Молох Империи. Книга 2
Шрифт:
– Во второй команде есть медики… и робот… – старшина запнулся от мысли, что новый командир может выбыть из строя. – Скоро вам окажут помощь…
Масканин кивнул и переключил канал на службу слежения.
– Слушаю, командир, – произнес ответивший на вызов командир БЧ-7 лейтенант Кипелин.
– Передняя полусфера практически слепа, лейтенант. Можно ли это исправить?
– Носовые сенсоры уничтожены. Также повреждена одна из башен дальнего обнаружения. В настоящее время мы пытаемся компенсировать их за счет ремонта вышедших из строя сенсоров и задействования резервных модулей.
– Как много на это уйдет времени?
– Примерно около суток, командир…
– Хорошо,
– Вас понял, командир, мы немедленно займемся этим.
– Конец связи.
Он немного скривился от новой волны боли и вызвал пост минной боевой части. На экране появилось озабоченное лицо Морозова.
– Слушаю, командир.
– "Защитник" ведь дооборудован тралами?
– Дооборудован, но пользы от них практически никакой. Другое дело обычный тральщик или призрак.
– Знаю. Но я могу хоть немного на них рассчитывать?
– При условии, что нам попадутся одиночные мины, командир. Разрешите вопрос?
– Разрешаю, – Масканин почувствовал неловкость оттого, что его сосед по каюте и единственный друг на "Защитнике" обращается к нему, как к начальству. Но тут ничего не попишешь, по уставу флота теперь он исполняющий обязанности командира корабля и другие офицеры должны обращаться к нему соответственно.
– Думаете, нам придется проходить через минное поле?
– Надеюсь, что нет. По крайней мере, попытаюсь избежать этого, но случиться может все, что угодно.
– Вас понял… Я начну готовить тралы к работе.
– Угу, давай…
Масканин снова переключился, теперь он вызвал инженерно-эксплуатационную БЧ и выслушал доклад о состоянии двигателей. Сообщение не радовало – второй двигатель правого борта находился в критическом состоянии. Потом Масканин связался с БЧ вооружения, желая поговорить с ее командиром. Но того на посту не оказалось, вызов принял вахтенный старшина.
– Где старший лейтенант Ценвер?
– В отсеках правобортовой батареи "Ктулу", командир. Устанавливает масштабы аварии.
– Что за авария, старшина?
– Вышла из строя система перезаряжания и доставки ракет. Это не боевое повреждение. Похоже, выработался ресурс.
– Это возможно исправить?
– Никак нет. Только в заводских условиях.
Масканин задумался, ему удалось сохранить внешнее спокойствие под пристальным взглядом старшины. Не хватало еще, чтоб подчиненные видели его тревогу.
– Как остальные установки?
– Полностью боеспособны, командир.
– Сколько в наличии ракет?
Старшина глянул куда-то в сторону и через пару секунд ответил:
– "Ктулу" и "Саргамаков" до тридцати штук, хотя четыре "Ктулу" заблокированы. Их сейчас пытаются перетащить на левый борт. "Орнеров" – двадцать, "Шив" – восемнадцать.
– Принято. Артиллерийские батареи?
– Все плутонги боеспособны.
– Принято. Конец связи.
Масканин откинулся в кресло и предался невеселым мыслям. А мысли были весьма просты: сплошь связанные с проклятиями в сторону аварии батареи "Ктулу" и матами, что так мало осталось "Орнеров". Через несколько минут в резервную рубку ЗКП вошли несколько матросов из состава ремонтной команды, следом за ними вкатил гусеничный медробот. Затем зашли старшина и матрос медслужбы. Медробот обследовал раненого, произвел какие-то манипуляции с бронескафандром, после чего покалеченного матроса поместили на носилки и унесли. Масканин получил порцию уколов, сегменты бронескафандра правой ноги ниже колена пришлось снять, чтобы робот обследовал "просветкой" травму. Медики вправили вывих.
Когда Масканин вновь остался в одиночестве, решил немного вздремнуть. Покинуть РРУ он не
Из сна его вырвал сигнал вызова. Резко прокинувшись, Масканин глянул на хронометр, проспал он всего чуть больше четырех часов. Что ж, бывали времена, когда и этого было чертовски много.
– Командир, это лейтенант Кипелин. Обнаружен "Пегас".
– Так скоро? Вы обещали сутки на ремонт, – с поддевкой ответил Масканин.
– Так точно. Обещал. Просто удалось предельно сократить сроки.
– Где сейчас "Пегас"?
– Два и шесть световых часа. Курс – триста сорок. Идет по направлению систем НТ-091-ХХ-VI, НТ-085-VI-XVII, HT-083-VI-XCII.
– Дайте конкретное направление.
– Более точно установить невозможно.
– Связь с ним есть?
– Никак нет. Он соблюдает режим абсолютного молчания.
– Хорошо, – произнес Масканин и добавил про себя, что хорошего тут мало, если есть вообще. – Обстановка вокруг?
– Замечены размытые силуэты в количестве до шестнадцати единиц. Принадлежность установить невозможно, скорее всего это имперцы, ведь мы на их территории. Идут параллельным курсом. Расстояние – семнадцать светочасов.
– Что еще?
– Это все, командир.
– Ладно, конец связи.
Масканин протер глаза и ввел в автопилот новый курс – по кильватерной "Пегаса". Теперь оставалось выждать, пока "Защитник", идущий с десятипроцентным превышением скорости относительно "Пегаса", сблизился с ним до дистанции "визуального" контакта. Или пока идущий впереди эсминец "Пегас" не подаст признаков обнаружения "хвоста". Возможно, его сенсоры повреждены, а обнаруживать себя передачами по СС-связи в тылу противника Масканин не имел права.
Начальник Управления контрразведки Владивостокского театра генерал-майор Варченко без всякого аппетита машинально поглощал принесенную адъютантом тарелку горячего супа. Он даже не мог сказать, завтракает или обедает, скорее и то, и другое сразу. Мыслями генерал был далеко. Ему хотелось действовать, добиваться результатов непосредственно, но приходилось лишь ждать и отдавать распоряжения и приказы.
Генерал был правшой, но есть приходилось левой рукой, ведь на правой не хватало трех пальцев. Рука все еще ныла, не смотря на обезболивающие инъекции. Пальцев Варченко лишился четыре цикла назад, когда пришло донесение, что близь городка Вятигорска – под самым носом Управления, по ориентировке выявлена группа из трех имперских диверсантов. Силами военной полиции их задержать не удалось. Диверсанты убили двух полицейских и скрылись. Сообщалось, что одеты они были в полевые мундиры и имели высококлассные фиктивные документы и командировочные на майора, капитана и сержанта 102-го полка мобильной пехоты. Как назло, почти весь оперативный состав Управления был задействован в других операциях. Для активного поиска и засад удалось сформировать только четыре малочисленные группы, в которых две трети розыскников были стажерами. Одну из групп Варченко пришлось возглавить лично. Два цикла без сна и отдыха дали положительный результат. Именно группа генерала обнаружила диверсантов, которые уже орудовали под другими документами, забранными у убитых офицеров 6-го флота. Диверсанты были задержаны. Но к сожалению, не все прошло гладко, подкачали стажеры. Один из вражеских агентов, известный под многими именами, успел подорвать себя гранатой, был тяжело ранен один из стажеров, а сам генерал остался без пальцев. Теперь с диверсами ведется работа по полной программе.