Молот ведьм
Шрифт:
— Привет.
Тарас вздрогнул. Тело под курткой и майкой покрылось холодной испариной. Диана, до этого скрытая сумраком, вышла из арки: затянутая в черную кожу, гибкая, сильная, плавным кошачьим движением скользнула во тьме и встала напротив, шагах в десяти. Тарас нервно засмеялся и сглотнул.
— Ух, напугала — отозвался он. — Привет. А где все?
— Не нужно бояться, — спокойно сказала Диана, не сводя с него взгляда. — Все, кто мне нужен, уже здесь. Ты.
— Не понял? — Тарас отступил на шаг и осторожно тронул застежку на куртке. — Ты же сказала, работаем сегодня, нет?
— Я соврала.
— В смысле? — спросил Тарас
Диана вздохнула, покачав головой.
— Видишь ли, Тарас, — терпеливо объяснила она. — Дело в том, что я вынуждена тебя уволить. Извини.
Замок на «молнии» дошел до самого низа и никак не хотел расстегиваться дальше. Тарас не сводил взгляда с Дианы и лихорадочно дергал застежку. Заело.
— Мне очень жаль, что так получилось, — продолжала Диана, — но я уже успела найти тебе замену. Не то, чтобы что-то выдающееся, конечно: тощий, да и староват к тому же, но зато опыта в подобных делах даже больше, чем у тебя. Не волнуйся, я все сделаю очень быстро.
Она шагнула вперед. Тарас в панике увидел в руке женщины длинное, матовое лезвие боевого ножа, и в ту же секунду проклятый замок все-таки поддался, куртка распахнулась, и он рывком выхватил из-за пояса пистолет.
— Стоять! — крик получился высоким и хриплым, как у сорвавшего голос петуха. — Стоять! Это не травматика, застрелю!
Диана остановилась.
— Да, вижу, — все так же спокойно сказала она. — Надо же, ТТ. Старая школа. Где взял?
— Там уже нету! — прокричал Тарас. — Да что случилось-то? Что за причина, можешь объяснить?
— Причина та же, по которой ты держишь пистолет в левой руке.
— Что?! — Тарас непонимающе вытаращился на нее.
— Твой палец, — подсказала Диана. — Некстати попал в кадр. А это примета, понимаешь?
Тарас посмотрел на правую кисть. Фалангу указательного пальца он потерял еще в юности, когда учился на столяра: отхватил на дисковой пиле.
— Да ладно, подумаешь, палец! — он снова перевел взгляд на Диану. — Стой на месте! Я ухожу!
— Ну, это вряд ли, — заметила она и метнулась вперед.
Тарас выстрелил. Отрывистый грохот раскатился в каменных стенах, как взрыв; вспышка резко осветила углы. Тарас не был метким стрелком, да и вообще никаким стрелком он не был, но промахнуться с десяти шагов было трудно. Однако это ему удалось: пуля с визгом чиркнула по стене, выбивая бетонную крошку, а Диана вдруг оказалась справа, рядом с окнами, и на два шага ближе к нему. Тарас попятился к выходу и выстрелил снова. Зазвенело разбитое пулей стекло. Диана мелькнула легкой, почти невидимой тенью, исчезла на миг и появилась возле железной кровати. Тарас заорал и выстрелил раз, другой, третий, не целясь, и только пытаясь нащупать спиной проем в стене, ведущий к подвальной двери. Луч фонаря панически метался во тьме. Диана пантерой перемахнула через кровать и оказалась так близко, что на Тараса пахнуло теплым, звериным мускусным ароматом. Он уперся спиной в стену, вскинул пистолет и дважды выстрелил почти в упор. От ярких вспышек перед глазами поплыли синие пятна, но промаха быть не могло. Теперь он ее точно достал. Застрелил гремучую змею. Все, точка.
Тарас проморгался и посмотрел вокруг. Дианы не было видно. Он осторожно провел лучом фонаря от стены к стене, посветил в сторону арки, потом, вздрогнув от мысли, что она ползает у его ног, резко осветил пол — ничего. Подвал был темен, тих, пуст, только пыль возбужденно кружилась в воздухе
— Эй, — негромко позвал Тарас и испугался собственного голоса. — Ты где?
Тишина.
— Ты где? Жива еще?!
Никакого ответа. Только еле слышно гудит дыхание спящего города, доносящееся сквозь разбитое окно. Тарас осторожными шажками подобрался к дверному проему, поднял пистолет и резко направил фонарик в сторону выхода. Никого, только серые стены. Путь свободен. Он отвернулся от двери и проорал на весь гулкий подвал:
— Ну и черт с тобой! Все, я сваливаю! Гудбай!
Сильная рука схватила его сзади за спутанные длинные волосы и резко рванула, запрокидывая голову вверх. Тарас взмахнул руками, не успев удивиться, как Диана оказалась у него за спиной, там, куда он смотрел секунду назад и где негде было спрятаться, и рефлекторно нажал на спуск. Прогремел выстрел, и последняя пуля ушла в потолок, обрушив сверху облако удушливой пыли. Острое лезвие с силой скользнуло по горлу под бородой, из взрезанных вен ударили тяжелые темные струи и с мокрым шлепком плеснулись на каменный пол. Густая горячая кровь волной залила грудь. Тарас захрипел и осел на колени. Пистолет выпал из рук, которыми он рефлекторно пытался зажать рану: со стороны это выглядело так, словно он стремился задушить самого себя, и возможно, не без успеха.
Диана медленно обошла стоящего на коленях Тараса, поставила ногу ему на плечо и легонько толкнула. Он издал булькающий звук и повалился на спину. Ноги в огромных остроносых сапогах заскребли в луже крови, оставляя широкие темные полосы на сером полу, как мазки на картине безумного авангардиста. Диана нагнулась. Глаза Тараса выпучились и дико вращались, рот широко открывался, как у лягушки, пальцы вцепились в рассеченное горло.
— Все, все, — тихо сказала Диана. — Успокойся. Ты уже убит, все позади. Умирай.
Тарас несколько раз дрогнул всем телом и затих. Диана задрала ему куртку, вытерла нож о грязно-белую майку и выпрямилась.
Конечно, не обязательно было все делать самой: она могла обратиться к кому следует, и этот недалекий громила помер бы совсем другой смертью — например, попал под машину, или не проснулся после ночного кошмара, получив разрыв сердца. Но Диана привыкла свои собственные дела решать сама, без посторонней помощи. А это дело было почти уже закончено. Дверь в подвал она закроет на ключ; тело пролежит тут завтрашний день, а следующей ночью сюда придут люди — незаметные, серые, тихие. Они спокойно разрежут Тараса на несколько удобных для переноски частей, разложат по невзрачным хозяйственным сумкам и вынесут прочь. Пистолет они тоже возьмут, как дополнительный бонус. После этого Тарас пропадет навсегда; его труп не найдут, даже если будут искать, потому что он просто исчезнет, как исчезли ранее тела шести малолеток, сдуру сбежавших когда-то из домов, кто из детских, а кто из родительских.
Диана уже собиралась спрятать нож обратно под куртку, но передумала, как будто вспомнив о чем-то. Она присела рядом с покойником: руки его, ослабившие предсмертную хватку, мирно лежали теперь на груди. Диана сбросила их по обе стороны тела, покрепче взяла рукоять, удобно сидящую в обтянутой перчаткой ладони, и с силой всадила нож в грудь мертвеца, туда, где еще минуту назад билось сердце, заходившееся страхом и болью.
— Во славу твою, Господин, — прошептала она. — Нима.