Момент сближения
Шрифт:
Марина опять прищурила глаза, и вдруг ей показалось, что она летит. Легко и свободно. В самую глубину этого бесконечного небесного океана без дна и берегов…
– Бабушка, я тебя зову, зову, а ты не слышишь. Смотри, что я тебе принесла, – девочка, подняв к ней руку, помахала букетиком из осенних кленовых листьев. – Правда, похоже на жар-птичкин хвостик?
– Птичка ты моя дорогая, – засмеялась Марина. – Поднимайтесь скорее, а-то пирожки стынут.
Она смахнула с руки маленький сухой листочек и пошла открывать дверь.
ВВоскресные будни
Будильник прозвенел ровно в 6.30. Нина потянулась, откинула одеяло и быстро встала с постели.
– Ты куда? – сонно спросил муж.
– Спи, спи, рано еще, – тихо ответила Нина и вышла из комнаты.
Приоткрыв дверь в детскую, она взглянула на дочь. Алинка спала, положив ладошку под щечку. «Совсем большая», – с нежностью подумала Нина и прошла в ванную.
В 7.00 она вышла на улицу. Было еще темно. Легкие мелкие снежинки серебрились в свете фонарей. Город еще спал, набирая силы перед новой трудовой неделей. Нина шла по пустой улице и с наслаждением вдыхала морозный чистый воздух, еще не отравленный бензином, шумом и суетой. У нее было целых два или даже два с половиной часа, которые она один раз в две недели дарила сама себе. Это было ее время, когда она могла позволить себе думать только о приятном и только о том, о чем ей самой захочется. И как здорово, что она вчера успела переделать все домашние дела. Приготовила вкусный обед на два дня. Все убрала, перестирала и даже, чем она особенно внутренне гордилась, перегладила большую гору белья, которая копилась, наверное, уже недели три. Как она не любит гладить, но что делать – надо!
И сегодня они наконец-то смогут провести целый день втроем, ни на что не отвлекаясь. Давно обещали дочке сходить в кино, и вчера тоже был об этом разговор. А ведь и правда. Она сегодня совершенно свободна, как «Пятачок до пятницы». И муж вроде бы был согласен. А потом можно просто погулять, погода-то какая – прелесть!
Погруженная в эти приятные мысли, Нина незаметно дошла до парикмахерской. Косметолог Танечка уже ждала ее, разложив на маленьком столике кремы, лосьоны, салфеточки.
– Доброе утро, Танечка, – весело поздоровалась Нина.
– Здравствуйте, Нина Борисовна, – приветливо ответила девушка.
Нина поудобнее устроилась на кушетке и закрыла глаза. Упругие пальцы девушки начали аккуратно массировать лоб, щеки, шею, вызывая приятный озноб по всему телу. «Как все хорошо складывается», – улыбаясь про себя, подумала она. «И Алинка будет счастлива, она так давно этого ждала», – мысли опять вернулись к предстоящей программе выходного отдыха. «Какая я все-таки молодец, что все перегладила», – это было последнее, о чем подумала Нина, проваливаясь в сладостный сон…
Домой она вернулась в 9.30, успев по пути заскочить в магазин за свежим молоком и сметаной. Осторожно, чтобы никого не разбудить, Нина разделась, поставила сумку с продуктами на стол и подошла к зеркалу. «Все-таки массаж – большое дело», – довольно констатировала она, придирчиво разглядывая посвежевшую кожу лица. «Нет, надо обязательно делать. Хотя бы два раза в месяц», – словно приказала
Через полчаса на столе дымилась ароматная горка тонких кружевных блинчиков. Словно на запах из своей комнаты выползла Алинка.
– Иди умойся и разбуди папу, – целуя дочку, сказала Нина.
Муж появился на кухне, когда они уже сидели за столом.
– С добрым утром, девочки! Что тут у нас сегодня вкусненького? – спросил он, поддевая вилкой блинчик и окуная его в блюдечко со сметаной.
Нина поставила перед ним большую чашку кофе с молоком.
– Папочка, так куда же мы сегодня пойдем? – спросила Алинка, нетерпеливо ерзая на стуле и слизывая сметану с пальца.
– И чего ты не видела в этом кино? – устало отозвался отец, – и так целыми днями перед телевизором сидишь. Да, между прочим, я совсем забыл, – продолжил он, повернувшись к жене, – звонили Вольские, зайдут сегодня.
– Какие Вольские? – не поняла Нина.
– Ты что, с Луны свалилась? У тебя много знакомых Вольских? – в свою очередь удивился муж. – Валентин с Любой, конечно.
Нина растерянно посмотрела на дочь.
– Так, понятно, «кина не будет», – усмехнулась та. – Ладно, пойду к Наташке. Может хоть видик посмотрим.
Она медленно встала из-за стола и вышла из кухни.
– Ну, я же говорил, что никакой разницы, только время терять, – вдогонку отозвался отец.
– Что же ты меня не предупредил? – Нина повернулась к мужу.
– А что предупреждать-то, званный обед что ли? Сделай салатик да беляшиков. Валентин все твои беляши забыть не может. Не бери в голову, – он вытер губы салфеткой и чмокнул ее в затылок. – Спасибо, пойду немного почитаю.
Нина собрала со стола грязную посуду. А ведь все так хорошо начиналось. И белье-то она погладила. Господи, далось ей это белье! Что она не человек, что ли? Вот сейчас пойдет и скажет ему, что не нужны ей никакие гости, тем более Вольские, что она тоже всю неделю работала, что хочет пойти в кино с дочкой, а если он не хочет идти с ними, так пусть остается дома и сам встречает этих своих Вольских, что… Нина решительно вошла в комнату. Муж спал, закинув голову на спинку кресла, книга съехала на ковер, руки безвольно лежали на коленях. «Устал», – Нина осторожно сняла с него очки и вышла, прикрыв за собой дверь. «Ладно», – подумала она, возвращаясь на кухню. «Имеют же они, в конце концов, право хоть в выходной день покушать что-нибудь вкусненькое», – и вытащила из нижнего шкафчика пакет с мукой.
Париж – город любви
Мария Леонидовна сидела за столиком маленького уютного кафе в самом центре Парижа и пила свой любимый кофе. Здесь готовили удивительно вкусный кофе. Подавали его в серебряной турочке и непременно с горячим молоком в маленьком фарфоровом молочнике.
Мария Леонидовна была женщиной довольно взрослой, самостоятельной и одинокой. Она привыкла единолично распоряжаться своей жизнью. Ей это нравилось. Ее это вполне устраивало. В молодости она, конечно, мечтала о любимом мужчине, семье, детях. Но время шло. Мечты о спокойном семейном уюте оттеснялись все нарастающим темпом повседневной жизни, а потом и вовсе почти исчезли. И Мария Леонидовна успокоилась. Значит, не судьба.