Молох Империи
Шрифт:
Хатан отошел назад. Мэк медленно сполз по стене на пол и обхватил окровавленное лицо руками.
В коридоре послышался стук тяжелых ботинок охранников.
Дверь отворилась, вошли пятеро солдат и один заключенный. Охранники стали дубинками расталкивать толпу зэков, начиная все больше раздражаться.
Один из солдат заметил у стены Мэка и что-то рявкнул остальным.
На полуживого Мэка обрушились дубинки сразу троих охранников, выбив из него последние силы.
Вошедший с ними заключенный вплотную придвинулся к Хатану и незаметно сунул ему в руку клочок бумаги. Потом он подошел к бесчувственному телу и, подождав, пока его прекратят пинать, схватив за руки, потащил за дверь.
Мэка вновь ждал карцер. Но теперь его периодически станут избивать.
А
'Маонго – подсадка. Он офицер лагерной охраны. Два дня назад он вышел из санчасти для беложопых, где ему вернули его бледный пигмент и нормальные размеры носа и губ. В день, когда его туда положили, там работали люди Краба, когда его выписывали, было дежурство моей бригады. Мои люди лично видели, как Маонго устраняли имплантанты носа и губ. За их слова ручаюсь.
Сенард.'
Хатан скомкал бумажку и сцепил зубы, унимая бесивший его гнев. Сволочь Маонго, или как там его зовут, оказался беложопым офицером, полтора года водившим его за нос. А он так и не просек эту подставу. Теперь Маонго не достать.
Ну ничего, зато с Мэком можно исправить отношения. Хатан возьмет его под свое крыло. Если только его оставят в бригаде. Впрочем, в противном случае, пару слов чиркнуть другим бригадирам и Мэка никто и пальцем не тронет.
Хатан лежал и не мог уснуть. Душившая его ярость не унималась. Вскочив с койки, он вдребезги разнес табурет, на котором была сложена его спецовка. За табуретом последовала тумбочка, разлетевшаяся от кулака бригадира, словно фанерная.
'Погоди, Маонго, – подумал он, – рано или поздно…'
ГЛАВА 8
Чтобы эта встреча состоялась, было потрачено несколько месяцев кропотливой напряженной работы. И с самого начала его верный помощник генерал-лейтенант Шкумат утверждал, что это безумная затея. Слишком много людей было задействовано, слишком много прошло времени, слишком много было посвященных. Впрочем, что касается последних, то раскрыть им все карты означало бы подвергнуться необоснованному риску, поэтому все участники встречи предварительно узнали ровно столько, сколько им позволили узнать. И узнают тоже ровно столько, сколько необходимо для успеха. Однако главную карту придется все-таки раскрыть, то только потому, что Шкумат профильтровал всех участников, исключив по своим соображениям нескольких кандидатов в переговорщики.
Кагер, несмотря на предостережения, решил не доверять дело посреднику и лично прибыл на переговоры. В целях конспирации он подверг искусственной пигментации кожу, а лучший опетский биоскульптор подправил ему черты лица. По поддельным документам граф-текронт инкогнито прибыл на Тиору – одну из систем опетского сектора.
Подготовка стоила по истине титанических усилий. Ведь правитель опетского сектора хотел встретиться с бунтовщиками и революционерами, борющимися с нишитским правлением в своих мирах. И, чтобы все оставалось в тайне, Шкумату приходилось действовать сверхосторожно. И не зря. Как потом выяснилось, разведкорпус Опета имел солидный процент офицеров, не говоря об агентуре, преданных только эфору разведки империи Савонароле. Все это приводило к огромным трудностям. В итоге по сектору прокатилась волна таинственных происшествий. Одни 'случайно' погибали, другим приходилось 'исчезать без вести'.
Такие происшествия, естественно, не укрылись от бдительного савонароловского ока. И поэтому шеф опетского разведкорпуса проводил параллельную операцию под предлогом чистки нелояльных империи элементов. Шкумат, что говориться, делал настоящую грязную работу. Были оклеветаны ставленники эфора, другим были подстроены несчастные случаи. Люди гибли и исчезали. Некоторых своих людей Шкумату приходилось конспирировать и отстранять на время от дел. Для иных инсценировались убийства и несчастные случаи. По проверенной информации, Савонарола так и не
Когда-нибудь они докопаются и в этом Шкумат не сомневался. Но когда это произойдет, это уже не будет иметь никакого значения. Будет уже поздно. Поздно для них.
Второй немаловажной проблемой было собрать в одном месте практически всех глав национально-освободительных движений. Для этого нужно было убедить их в своих истинных и искренних намерениях и начисто исключить возможность любой провокации или видения с их стороны в этой затее хитроумной ловушки нишитов.
Переговоры проводились в шикарном казино, на одном из курортов Тиоры. Это казино пропускало через себя целые потоки грязных денег и совмещало, помимо традиционных услуг, широкий спектр иных увеселений.
После некоторого нажима людей Шкумата на хозяина заведения, он с радостью согласился предоставить один из этажей под тайное для него мероприятие и обеспечить секретность по своим каналам.
В шикарной просторной комнате, отделанной самыми дорогими материалами, какие можно было найти в империи, был установлен большой овальный стол.
Все участники встречи зашли практически одновременно. В одном конце стола разместились граф Кагер и генерал Шкумат. Все другие одиннадцать мест заняли прибывшие главы подпольных движений или их полномочные представители.
Шеф разведки оглядел присутствующих. Босадур Каритель и Михаил Тарасов – эти были из опетского сектора и их недавно освободили из-под стражи. Их арестовали десять лет назад и приговорили к пожизненной каторге. Долгое пребывание на мирах смерти сильно сказалось на этих мужественных людях. И хотя они были освобождены относительно давно, изможденность все же отложила на них свой неисправимый отпечаток.
Еще один, Вадим Антронов, был из Владивостока ІІІ, также входящего в опетский сектор, некоторые косвенные факты в его досье указывали на его сотрудничество с ГРУ Русской Империи. Но прямых улик не было. Впрочем, в иных обстоятельствах отсутствие улик не сыграло бы роли, для ареста и потрошения достаточно было лишь одного подозрения. Приглашая Антронова Шкумат имел дальний прицел, о чем естественно заранее доложил Кагеру и провел с графом не один час в обсуждении этого шага.
Остальные восемь были Шкумату не знакомы. Известно только, что все они из других секторов Империи Нишитуран. Ни один из них не фигурировал в материалах разработок или в материалах секретных архивов. Шкумату удалось накануне проверить и убедиться, что они не люди Иволы или Саванаролы, и он невольно восхитился ими – мастерами конспирации.
Генерал был доволен, ведь усилия не пропали впустую. Ему удалось убедить собравшихся, что эта встреча окажется для них очень полезна. Тем не менее, в помещении как будто сквозило замогильным духом. Революционеров, а попросту – сепаратистов, как их про себя предпочитал называть Шкумат, можно было сравнить сейчас с андроидами – застывшая ничего не выражающая мимика, резковатые движения и предельная концентрация, что читалась в их глазах. Шкумат видел, что их показное равнодушие – это всего лишь форма защиты от постоянного пресса страха, словно они то и дело ожидали группы захвата БН, усыпляющего газа или демонов из самой Бездны. И генерал отдал им должное, все-таки они проявили незаурядную смелость, прибыв сюда. В данную минуту сепаратисты прожигали взглядами генерала, нервозно ожидая его первых слов. Поглядывали и на временно изменившего внешность Кагера, полагая, что тот помощник Шкумата, и тут же возвращали внимание на генерала. Спокойствие Кагера было в самом деле неподдельным. Собравшимся было известно о Шкумате многое – положение, репутация и крутой норов. И вот сейчас, наблюдая генерала с расстояния нескольких метров, в некоторые головы закрадывалась параноидальная мысль, что они стали жертвой изощренной комбинации шефа Опетского Разведкорпуса.