Молодые Боги. Забытый Путь
Шрифт:
Это, несомненно, когда-то был конь. Но сейчас… Черная шкура зверя переливалась всеми оттенками черного и багрового, сотканный из языков пламени хвост то и дело резко хлестал по крупу – было видно, что кошмарное создание едва сдерживает ярость. Глаза чудовища горели адским огнем под стать густой гриве – как и хвост, сотканной из языков пламени. Дышал зверь рассерженно часто, периодически пофыркивая черными клубами дыма. Его раскаленные до багрового сияния копыта били в мостовую, оставляя после особо сильных ударов проплавленные следы.
– То, что он мне не чужой – это был комплимент или оскорбление? – с опасным холодком в голосе поинтересовалась Ребекка.
– Там, на площади, – явно получая удовольствие
– Не спрашивай, – отрезала Ребекка.
– Судя по тому, что орден Арка недоступен для комментариев, а имя Деймоса исчезло с их официальной страницы в энциклопедии Новых Миров, под столь шокирующими слухами вполне может скрываться правда. К тому же юноша, подходящий по описание, мне встретился здесь через короткое время. Только уже без пелерины сокрытия – которую твой молодой граф Воронцов, видимо, где-то потерял.
Так поможешь?
Ребекка уже не слушала сестру. Переступив через несколько обугленных трупов легионеров и тамплиеров – оставшихся на мостовой после попыток усмирить оживший кошмар, – она осторожно приближалась к угрожающе забившему копытом коню.
Глава 10. По сенью мрака
Несмотря на то, что колдун периодически обновлял на мне заклинание, я чувствовал, что если захочу, смогу сбросить оковы артефактной компрессии. Вот только что дальше? Рядом постоянно находилось несколько десятков человек из свиты белолицего чернокнижника — я чувствовал их ауру. Безликую – практически все местные, — но были они все высоких рангов умений.
Через некоторое время перед взором темная муть инвентаря вновь сменилась серой хмарью – понемногу прояснявшейся. Надо мною сквозь желто-белесую пелену тумана проглядывали сплетающиеся кроны деревьев — настолько густые, что сквозь них не было видно неба. Я лежал в небольшом – чуть длиннее человеческого роста – корыте с характерными очертаниями, напоминавшими… Когда понял, что лежу в открытом – пока открытом — гробу, внутри моментально поднялась густая волна паники. Я титаническим усилием едва удержался от того, чтобы не сбросить с себя заклинание компрессии. Далеко не убегу — но прежде чем меня закопают, надо как-то решить, что-то сделать!
Колдун находился рядом. Как и его свита – некоторые из которой взялись за лопаты — до меня долетали свистящие звуки взрезаемой железом мокрой земли. Осознание происходящего пришло ужасающим откровением -- вместе с воспоминанием о том, что сам себе совсем недавно подписал приговор к жизни. Подписал, соглашаясь на предложенные изменения во время недавней попытки превращения меня в паукообразного монстра – с пугающей четкостью возникли картинки-воспоминания. Теперь стали понятны слова эльфийки о том, что она меня привязала – в памяти всплывали махинации с моим интерфейсом, где я вступил в Дом Темного пламени, привязывая себя к его земле – но без назначения точки возрождения. И пока не выбрал определенное святилище, в случае смерти буду возрождаться там же, где погиб. То есть в гробу – в котором
То, что выбраться не получится, осознал сразу – даже без крышки было видно, что конструкция больше напоминает каменный саркофаг. И придется – если избавлюсь от плена артефактной компрессии – буквально грызть камень, – даже графу Монте-Кристо было проще. Сколько лет мне понадобится, чтобы расковырять ногтями крышку гроба? А самое главное – после какой по счету смерти от недостатка воздуха я сойду с ума?
И даже если удастся выбраться, сверху наверняка будет кто-то из охраны. Против которой я – без капли силы – много не навоюю. И снова отправлюсь на три метра вниз под слой тяжелой, влажной земли – шлепки выбрасываемых из увеличивающейся ямы могилы пластов я слышал вполне отчетливо, даже несмотря на ватную завесу.
«Эй, волчара!» – воззвал я мысленно к собаке из амулета Анубиса.
Тишина. Никакого отклика – даже легкой тени.
Но ведь именно призрачный пес меня спас в тот момент, когда жрица паукообразной эльфийской богини делала из меня лишенное разума чудовище – сплав безумия, человека и паука.
В эльфах я не силен – изучением пантеона, да и фэнтезийных миров в общем, – а в цитадели мы этим пока не занимались. Поэтому я не знал, что за последователи культа так успешно едва не лишили меня разума. Но то, что это были эльфы, точно – уши острые. Хотя кожа непривычно смуглая, а волосы белоснежные – или фиолетовые с синим отливом.
Но не только с эльфами – с собаками у меня тоже не все хорошо. Вернее, не хорошо, но и не плохо – мы как-то все больше не сталкиваемся. Вот коты меня любят – ластятся, даже незнакомые. Псы же… если глупые – облаивают, иногда срываясь в истерику, добрые или умные относятся уважительно нейтрально – человек же.
Может быть поэтому сейчас заключенный в амулете Анубиса пес, спасший мне жизнь и разум, сейчас не откликается. Но он ведь появился самостоятельно в момент смертельной опасности и для самого себя. Либо оберегая меня, либо не желая навсегда – вместе со мной – оставаться в теле частично мутировавшего в паука человека.
Есть, конечно, вероятность, что дух собаки проснется в глубине могилы – но что он сможет там сделать? Или меня найдут и выкопают – но ведь это может произойти и через пару лет! Если вообще найдут…
Отстранившись ото всех мыслей, не замечая разговора колдуна и появившейся эльфийки, ведущегося на повышенных тонах, я представил себя в закрытом гробу на глубине нескольких метров. Запертом навсегда – в бессильном усилии скребущим каменную крышку, пытаясь добраться до плотного слоя земли, который – если получился пережить череду смертей и подступающего безумия – придется разрывать, ломая ногти, раскапывая и раз за разом задыхаясь от комьев влажной земли…Вот если бы я сейчас смог рвануться, став хищным и поджарым псом, могучим шерстяным волчарой, несущимся навстречу ветру и приключениям, но лишь тесная тюрьма гроба ожидает меня в ближайшей вечности…
Я даже не понял, как пропала скованность. Забив лапами, выгнулся всем телом – спружинив спиной, разгибаясь – и, приземлившись на все четыре, помчался прочь. Отталкиваясь с невиданной силой, так что когти рвали землю, взметывая влажные комья, я бежал, глядя перед собой на непривычно низкой – не больше метра – высоте.
По морде хлестали мясистые зеленые листья, витые плетки лиан, вокруг взметались брызги – я мчался через плотную завесу тумана над болотной протокой. Громкие крики, эхо заклинаний и рвущие землю обычные и магические стрелы остались далеко позади; я несся вперед, обезумев от осознания свободы, силы в живых мышцах и всепоглощающего счастья движения. Широкой грудью разрывая сплетения лиан и болотной травы, бежал, поскуливая от щенячьего восторга.