Момент бури
Шрифт:
Терранин не лишился зрения только чудом, в самый последний миг отдернув голову. Когти пропороли щеку и подбородок, лза малым не добравшись до шейных артерий. Хлынула кровь.
Ассирэн лиданум дралась как кошка, с яростным отчаянием доведенного до края пропасти человека. Совладать с нею оказалось не так-то просто.
Тэйну окаменела от ужаса, не чувствуя острой боли в затекших ногах.
– Знаете, - сказал Ольмезовский крепко связанной жестким ремнем женщине, - я на
Праздный с виду разговор отвлекал внимание, позволяя вести незаметную синхронизацию с сознанием жертвы. Белоснежным платочком Ольмезовский промокнул глубокие царапины на лице и предплечьях. "А ведь зашивать придется!", - порадовалась про себя Тэйну.
Добровольное согласие имело огромное значение: оно было железным аргументом против возможных обвинений со стороны инфосферы. Пожилая женщина, неизлечимо больная, желает продлить свою жизнь, воспользовавшись услугами известнейшего специалиста в области генной инженерии… Какой в этом криминал? Правильно, абсолютно никакого!
Ассирэн лиданум гордо вскинула голову. Связанная и совершенно беззащитная перед своим врагом, она все равно упрямо не желала сдаваться. Подобная мужественная храбрость могла вызывать лишь неподдельное восхищение.
– Настоятельно рекомендую, - проговорил Ян Ольгердович, - не сопротивляться и не мешать процессу. Иначе перенос пройдет крайне болезненно, с необратимыми искажениями. В ваших же интересах не допустить нарушения личностной матрицы.
– Отпустите меня, - тихо-тихо выдавила из себя Ассирэн лиданум, склоняя голову.
– Просто отпустите. Пожалуйста.
– Не могу, - с искренним сожалением произнес Ольмезовский.
– Теперь уже не могу. Я не обижу вас, поверьте мне. Ни в какой бордель продавать вас я не намерен, это сказано было сгоряча. Вместе со второй молодостью я подарю вам мощь обеих паранорм, соединенных в лишенном каких-либо генетических пороков теле. Вам понравится, обещаю.
– Ненавижу вас, - горько выговорила лиданум.
– Ненавижу!
– Позже вы, забыв о нынешней ненависти, будете лишь благодарить меня за столь щедрый подарок, - сказал Ольмезовский, ласково касаясь окровавленной ладонью щеки женщины. Он и сам в тот момент искренне верил в свои слова.
Ей понадобилась вся выдержка, чтобы не шарахнуться прочь, визжа от ужаса. А Тэйну, скорчившись в своем укрытии, вдруг остро и очень четко увидела, как…
… послушною лентой разворачивается в ментале чужая память - основа любой личности. Информация шла в обратном порядке - от последних дней, включая сегодняшний, до самых первых, за которыми начиналась память предков, передаваемая на генетическом
Одной растянутой в вечность вспышкой пронеслась перед внутренним взором чужая жизнь и погрузилась на самое дно сознания, сияя собственным искрометным светом.
Лишившееся души тело мягко завалилось на бок, из полуоткрытого рта потянулась ниточка слюны.
Тэйну свернулась в комок и зарыдала, давясь слезами. Острый невротический шок - это, наверное, именно так: до рвоты, до остановки сердца, до потери дыхания… Девушка не скоро пришла в себя.
– Ну, что с тобой делать?
– со вздохом спросил у нее Ян Ольгердович.
– Ты ведь все слышала…
Он уже успел переодеться и залепить раны прозрачным гелем. Тэйну поняла, что он ее сейчас убьет. Вот прямо сейчас. Как опасного свидетеля. Но страха вдруг стало так много, что он попросту перестал восприниматься, и девушка ощутила странное отрешенное спокойствие. Пусть убивает. Пусть делает, что хочет! Только как можно быстрее.
– Глупая ты девчонка, - снова вздохнул Ян Ольгердович.
– Вставай, пойдем…
Тэйну сжалась еще больше. Никуда она с ним не пойдет! Преступник, убийца, тварь! Лучше умереть на месте!
Она почувствовала, как встает и идет следом за терранином. Тело совсем не слушалось, полностью подчиняясь чужой воле. Все было как во сне, в страшном кошмаре, из которого по своему желанию не вырвешься. Эмпат-императив на подавление воли. Применение без санкции инфосферы карается полной блокировкой телепатической паранормы…
Ольмезовского, похоже, возможные последствия очередного преступления уже не пугали. Одного того, что он сотворил с Ассирэн лиданум, хватило бы на десяток таких приговоров.
– Ничего, - сказал Ян Ольгердович.
– Я дарю тебе жизнь, девочка. Ты мне еще спасибо скажешь, поверь…
Потом был Ганимед… спокойная жизнь, интересная работа в лаборатории. И даже высшая награда научного сообщества Солнечной Системы - Нобелевская премия за разработку внехромосомного метода локализации генома у высших млекопитающих. Премия была получена на имя Татьяны Товаркиной. Сама Тэйну по понятным причинам афишировать свое истинное лицо не могла. Кошмар, пережитый в Кавинтайне, начал забываться.
А потом Ян Ольгердович привел к ней этого мальчика, Манфреда, и объяснил, что им во имя науки следует сделать. Паренек явно был скован психокодом, и Тэйну, не до конца забывшая, каково быть послушной марионеткой, живущей приказами чужой воли, наотрез отказалась участвовать в этом чудовищном эксперименте. И кошмар начался вновь…
Тэйну вздрогнула, приходя в себя. Рядом стояла Кристина и очень внимательно смотрела на нее. Что-то подсказывало - девчонка стоит так уже очень давно. Конечно, она восприняла если не все воспоминания, то уж значительную их часть наверняка.