Молодая жена на испытательном сроке
Шрифт:
– Ну, трудовая ваша мне тут не нужна, – отрезала Нина, подумав, что уж такую соплю она точно не желает видеть рядом с ожидаемыми иностранцами. – Вы мне лучше вот что скажите: вы раньше с делегациями работали?
– Нет, – виновато прошептала девочка, но тут же добавила: – Я закончила итальянскую спецшколу и сейчас учусь на первом курсе. Я три года жила в Италии с родителями. У меня язык хороший, вы не подумайте…
– Вот! – Нина красиво оттопырила указательный пальчик, украшенный идеальным перламутровым ноготком и бриллиантовым колечком. – Вы
Девочка с искренним непониманием уставилась на нее.
«То, что надо!» – удовлетворенно подумала Нина и продолжила выживание врага с подведомственной территории.
– Милочка, ну нельзя же быть такой тупой. Я русским языком спрашиваю, вы иностранцев сможете нормально обслужить?
– Я хорошо говорю по-итальянски, у меня сертификат…
– Барышня, что вы тут из себя строите? Вы в постели делегации обслуживали?
– Да что вы такое говорите! – вспыхнула девочка. – У нас приличная фирма…
– Да вы что, с луны свалились! – Нина с осуждением уставилась на нее, изобразив максимальную степень возмущения. – Кому нужна простая переводчица? Вы что, не понимаете, зачем мы симпатичную молодую девушку ищем?
– Ну как? – выглянул Вадим. – Мы с Сергеем Михайловичем готовы поучаствовать в собеседовании.
– Нет! – тоненько выкрикнула девица и, уронив стул, вихрем вымелась из кабинета.
– Что это с ней? – озадачился шеф.
– Похоже, она с приветом, – доверительно поведала ему Нина. – Я это сразу почувствовала. Но если она вам понравилась, могу вернуть, у нас телефон ее есть.
– Не надо, – испугался Вадим. – Вы знаете, давайте уж лучше сами. Я не буду вмешиваться.
Всего бюро прислало им семнадцать переводчиц. Эта глазастенькая была четырнадцатой. Получалось, что в коридоре осталось всего трое. Нина напряглась. Надо было срочно решаться.
Как только вошла следующая, коварная секретарша облегченно вздохнула. В точку! Худенькая, плоская, в очочках и мешковатом брючном костюме. Неопределенного цвета волосы зализаны в тугой пучок. Никакого маникюра, косметики и украшений. Серая мышь. Шефам должна понравиться, учитывая их извращенный вкус и склонность к подобным безликим скромницам. Девица выглядела как сестра-близнец невзрачненькой невесты Сергея Михайловича.
Претендентка что-то лопотала про диплом, опыт и не очень хорошее знание итальянского.
– Я не знаю, почему меня к вам направили, – честно таращила она на Нину печальные серые глазки, казавшиеся за стеклами толстых очков маленькими и блеклыми. – Я немецкий хорошо знаю, а итальянский всего год учу.
Нине на эти тонкости было глубоко наплевать.
– Вы нам подходите, секунду…
Она заглянула к шефам и сообщила:
– Нашла. Будете смотреть?
– Будем, – решительно сказал Вадим. – Ведите.
Девушка обреченно вошла в кабинет и вопросительно уставилась на двух мужчин, разглядывавших ее, словно товар на витрине.
Шефы переглянулись. Похоже, девица им не глянулась.
– Самая лучшая из тех, что приходили, –
– Хорошо, – наконец кивнул Сергей. Ему даже в голову не пришло, что это откровенный типаж его любимой невесты. Юльку он видел совсем другой. Эта же девица была блеклой и неинтересной, словно стертая ластиком картинка, от которой остались только размытые грязноватые контуры.
– Жалкая она какая-то, – подтвердил его сомнения Вадим, едва за утвержденной переводчицей закрылась дверь.
– Других нет, – развел руками Сергей. – Пусть будет эта.
Девушку звали Лена Кораблева. Она устроилась в это бюро давно, но переводов на немецком, которым она владела в совершенстве, ей почти не давали. Чтобы получить хороший заказ, надо было дружить с начальницей, а Лена корыстно дружить не умела, поэтому пара переводов, которые ей перепали, оказались чудовищными техническими текстами.
Однажды, стоя в очереди за своими копейками, она услышала беседу двух пожилых дам:
– Надо учить какой-то не особо распространенный, но и не особо редкий язык. Иначе просто невозможно заработать. Я выбрала итальянский. Тяжеловато на старости лет менять специализацию, но что ж делать, раз раньше не сообразила, – делилась с подругой полная седая женщина в расшитом люрексом свитере.
– Ты права, права, – поддакивала ей подруга.
Этот разговор запал Лене в душу, и она записалась на курсы итальянского.
Первый опыт работы с итальянцами был не особо удачным, но и не провальным. Лена приободрилась и на это собеседование шла уже более решительным шагом.
Мама долго и тщательно готовила ее к первому рабочему дню. На отложенные про запас деньги купили приличный брючный костюм, целую неделю тренировались перед зеркалом, как лучше накраситься. Лена даже приобрела недорогой польский лак для ногтей, хотя маникюром отродясь не интересовалась и даже слабо себе представляла, как его делают.
– Может, понравишься ты этому итальянцу и уедешь в Италию, – мечтала мама. – Хоть ты по-человечески поживешь.
Лена с мамой не были нищими, но для того, чтобы обеспечить себе более-менее сносное существование, они работали, не покладая рук, без выходных и праздников. Тем не менее благосостояние упорно буксовало, заработанные деньги тратились на самое необходимое, стремительно тая и не давая возможности накопить хоть небольшую сумму, как говорила мама, на старость.
Накануне первой встречи с итальянцами у Лены начался страшный мандраж, и в аэропорт она поехала, так и не накрасившись.
Увидев бледно-зеленую переводчицу, Вадим даже чертыхнулся про себя. Рядом с Ниной в коротком норковом полушубке эта девица выглядела ужасно. Дутый китайский пуховик, из-под которого торчали две тонкие ножки в брючках-дудочках и детских ботинках на шнуровке. К тому же на плече у нее висела здоровенная торба, набитая непонятно чем, словно она собралась в поход на неделю и взяла с собой самые необходимые вещи и продукты.