Молодежь в деревне
Шрифт:
Кое-где виднелись одинокие петляющие следы лисиц, оставляя причудливые узоры на пуховой снежной перине. А вблизи Умкиной балки были нарезаны отчетливые отпечатки охотничьих лыж.
Судя по всему, их оставили сегодня утром, поскольку они очень четко отражались на девственно белой снежной глади в лучах зимнего восходящего солнца.
От села доносились смешанные кисловатые запахи сенажа, сухого сена, навоза и других продуктов деревенской жизнедеятельности, которые легким ветерком разносились на многие километры. Также приятно щекотал нос древесный дымок, выпускаемый из десятка печных
На мгновение его взгляд выхватил на белом фоне какую-то движущуюся темную точку, которая при приближении стала приобретать определенную форму и окраску.
Он остановился и стал всматриваться вдаль, пытаясь разглядеть неопознанный рыжий комок, который приближался к нему со стороны деревни.
Постояв какое-то время, Коля понял, кто к нему торопится, и очень удивился. К нему навстречу неслась маленькая бабушкина собачка Жучка. От дома до того места, где автобус высаживает пассажиров, добрых три километра, а он прошел примерно одну третью часть пути, и каким таким чутьем она учуяла приезд своего любимого Кольки, остается загадкой до сих пор.
Подождал, пока кутка доберется до него через сугробы, в которые, визжа и поскуливая, она проваливалась, затем стрелой выпрыгивала опять на поверхность белой глади до тех пор, пока не достигла своей цели. И в компании веселой спутницы, которая бежала рядом, радостно скуля и повиливая своим маленьким хвостом, он дошел до дома, где уже на крыльце их встречал дед, закручивая свою любимую самокрутку.
День прошел как обычно. С утра, позавтракав, отдохнув несколько минут после дороги, Колька отправился помогать деду по хозяйству – чистить снег, дергать сено, таскать навоз на огород. Затем носил воду, рубил дрова и прочие повседневные дела в деревне.
К вечеру к нему пришел Петька. Он сам, оказывается, только сегодня приехал, а о том, что его товарищ тоже в селе, ему рассказала его почти соседка тетя Нина Иванова. Она видела, как тот утром с автобуса спускался, и тут же оповестила об этом всю улицу.
– С приездом, Колян! – протягивая руку, поздоровался Петро.
– Привет, Петруха! – крепко пожимая ее, сказал Колька.
– Чем заниматься думаешь? – сбивая налипший снег с сапог, спросил Николая парень.
– Да вот к тебе собирался, а ты сам пожаловал, – подвигая большую бадью с нарубленными сухими дубовыми дровами к двери, сказал Колька.
– Ну раз собирался, тогда пошли! Иди, одевайся, а я пока тут с дядь Витей покурю, – усаживаясь на диване, сказал Петька.
Толкнув ногой дверь и подхватив дрова, Колька кивнул и пошел собираться.
В доме бабушка, подкладывая поленья в печку, как всегда, начала свои причитания. Мол, куда на ночь глядя, и чего вам дома не сидится, и чтобы пришел вовремя.
Быстренько умылся, вытерся наспех вафельным полотенцем, вскочив в любимые джинсы, накинув теплую толстовку, Колька чмокнул бабулю в щечку, торжественно пообещав, что постарается прийти не поздно, а если его до 12 часов не будет, тогда пусть его не ждут, он, мол, у дружка своего заночует.
Выйдя из сеней, Коля взял у дедушки уже скрученную цигарку с крепчайшим самосадом, который тот по просьбе своего внука уже скрутил для него, как он любит, в два пальца толщиной и в десять сантиметров длиной. Его друг всегда при виде его «гаванской сигары» подшучивал, что от такого количества никотина он может и с конца закапать. На что Колька посылал его на тот же самый конец или куда поглубже на переделку.
Уже за калиткой Петька поведал, что у него сегодня сабантуй. Приехала тетя Вера и обмывает какую-то обнову. Сам факт халявной выпивки, конечно, их манил, но им хотелось провести вечер не в кругу тех, кому за сорок, а в компании молодых и интересных, жаждущих любви и приключений.
После минутного совещания они решили – идем к Петькиному зятю, благо он живет по пути, берем литр самогона, еще закуски и идем в гости к Ромке Мимику.
Ромка – это местный паренек лет двадцати, живущий недалеко от центра деревни. Так получилось, что его мама вышла замуж, а у отчима дом совсем пустой оказался. Вот он и устроил что-то вроде местного клуба. Поскольку реальный клуб был в аварийном состоянии и его закрыли до решения по выделению другого здания для молодежного досуга, все собирались пока у Романа.
Нельзя сказать, что он плохой человек, но близкой дружбы бы с ним заводить не стоило.
То, что у Ромки опять все собрались, было понятно уже издалека. Громкая музыка из мощных колонок музыкального центра и веселый смех его гостей вечером разносились далеко от дома.
Скрипнула деревянная калитка, от ворот упала на снег задвижка, это Колька с Петькой зашли во двор. Петро выматерился на безрукого хозяина, который не может прибить скобу, чтобы задвижка не вываливалась. Вставил засов на место, и пошли к крыльцу.
Там стояли на пороге две девицы и что-то увлеченно обсуждали, выпуская клубы сигаретного дыма в ночное бездонное синее, усеянное миллиардами ярко мерцающих звезд небо.
Поднявшись, парни поздоровались с ними, а Колька съязвил по поводу отсутствия шапок на головах у девчонок. Мол, и так мозгами небогаты, последние отморозят. На что они только игриво хихикнули, но своих сплетен не прекратили. И парни прошли внутрь.
Там, на удивление, сидел трезвый хозяин и еще пара человек женского пола, что было очень странно, ведь здесь всегда меньше восьми человек редко бывает.
– Здорова, оболтус! – воскликнул Петька, вальяжно устраиваясь в кресле. – И вы привет, девчонки! – расстегивая куртку, снимая шапку, сказал он.
– Привет всем! – последовав примеру своего товарища, поздоровался Колька. И в отличие от своего друга, он прошел к столу, где и сидели девушки. И как всегда, без всяких церемоний плюхнулся на коленки одной из них с волшебной фразой:
– Кто будет водку пить – налетай!
И на этот призыв все стали подтягиваться в тесный кружок. И даже та парочка любительниц поболтать о местных новостях влилась в общую массу людей сразу же, будто только того и ждали.