Молодые и сильные выживут (= Закон фронтира)
Шрифт:
– Ну, как? – язвительно спросил парень, выходя из-за баррикады. Туда он, наверное, сбежал от железного дождя гильз. Валялось их под ногами видимо-невидимо.
– Не хило. Хотя я слышал, что «Тунгуска» круче.
– Ты кто?! – снова напрягся парень. – Откуда?!
– Товарищ! Я из КГБ! – сказал Гош с нажимом.
«Мама родная, что же это такое из меня прет?! Как сейчас помню: «Вы в каких войсках служите, сударь?» – «В гинекологических! Направлен командованием в ваше расположение на предмет полного гинекологического осмотра замка! Имею документ!» Вот ка-ак ляпну
Парень ничего путного на это заявление ответить не успел.
– Ну-ка, давай его сюда! – потребовали сверху.
Карабкаться на насыпь пришлось на четвереньках. Наверху Гоша уже встречали. Четверо полуголых и загорелых, кто с «макаровым», кто с «АКСУ». Тоже вполне симпатичные лица, только повадки не особенно дружелюбные. Гостя ткнули стволом в живот и тщательно обшарили.
– Ну-с, – спросили его, – а где остальные? За поворотом спрятались?
Гош присмотрелся к начальнику заставы. В том, что это был именно начальник, он не сомневался. От парня так и веяло пожизненной доминантой. Наверняка бывший первый ученик, он же первый драчун. Бывают такие. В Советском Союзе из них вырастали комсомольские работники, а в России они быстренько стали банкирами и крупнооптовыми торговцами. Гош уже и это помнил.
Начальник заставы был не самый главный человек в городе, разумеется. Так – князек. Ровесник Гоша, чуть за тридцать, крупный, рельефно накачанный, с большим никелированным револьвером в нарочито отставленной руке.
– Тебе не идет «кольт пайтон», – небрежно бросил Гош. – Не монтируется. Поперек образа. Тебе нужно что-то вороненое и автоматическое. В тон волосам и мускулатуре. Разрешите представиться – Георгий Дымов.
– Еще одно лишнее слово, и ты уговоришь меня, что работаешь на КГБ. И тогда, дружок, у тебя будут серьезные проблемы.
– А что, кагэбэшники все такие болтливые? – невинно поинтересовался Гош.
– Здесь вопросы задаю я. А ты отвечаешь, – жестко сказал начальник. – И если мне покажется, что ты врешь… будет очень больно.
Гош посмотрел на часы.
– Давай начинай, – разрешил он. – Только без резких движений.
Начальник хмыкнул. И тут же Гошу сзади врезали стволом автомата по левой почке. Слава богу, попали чуть выше. Но все равно это было действительно очень больно, как и обещали. Гош взвыл, картинно дернулся и упал на колени.
Начальник посмотрел удивленно – избиваемый явно переигрывал. Высказаться по этому поводу он не успел. Потому что где-то вдалеке гулко ухнуло.
Застава среагировала незамедлительно, хотя и не по делу. Из всех наличествующих стволов она принялась долбить туда, где шоссе уходило за горизонт. Получилось оглушительно и снова больно, потому что Гош не успел спрятаться и его окатило гильзами из проклятой зенитки. Правда, часть дождика принял на себя начальник. От чего очнулся, нырнул в самоходку и заорал в микрофон:
– Пре-кра-ти-ить!!!
Громадная многоэтажная колонка, прячущаяся в тени зенитной установки, перекрыла шум пальбы, и застава действительно прекратила. Стреляла она, разумеется, впустую. Даже угадай москвичи точное направление, все равно миномет от попадания заслоняли
Огонь стих очень вовремя. Даже совершенно оглохший Гош услышал далекий свист мины, прошедшей апогей траектории и лениво падающей на столицу родины Георгия Дымова город-герой Москву.
Начальник буквально выпал из люка наружу.
– Что это было?! – крикнул он. – Слышали?
– Слышали, – хмуро ответил ему один из подчиненных, занося ногу, чтобы пнуть разлегшегося на асфальте Гоша под ребра.
– Отставить! – рявкнул начальник. Опоздал.
Гош от пинка кувыркнулся, вскочил и снова упал.
– Дубль второй! – объявил он. – Ждите.
Москвичи принялись растерянно вертеться на месте.
– Туда смотрите, – подсказал Гош.
И словно по мановению его руки, фугаска жахнула в Беляево. С моста было отлично видно, как из жилого квартала полетели клочья. Наверное, попало в дом. Гош приподнялся на локте, держась за ушибленный бок, и отметил, что влепили Регуляторы очень эффектно. Куда внушительнее, чем если бы мина упала просто на землю. Не грех и пострадать за такое. Хотя чего-чего, а уж битья по живому человеку, особенно если это ты сам, Гош просто не выносил. Как минимум с тех пор, когда Сан Сеич подлечил его от навязчивой агрессивности.
– Елки-палки… – высказался начальник, хватаясь за голову.
Башня «Шилки» нервно дергалась, высматривая цель.
Вдалеке опять бухнул миномет.
– Не стрелять! – взвыл начальник. – Ищите его, ищите!
– Это был обещанный дубль второй, – напомнил Гош. – Кто-нибудь еще хочет меня ударить?
– Наблюдателя ищите! Он где-то недалеко!
– Обижаешь, начальник, – Гош поднялся на ноги. Бок здорово болел, мешая нормально дышать. – У нас два наблюдателя. И оптика что надо.
– За машину его! Быстро!
– Ошибка, – констатировал Гош. – Тогда концерт вообще не закончится. Ни-ког-да. Придется вам, братушки, выбраться из города и искать нашу огневую. Тут-то вам и поплохеет…
Тем не менее его волоком утащили за самоходку. В небе свистела вторая мина.
Начальник, весь покрывшись каплями пота, взвел курок револьвера и приставил его ко лбу пленного.
– Останови это! – приказал он. – Считаю до трех. Раз…
– Элементарно, Ватсон. Тащи меня обратно. И больше не трогай.
Тут в Беляеве садануло так, что только дым столбом поднялся. Застава дружно взвыла. Начальник с перекошенным лицом оглянулся назад, потом схватил Гоша за шкирку и выволок на божий свет.
– Разумно, – согласился Гош. – Хотя третий выстрел ты все равно уже заработал.
Начальник замахнулся было револьвером, но передумал.
– Скотина… – прошипел он. – Кто ты?
– А ты кто?
– Я? Кто я?! Ах ты…
– Удивительно, – вздохнул Гош. – Откуда столько ненависти? Что за позорная ксенофобия, недостойная представителей великого народа, а также носителей великого и могучего языка? Что за претенциозное название – оборона? Чего оборона? И от кого? Пришел безоружный человек, вежливо представился, искал понимания и сочувствия…