна покачает головой. Так оно и случилось. Но она не ожидала, что дочь в ужасе распахнет глаза и скрючится у папы за спиной. Ханна несколько раз ударила себя ладошкой по маленькой грудке, умоляя Алекса ее понять.
– Ты Ханна?
Она кивнула и захныкала, на глаза у девочки навернулись слезы. Потом она сильнее хлопнула себя ладошкой в грудь.
– Ну конечно же, Ханна; никто не утверждает, что нет. Ты не говорила с мамой?
Она покачала головой и протянула ручки, чтобы он ее обнял.
Сюзетта сердито вздохнула и подперла локтем утомленную голову. И какого хрена было беспокоиться?
Алекс прижал Ханну к себе и поцеловал в макушку.
– Давай ты ненадолго поднимешься к себе в комнату, чтобы мы с мамой могли поговорить.
Мать уловила момент, когда на лице дочери появилось победоносное выражение. Девочка тут же изменила тактику, показала на гостиную и на телевизор, но Сюзетта не намеревалась ей потакать, чтобы смягчить несуществующую обиду.
– Мне кажется, сегодня ты уже достаточно смотрела телевизор.
Ханна топнула ножкой по полу и сердито покачала головой.
– Да, достаточно. Я все слышала, пока была наверху, в ванной.
Алекс быстро повернулся к ней с вопросительным выражением лица.
– Мне стало нехорошо, – объяснила она ему.
Не взглянув ни на мужа, ни на дочь, Сюзетта стала убирать со стола.
– Можешь взять игрушки и поиграть в своей комнате. Или почитать книгу.
Она прекрасно знала, что происходило у нее за спиной: Ханна наверняка сделала печальное лицо и пытается уломать Алекса выполнить ее желание. В половине случаев он так и поступал, но, будучи истинным дипломатом, старался чередовать ситуации, в которых поддерживал либо жену, либо дочь. Сегодня вечером принял сторону Сюзетты.
– Слушайся маму. Я потом поднимусь к тебе и почитаю какую-нибудь книжку.
Ханна понурила голову и побрела из комнаты. Сюзетта наблюдала, как изящные ножки дочери медленно топали по ступеням. Она ожидала, что девочка хмуро на нее глянет с лестничной площадки, но та лишь спокойно ушла к себе.
Алекс подошел к стоявшей у мойки жене и погладил ее по спине.
– Так что у нас происходит?
– Она так и сказала. Постучалась в дверь, когда я была в ванной, и произнесла: «Я не Ханна». Я знала, что ты мне не поверишь.
– Дело не в том, что я тебе не верю. Мне очень хотелось бы, чтобы Ханна заговорила. Но все это выглядит как-то странно… Я даже представить не могу, чтобы она такое сказала, и не догадываюсь, что бы это могло значить…
– Понятия не имею…
– К тому же мне показалось, она страшно испугалась…
Сюзетта прислонилась спиной к кухонной стойке и помассировала две чувствительные точки под бровями – одну большим, другую указательным пальцами. После заявления Ханны у нее еще сильнее разболелась голова.