Mon AGENT или История забывшего прошлое шпиона
Шрифт:
Его особенный интерес вызвал бандитского вида рыжий котяра с широченной мордой и сверкавшими в темноте глазищами. Кошмарного вида бесхвостый урод подошёл к прутьям своей клетки и деранул по ней когтистой лапой. В полумраке зверинца раздался мерзкий скрежет и сверкнули искры. Казалось, жуткий зверюга с подозрением разглядывал новых соседей.
— Надо же! — не удержался горилла-Брюнет. — Неужели эта тварь от домашних котов произошла?
— А ты пойди, спроси! — шёпотом подзудил его Хлорофос, стоя на четвереньках и пытаясь поправить под толстым костюмом перевязь с израильским автоматом
— Смотрите! — вмешался Десантник. — Товарищ Полковник, а в том углу ещё обезьяны есть!
Действительно, метрах в пятнадцати от «горилл» находилась батарея клеток, из которых на вновь прибывших внимательно смотрели четверо приматов немалого размера.
— Орангутанги? — горилла-англичанин заметался в своей клетке с вполне оправданным волнением. — Столько обезьян в нашем зверинце никогда не было!
— Не хотите же вы сказать, что все животные здесь такие же, как и мы! — резонно возразил горилла-Дознаватель, потирая запревшую филейную часть о прутья клетки. Он пытался обеспечить хоть какую-то вентиляцию для вспотевшей под бронежилетом и толстой «шкурой» груди.
Учёный критически посмотрел на его обезьяноподобные ужимки, перевёл взгляд на компанию посматривавших в их сторону орангутангов и согласился:
— Вы абсолютно правы, сэр! Сразу можно понять, что те-то настоящие! Посмотрите на эту доминирующую самку! Видите, как все остальные жмутся к ней, испугавшись нашего появления!
Русские шпионы замолчали, разглядывая «доминирующую самку», которая на самом деле была доминирующим Профессором, не обратившим впопыхах внимания на половую принадлежность своего орангутаньего костюма.
— Интересно, а она их по очереди выбирает? Те трое у неё как гарем, что ли? — поинтересовался любознательный Десантник-натуралист, разглядывая топтавшихся возле клетки орангутанга-Профессора приматообразных фундаменталистов. — Обалдеть как интересно! Сто лет в зоопарке не был! Но тут, конечно, поживее будет, чем в Московском! Жаль, что они в разных клетках! Глядишь, и совокупились бы!
«Доминирующая самка» угрюмо разглядывала группу лжегорилл, не обращая внимания на своих испуганных сородичей.
— Коля, — не выдержал Брюнет, — по-моему, это любовь с первого взгляда! Тебе на роду написано в стае жить! Давай, будешь доминирующим самцом!
Трое «горилл» из Главного Разведывательного Управления — Хлорофос, Дознаватель и Брюнет — запыхтели, стуча себя огромными кулаками в выпуклые груди и едва удерживаясь от гомерического смеха.
Полковник, представивший своего подчинённого в объятиях пожилой обезьяны, невольно и сам улыбнулся под звериной маской, а потом тихонько рыкнул:
— Отставить ржание! Забыли, что ли, чем мы здесь занимаемся?
Тем временем в дальнем углу зверинца шёл параллельный обмен мнениями.
— Имам, — обратился к «доминирующей самке» один из его подручных, — а правда, что горилла может раздавить своими лапами человеческий череп?
— Правда! — подтвердил Профессор, с уважением разглядывая мощный торс гориллы-Полковника. — Один такой экземпляр может весить четверть тонны!
— Аллах
— А правда, что в зоопарках на Ближнем Востоке самцам-гориллам делают обрезание? — поинтересовался другой правоверный, прочитавший эту ахинею в английском таблоиде.
«Доминирующая самка» Профессор хмуро повернул к нему голову с рыжими клочьями волос на лысом черепе и позволил себе пошутить:
— Нет, скудоумный! На нашей планете есть только одна обрезанная обезьяна! Это — ты!
Два «орангутанга» в соседних клетках повалились на спины, визжа от смеха по поводу остроты своего бесстрашного лидера.
— Может, это её детки? — не мог успокоиться горилла-Десантник, по-прежнему наблюдавший за жизнью в неволе сообщества орангутангов.
— Хочешь, усынови! — опять начал давиться от сдерживаемого смеха Брюнет. — А родится дочка — назовёшь Васей!
— Разговорчики! — опять прошипел горилла-Полковник. — Проверить снаряжение! Время готовности пять минут!
Тут он недоумённо прислушался. В огромном, похожем на ангар помещении нарастал неясный шум. При всём своём немалом опыте в лесу и пустыне, в местах жарких и не очень ветерану спецопераций не приходилось раньше встречаться с коллективным возбуждением большого количества животных. Только приглядевшись и прислушавшись, он понял, что обеспокоивший его шум — это комбинация собачьего скуления, мышиного писка, кошачьего мяукания, крысиного пыхтения и шелеста сотен больших и маленьких лап, ушей и хвостов, одновременно пришедших в движение.
— Что это? — спросил он Альфреда, высунувшего пятнистую хитрую рожицу из мохнатого уха гориллы-Учёного. — Пожар в джунглях?
Тот тревожно пошевелил длинными белесыми усами и, поколебавшись, пропищал:
— Это только вы, люди, не чувствуете грядущих природных катаклизмов! А всё потому, что слишком заняты самими собой! Напрасно! Чутьё подсказывает мне, что сегодня произойдёт нечто страшное!
— И я даже знаю что! — пошутил Учёный. — Вместе с тобой заговорят и все твои многочисленные подруги! И ты поймешь, почему последний Пророк позволил своим последователям иметь лишь четырёх жён! Большее количество женской болтовни не выдержат ни Бог и ни Диавол!
— Не упоминайте их имён всуе! — испуганно вмешался Детектив, уже давно пытавшийся рассмотреть колонию кошек и понять, где уже слышал периодически раздававшийся хриплый кошачий мяв. У этой «гориллы» был несчастный вид измученного неволей и артритом животного.
— Пророк, — обратился к нему с использованием агентурной клички Дознаватель, — ты чего так испугался? Que pasa? [19]
— Не могу объяснить, но последний раз я так себя чувствовал перед встречей с посланцем неба в морге Луанды!
19
Что случилось? (Порт.)