Молодые короли
Шрифт:
После недельного пребывания в одном из самых древних городов мира, бывшей столице Византии, Гумилев возвращается в Париж. Воспоминания об Анне, чувства терзают его душу. Он пытается покончить с собой, но тщетно… Наваждение от «русалки» не проходило.
Мне снилось: мы умерли оба,Лежим с успокоенным взглядом,Два белые, белые гробаПоставлены рядом…Он
Николай Гумилев пишет свой первый африканский цикл, посылает стихи Брюсову. Но расстаться с мыслями об Анне не может.
В октябре он вновь приезжает к ней в Киев, вновь переживает мучительное свидание, закончившееся осенним холодным: «Я не стану вашей женой!»
Расстроенный, он уезжает в Царское, чтобы пройти обследование на предмет годности к воинской службе и… получает белый билет – из-за косоглазия. В смятении он возвращается в Париж, опустошенный, раздавленный, чувствуя себя совершенно никчемным. Он опять думает о самоубийстве, пытается его совершить, но, видимо, тогда небеса не желали его смерти…
Неожиданно он начинает писать прозу. Он посылает Брюсову свои новеллы «Радость земной любви», посвященные Анне Горенко. Мэтру понравился прозаический опыт, и он опубликовал его в четвертом номере «Весов» в 1908 году.
Ободренный, Гумилев пишет следующую новеллу «Золотой рыцарь», действие которой происходит на берегах Ливана, во времена крестовых походов. Затем рождается «Принцесса Зара». Действие происходит в Африке. Одна за другой следуют «Дочери Каина», «Черный Дик», «Скрипка Страдивариуса», «Последний придворный поэт».
Они не будут опубликованы в отдельной книге, как хотел этого автор при жизни. Но они помогли Гумилеву справиться с депрессией, открыли новую грань его яркого, необычного таланта.
В литературной работе он находит утешение. Готова книга стихотворений «Романтические цветы». Уже в названии Гумилев полемизирует с «Цветами зла» Бодлера, одного из любимых им и Анной «проклятых поэтов». Поэзии зла он противопоставляет поэзию красоты и земной любви. Во многих стихах сборника просматривается пылкая страсть поэта к стройной деве с «головой гиены»…
На деньги, полученные за сборник и подкрепленные помощью родителей, Николай отправляется в очередное путешествие. Он вновь посещает Стамбул, а после Турции – Египет, где в Каире его поразил знаменитый сад Эзбекие, и возвращается в Петербург.
…И воздух – как роза, и мы – как виденья,То близок к отчизне своей пилигрим…И верь! Не коснется до нас наслажденьеБичом оскорбительно-жгучим своим.Перед
Вернувшись в столицу, Гумилев вновь окунулся в литературную жизнь. Он посещает «Вечера Случевского», где бывал Блок, литературные «среды», которые проводил у себя дома Вячеслав Иванов. «Среды» проходили в «башне», которая представляла собой большую круглую комнату под самой крышей на шестом этаже на Таврической, 25. Окна «башни» выходили на Тверскую и на Таврическую. Дворец и парк оказывались внизу, под ногами писателей, и сообщали им особое, приподнятое настроение.
О вечерах у Вячеслава Иванова ходили легенды. Приглашенные считались посвященными в узкий круг избранных поэтов.
Он был героем, я – бродягой,Он – полубог, я – полузверь,Но с одинаковой отвагойСтучим мы в замкнутую дверь.Вячеслав Иванов восторженно принял нового поэта. Гумилев, по воспоминаниям очевидцев, держался так, что иначе «как бы и быть не может».
Отдавшись целиком литературе, Гумилев не очень охотно посещал юридический факультет Петербургского университета. Ему гораздо интереснее и ближе был журнал «Студенчество», одним из редакторов которого был будущий футурист Сергей Городецкий, а также «кружок молодых», на собраниях которого бывали Андрей Белый, Михаил Кузмин.
Имя Гумилева уже не только на слуху творческой интеллигенции, но и достаточно известно читателям. Газеты «Новый путь», «Утро», «Речь» публикуют рецензии на стихи молодого автора. Его приглашают сразу в три альманаха: «Акрополь», «Кошкодав», в альманах Городецкого. Он становится персонажем драмы «Маков цвет» 3. Гиппиус, Д. Мережковского и Д. Философова, где выведен под фамилией Гущин.
Но… личного счастья нет. Киевская колдунья, русалка, дева луны не покидает его души и мыслей.
Она колдует тихой ночьюУ потемневшего окнаИ страстно хочет, чтоб воочьюЕй тайна сделалась видна.В этом стихотворении, написанном поздней осенью 1908 года, все дышит воспоминаниями, тоской о ней, «колдунье». Но переписка прервана, кажется, что они никогда больше не увидятся…
В следующем году на лекции в Академии художеств Николай Гумилев повстречался с Максимилианом Волошиным. Там же Гумилева представили выпускнице Женского Императорского института, ставшей недавно вольнослушательницей лекций по испанской литературе и старофранцузскому языку в Санкт-Петербургском университете, – Елизавете Дмитриевой.