Момент перелома
Шрифт:
И вот утром на построении он стоял за моим плечом, и те, кто видели его со стороны, сказали, что от звуков «Прощания славянки» у него текли слезы. А значит, наш человек, сработаемся. Да, то чем мы занимались с полковником Агапеевым, перед тем как пришел отец Спиридон – это утрясание списков успешно прошедших начальный отбор. И выяснилась удивительная вещь – у нас оказались сверхштатные курсанты, примерно пять сотен рядовых и три десятка офицеров по всем признакам были годны к продолжению обучения, но штат уже был заполнен. И тогда мы плюнули и решили создать пятый сверхштатный резервный батальон. Так сказать, для восполнения потерь выбывшими по ранению или смерти. Теперь можно сказать, что бригада сформирована, и после Пасхи начнет уже основной цикл подготовки. И тогда мне жалко будет всех, потому что времени
– Значит, так – батюшка и ты, Андрей Борисович, слушайте мой боевой приказ. В связи с отбытием сегодня днем части личного состава, не прошедшего отбор, у нас освободятся несколько палаток. Отец Спиридон, подумайте, что вам нужно, чтобы сделать из одной из них походную церковь. Послезавтра Пасха. Что здесь есть на складах, Андрей Борисович поделится, чего нет, пошлем миноносец в Порт-Артур или Дальний. Я сожалею, что мы так поздно спохватились, но время еще есть больше суток. Что хотите делайте, но у матросов, солдат, офицеров должен быть настоящий Праздник. Все, исполняйте!
Я стоял и смотрел, как кружатся человеческие водовороты, разбиваясь по новым батальонам, ротам, взводам, отделениям. Как черное морское и белое пехотное перемешиваются буквально до однородной массы. Как офицеры с листами бумаги в руках выкрикивают фамилии своих бойцов, собирая вокруг себя взвода и роты. Пройдет еще немного времени – это броуновское движение утихнет и начнется притирка людей в новых коллективах. Но главное – это то, что сегодня фактически родилась бригада морской пехоты, войско нового строя.
26 марта 1904 года 10:05 по местному времени. острова Эллиота, БДК «Николай Вилков».
Павел Павлович Одинцов.
Сегодня после полудня эскадра прерывает учения и временно возвращается в Порт-Артур. Там матросы и офицеры встретят Светлый Праздник Пасхи, а на кораблях будут пополнены угольные ямы и артиллерийские погреба. Ну и числа тридцатого все вернется на круги своя. Сейчас же на корабли грузятся матросы, солдаты и офицеры, которые из кандидатов так и не стали курсантами. Прошли восемь дней боевой учебы – это не считая семнадцатого числа, дня прибытия, и сегодняшнего дня, дня отбытия. По этому поводу у нас наметилось небольшое совещание в верхах. В кают-компании «Вилкова» собрались: ваш покорный слуга, командир учебной бригады морской пехоты подполковник Новиков Александр Владимирович, постоянно исполняющий обязанности командира эсминца «Быстрый» капитан второго ранга Никольский Антон Петрович, Наместник Е.И.В. на Дальнем Востоке его высокопревосходительство адмирал Алексеев Евгений Иванович, Командующий Тихоокеанским Флотом РИФ вице-адмирал Макаров Степан Осипович. Тема беседы, как я уже сказал, прошедшие восемь дней боевой учебы и кое-что еще.
– Итак, господа… – Наместник взял слово первым, как самый старший по званию из присутствующих, – честно говоря, я не верил в эту затею с учениями, но прошло время и все встало на свое место. Действительность превзошла самые смелые мои ожидания. Вот, Степан Осипович подтвердит, что на первых стрельбах на дистанцию в тридцать-сорок кабельтовых восемнадцатого числа сего месяца, наши комендоры давали залпы с таким разбросом, что просто волосы дыбом вставали. Но капитан второго ранга Никольский, которого мы по вашему совету сделали посредником, рьяно взялся за дело. Антон Петрович, вы бы знали, какими словами материли вас господа офицеры в первые два дня Говорили и то, что на такую дистанцию стрелять невозможно, и что все это пустая трата времени и снарядов. Но потом…
– Потом наши славные офицеры-артиллеристы увидели, что у них стало получаться что-то вроде накрытий, – вице-адмирал Макаров огладил окладистую бороду, – и разговоры сразу притихли. А вот вчерашние стрельбы вообще порадовали!
– Да, да, – вступил в разговор Никольский. – Условный броненосец противника получал бы одно попадание главным калибром в каждом залпе эскадры из трех броненосцев, что составляет примерно восемь процентов, что в три раза выше, чем у немцев и в семь раз выше, чем у англичан.
– М-м-м, – Наместник Алексеев пожевал губами. – Согласен, спешить нам особо некуда, «Севастополь» сможет выйти в море тридцатого марта, «Пересвет» будет готов к середине апреля, а ремонт самых лучших наших броненосцев – «Ретвизана» с «Цесаревичем» – затянется до середины мая. Павел Павлович не устает нам повторять, что возможны британские провокации, которые вынудят нас вступить в сражение с их эскадрой. Что ж, возможно. В таких условиях я не считаю возможным рисковать и выводить в море ослабленную эскадру. Если уж британские джентльмены желают нас провоцировать, то пусть провоцируют все семь броненосцев, команды которых прошли полный курс вашей учебы. А пока меня вполне устраивают результаты наших совместных крейсерских операций. Так что предварительный план остается неизменным – тридцатого числа в рейд пойдут броненосный крейсер «Баян» и ваш эсминец «Быстрый», к которым уже в море присоединится «Богатырь», выводимый из состава Владивостокского отряда крейсеров. Вы уж, Антон Петрович, тряхните там микадо за бороду. Полная блокада японских островов – дело трудновыполнимое, но вполне желательное. Но только что вы будете делать, если англичане начнут эскортировать торговые пароходы с грузами для Японии своими крейсерами?
– Постараемся избегать нежелательных конфликтов с грубыми незнакомцами, – пожал плечами кап-два Никольский. – Ну а в случае чего, ваше высокопревосходительство, вы нас знаете – нам что японцы, что наглосаксы, все одно без разницы.
– Да уж, наглосаксы, – усмехнулся в бороду Наместник, – вам только разреши, вы весь мир в труху разнесете. Нет уж, действуйте, конечно, по обстановке, но от сильных средств, если нет особой необходимости, воздерживайтесь. Как там у вас говорится: «Бахнем, но не сейчас». Ну ладно, да пребудет Господь с вами, Антон Петрович, до рейда мы с вами боле не увидимся. С командиром «Баяна», капитаном первого ранга Робертом Петровичем Виреном, я поговорю особо в Порт-Артуре. А теперь перейдем от дел морских к делам земноводным. Александр Владимирович, докладывайте, как обстоят дела у вас на бригаде?
– Значит так, ваше высокопревосходительство – мы закончили отборочный цикл обучения. По его итогам были сформированы четыре десантно-штурмовых батальона. Признано негодными по различным показаниям семьсот десять рядовых и унтер-офицеров, а также сорок пять младших офицеров. – брови Алексеева поползли вверх. – Ваше высокопревосходительство, у вас очень хорошие солдаты. Проходи этот конкурс сто лет тому вперед, результат был бы обратным – семьсот человек годных, а три тысячи триста других – нет. Морская пехота – все-таки элитная часть, и специфическая. А мы даже смогли сверхштатно сформировать из годных к службе, и не попавших в основной штат пятый резервный батальон. На случай убыли личного состава от гибели в бою или ранения.
Наместник сразу подобрел.
– Ну, раз так, господин подполковник, когда думаете начать основные тренировки?
Новиков кивнул.
– Ваше высокопревосходительство, сразу после Пасхи и начнем, объекты полигона практически все построены – теперь отсюда и до победы, не оглядываясь.
– Хорошо, Александр Владимирович, буду к вам заглядывать время от времени – так сказать, интересоваться. Вы уж не подведите старика, а то я уж и Государю телеграфировал, что ваше начинание… как это мне словечко адъютант подсказал, вот – многообещающее! А теперь, Павел Павлович, какая у вас сногсшибательная новость? А то мы лучше со Степаном Осиповичем посидим…