МоLох
Шрифт:
– У одного моего родственника есть частный банк средней руки.
– Сколько же у тебя этих родственников? – горько спросил Бобров. – Вся армянская диаспора?
– Угадал, – Карен откинулся на спинку кресла. – У банка несколько филиалов в провинции, один из них в Чацке.
– Где?!
– Город есть такой. В тамошнем банке освободилась должность начальника валютного отдела. В их дыре… Я хотел сказать, в провинции трудно найти специалиста по валюте. А у тебя образование, стаж, опыт работы, – в голосе Карена Бобров уловил насмешку. – Короче, должность твоя. Езжай в Чацк и отсидись там годок-другой.
– А ты, как я понимаю,
– Радуйся: я по-прежнему буду твоим начальником. Буду тебя двигать.
– Где? В Чацке? – горько спросил он.
– Это неплохой вариант. В провинции жизнь спокойная, подлечишься, женишься, наконец. Зарплата у тебя будет небольшая, но ты сдашь свою московскую квартиру и заживешь в Чацке как король. Долг по ипотеке тебе погасили, – напомнил Карен. – Начальник валютного отдела в банке – это звучит. Да местные красавицы в очередь выстроятся, чтобы тебя заполучить. Выбирай – не хочу.
– Ты решил устроить мою личную жизнь? – зло спросил Бобров.
– Андрей, или так или никак, – жестко сказал Карен. – Выбирай.
«Они хотят убрать меня с глаз долой. Спрятать от Следственного комитета, потому что я не боец. Если на меня нажмут, я все расскажу».
– Где хоть находится этот ваш Чацк? – горько спросил Бобров.
– Твой, Андрей. Теперь твой. Восемьсот километров от Москвы.
– В какую сторону?
– В любую.
– Шутишь, да?
– Я сам точно не знаю. Где-то там, – Карен махнул рукой в сторону окна.
– Когда надо ехать? – сдался Бобров.
– Чем быстрее, тем лучше. В банке тебя ждут.
– Им так нужен специалист по валюте?
– Угадал.
«Это вам нужно, чтобы я поскорее свалил». Он прекрасно все понимал. Понимал, что надо отказаться и пойти к следователю. Надо сдать их всех и сесть. За сотрудничество с правоохранительными органами срок ему скостят.
Бобров с ужасом представил тюремную камеру, вонь параши, уголовников, которые попытаются его изнасиловать. Он почему-то был уверен, что именно так все и будет. И что в тюрьме он покончит с собой, потому что не выдержит всего этого. Не выдержит издевательств. Чацк тоже тюрьма, но там хотя бы не будут насиловать, и можно избавиться от вони. Не тереться телом без кожи о других людей, не нюхать их в автобусе, потому что можно ездить на машине.
– Дай мне пару дней, – сглотнув ком в горле, сказал он Карену.
– Пару дней, не больше. И вот еще что, Андрей… Ты бы расстался с «кокосом». Не поймут.
– Что, в провинции нет наркотиков? – огрызнулся он.
– Полно, но они другого качества. А тут ты со своим деликатесом. Пора менять привычки.
– Ты меня воспитываешь, что ли?
– Совет даю. Я за тебя переживаю.
– Ой, ли, – и Бобров направился к двери.
Карен тяжелым взглядом смотрел в его спину. Бобров мог бы потребовать за оказанную услугу долю. Но не потребовал. Карен и раньше его не уважал, а теперь думал: «Туда ему и дорога».
Мужик должен уметь за себя биться. А Бобров не мужик, а тряпка. Он уедет в Чацк и не вернется. Можно считать, что Боброва больше нет. Кому нужны друзья, которые живут за восемьсот километров от столицы, в каком-то Чацке?
Ночью Бобров не мог уснуть. Он мучился тем, что необходимо сделать выбор. Уехать в провинцию, в неизвестность, или пойти к следователю. Бобров не умел жить в провинции, он никогда там не был. Разве что в деревне у бабушки,
Промучившись до трех часов ночи, Бобров расхрабрился.
«Завтра я пойду к следователю», – решил он, и наконец-то заснул.
Утро Бобров начал с того, до одури нанюхался кокаина.
На следующий день он поехал в Чацк, поклявшись себе, что наркотой баловаться бросит. И вообще начнет новую жизнь.
Полтора года спустя…
Глава 1
«Слава богу, скоро лето», – думал Бобров, бреясь утром перед зеркалом опасной бритвой. Электрические он так и не полюбил, предпочитая скрести свои впалые щеки почти затупившейся сталью, и испытывая от этого мазохистское наслаждение. К лету его настроение заметно повышалось. А он уж было подумал: не доживет.
С кокаином он завязал, или почти завязал. После того, как в его жизни появилась Нина, Бобров перестал себя стимулировать искусственно. Свою любовь к жизни, которая прежде, в Москве, нуждалась в кокаине.
В Чацке ему не нравилось, да и не могло понравиться. И если бы не Нина… При мысли о ней рука у Боброва дрогнула и на щеке появился порез. Закапала кровь, которая у Боброва плохо свертывалась, и он с досадой открыл шкапчик, где лежала перекись водорода. Вот так, промакивая ваткой кровь и думая о Нине, он и отправился на работу.
Банк, в который его сплавил Карен, носил идиотское название: «Счастливый». Потому что счастливых людей в этом банке Бобров ни разу не видел, ни клиентов, ни сотрудников. Клиенты вечно были недовольны: тем, что с них за все дерут комиссию, медленной работой операционистов, потому что сеть все время подвисала, а еще больше медлительностью кредитного отдела, который был похож на медведя в зимней спячке. Его невозможно было поднять даже ором, так сладко он сосал лапу, не торопясь пробуждаться для того, чтобы рассмотреть очередное заявление о кредите. Чацк был по уши в долгах, и вешать на себя новые невозвратные кредиты банк не спешил. Клиенты ходили злые и хмурые, требуя к себе начальника отдела кредитования, который, похоже, изобрел шапку-невидимку. Бобров быстро всех запомнил в лицо, а вот в кредитовании терялся. Там, похоже, прятались ото всех, даже от своих сотрудников. Которые тоже были по уши в долгах.
Что касается самих сотрудников, то банк «Счастливый» был частным, и условия работы в нем драконовские. Боброва называли блатным и сторонились. К тому же он заведовал валютой, чего никто себе в Чацке позволить не мог. Квалификации не хватало. Квалификации у Боброва было с избытком, а еще крутая машина, которая в Москве ему вовсе не казалась крутой. Но здесь, в Чацке, Бобров оказался чуть ли не инопланетянином. Со своей акающей речью, машиной за полтора ляма, съемной квартирой-студией и любовью к Нине Зиненко, которая явно выделяла его среди своих поклонников, коими были, чуть ли не все мужчины Чацка брачного возраста.