Молодость не порок
Шрифт:
– Такая же фигня, – закуривая, мрачно вздохнула я.
– Что-о? – не поняла Ольга. – У тебя что, тоже побывали?
– Да. Так что я легко могу представить, на что похожа твоя квартира. Единственное отличие – замок целый. все-таки «Тайзер» так просто не раскурочишь.
– Что ты говоришь… – ошеломленно протянула Ольга. – Полина, но ведь это… Это же просто черт знает что! – сделала она глубокомысленный вывод.
– Я сама понимаю. Вернее, ничего не понимаю. Я только что вернулась, а тут такой сюрприз.
– А Жоре ты звонила?
– Нет, он написал,
– Ах, да, – проговорила Ольга каким-то таинственным голосом. – Ты же ничего еще не знаешь! Я такое выяснила!
– Господи, что еще я должна знать?
– Я по телефону не могу, – заупрямилась Ольга, явно набивая себе цену. – У меня же дверь не запирается! Вот и сижу тут как под домашним арестом. Вот если бы ты сама приехала, а?
Ну вот, что я говорила? Как она еще про вермут не упомянула! Ну, всему свое время.
– Жора знает о твоих неприятностях? – спросила я.
– Да! Конечно, я в первую очередь ему позвонила. Я думала, что в квартире воры, и побоялась туда заходить. Жора даже ночевал у меня.
– Вот как? – усмехнулась я. – Поздравляю!
– Это совсем не то, о чем ты подумала! – возмутилась Ольга.
– Нет, это ты не о том подумала. Я-то подумала о том, что подполковник Овсянников, сторожа тебя, даже не удосужился позвонить своей бывшей жене, оставив ей только дурацкую записку. Ладно, я знаю, каких ты страстей можешь нагнать. Короче, так: он вечером должен приехать ко мне, вот мы и направимся к тебе вместе. А там каждый и выложит свои новости.
– Хорошо, – согласилась Ольга. – Только вы поскорее, ладно?
– Что, страшно? – усмехнулась я. – Не умрешь до вечера?
– Постараюсь, но вы все-таки поскорее.
– Это уж не от меня зависит, – развела я руками. – Ладно, Ольга, не дрейфь, – уже гораздо более мягко добавила я. – Прорвемся. Первый раз, что ли?
– Дай бог, чтобы последний, – вздохнула сестра и повесила трубку.
До вечера я занималась тем, что разгребала устроенный в моей квартире погром. Я решила, что видеть его Жоре совсем не обязательно – наверняка у Ольги он видел аналогичную картину. А я не могу находиться среди подобного свинства.
Когда за окном уже стемнело, а я, измотанная донельзя, наконец собралась принять ванну, в дверь позвонили. На пороге стоял Жора.
– Поленька, все в порядке? – тут же спросил он, протягивая мне букет цветов.
– Уже да, – ответила я. – Пришел бы ты часа на четыре пораньше…
– Что такое? – встревожился Овсянников.
Я провела его в комнату и рассказала о том, что увидела дома, вернувшись днем.
– То же самое произошло и у Ольги, – нахмурился Жора. – И это явно один и тот же человек. Или люди. Что-то они у вас ищут, о чем вы даже не подозреваете. Или скрываете от меня, – он подозрительно посмотрел мне в глаза.
– Жора! – не выдержала я. – Что я могу скрывать или прятать, если меня саму на всю ночь упрятали в каталажку! Когда бы я могла здесь что-то спрятать?
– Да верю я тебе, верю. Разбираться надо во всем. Тут вообще такая карусель завертелась…
– Погоди,
– Конечно, конечно, – милостиво разрешил Жора.
Почувствовав себя после душа гораздо лучше, я причесалась, переоделась и вышла к Жоре значительно посвежевшая.
– Полина, ты неотразима! – подхалимски произнес Жора. – Даже бессонная ночь в отделении и четыре часа грязной работы тебя не портят!
– Да, – согласилась я. – Мне бы асфальт устроиться укладывать – вообще бы расцвела!
Жора, никогда не могший по достоинству оценить мое чувство юмора, замолчал.
Мы вышли на улицу, сели в мою машину и поехали к Ольге. Она встретила нас так, словно ждала всю жизнь.
– Ну наконец-то! – недовольно проговорила она, пропуская нас в квартиру – перед этим она минут семь внимательно изучала нас в глазок.
При этом, пройдя в квартиру, я обратила внимание, что хоть как-то навести порядок в квартире сестра так не удосужилась. Ну, понятно, разве можно после нервного срыва еще и физическим трудом заниматься?
– Оля, только давай без трагедий, ладно? – устало попросила я, опускаясь на кучу тряпья на полу, видимо, служившего им с Жорой ночью постелью. – Мне, знаешь ли, тоже довелось провести не самые лучшие сутки в моей жизни!
– Ох, а уж что я пережила! – Ольга все-таки не смогла обойтись без театральщины и, прижав руки к груди, закатила глаза, выдержав паузу. – Я чуть не умерла! – добавила она для пущей убедительности.
– Девочки, я предлагаю каждой рассказать все по порядку и по возможности без лишних эмоций, – вмешался Жора. – Если вам, конечно, есть что рассказать друг другу.
– Давай я первая начну, Полина ведь ничего еще не знает, – многозначительно проговорила Ольга.
Интересно, что это такое они с Жорой знают, а я нет? У Ольги был такой вид, словно они с Жорой заговорщики. На лице Овсянникова я такого выражения не наблюдала.
Наконец мне удалось узнать о посещении Ольгой спорткомплекса, о беседе с Ромкой Михайлиным и с Сорокиной, о ее походе к Кате Зорянской и обнаружении ее трупа. Признаться, это произвело на меня впечатление. Мне даже стало немного стыдно оттого, что я пусть и мысленно, но упрекала сестру за ничегонеделание. А она, оказывается, вон как лихо взялась меня выручать. Правда, чем это все обернулось…
Словно почувствовав мои мысли, Ольга сказала:
– Но ведь в конечном итоге все обошлось, правда, Жора?
– Надеюсь, – вздохнул Овсянников. – Дальше каждая из вас может рассказать, как вернувшись домой, обнаружила в своей квартире погром, но не думаю, что это стоит пересказывать – вы наверняка уже сто раз поделились этим между собой.
Тут мы согласились с Жорой.
– А теперь послушайте меня, – продолжал Овсянников. – Я порылся в картотеке и обнаружил некие интересные сведения. Оказывается, наши милые студентки, будущие педагоги, Катя и Наташа, зарегистрированы у нас. И как вы думаете, за что?