Монах

Щепетнов Евгений Владимирович

Это рассказал Андрею капитан наемников, когда они вышли из кабинета графа.

Он виновато посмотрел в глаза Андрею и сказал:

— Прости, коллега, но я ничего не могу сделать, тебя практически отправляют на смерть, и я это прекрасно осознаю. Я постараюсь сделать так, чтобы ты получил лучшее снаряжение, деньги, все что нужно… но шансы вернуться минимальны.

— Он это придумал из-за графини? — Андрей внимательно посмотрел в глаза Марну, но тот выдержал взгляд и честно ответил:

— Не совсем. Вообще-то ему даже лучше, чтобы у нее в любовниках ходил ты и она не вешалась бы на всех без разбору, ты чистый, свой, нечто среднее между бойцовым псом и производителем. Нет. Это не главное. Его снедает тщеславие — он хочет вернуться в столицу, а для этого нужно сделать подношение императору. Только у того есть броня из чешуи дракона,

но она не полная — в ней не хватает нескольких утраченных со временем чешуек, вернее, нескольких десятков. Представь, он преподносит императору такой драгоценный подарок — неужели тот не сделает его своим фаворитом? Идет вечная игра, игра за власть, за влияние при дворе, в этом и есть вся жизнь дворян. А мы с тобой, боевые псы, делаем эту жизнь безопаснее, теряя жизнь и здоровье в боях и поединках. Что же, надеюсь, при следующем возрождении мы займем другое место в жизни, лучшее… ну да ладно, оставим теологические рассуждения. Так вот, ты будешь не первым, а пятым из тех, кто пытался добыть чешую. Думаешь, откуда у него чешуйка? Один из героев проник в гнездо и успел унести одну драгоценную чешуевину. Ну, может, и не одну… в общем, нашли его обугленным на краю деревни рыбаков, возле берега, и в его руке была зажата эта чешуйка. Обнаружили, когда хоронили. Двое его спутников отказались идти к горе и остались живы. Трое, те, что с ним пошли, вместе с этим человеком и погибли. Впрочем, если быть точным, никто не знает, что случилось с теми, кто пропал, нашли-то труп одного, скорее всего, погибли. Оставшиеся в живых бойцы похоронили несчастного, нашли чешуйку и привезли ее графу. С тех пор никто не решается поехать на поиски чешуи — какие бы деньги граф ни сулил и чем бы ни угрожал, уже год никто туда не совался. И вот появился ты. Граф одним выстрелом убивает двух, даже трех оленей: если ты гибнешь — он избавляется от любовника жены, потрафляет самолюбию своих обиженных соседей, говоря, что послал тебя на безнадежное дело, на верную гибель, для того чтобы доставить удовольствие им. А если ты выживешь и принесешь чешую — плевать ему на соседей! Он на белом коне, в столице, в фаворе у императора. Самое интересное, что и денег-то ему не надо — власть, вот что привлекает. Да, власть… Так что, собрат мой, предстоит тебе тяжелая задача. Хочу предупредить — у твоих спутников приказ стрелять в тебя, как только ты попытаешься сбежать. А в остальном — ты командир, со всеми вытекающими последствиями. И еще: если через два с половиной месяца ты не возвращаешься, твои друзья, что были в фургоне, будут найдены… и плохо им придется. Больше скажу — уже посланы люди на их поиски. Их найдут, это точно. Вот так. Теперь иди собирайся…

Так началось путешествие Андрея к Драконьей горе.

Ехали они впятером, ведя каждый вьючную лошадь в поводу.

Леса сменялись полями, реки — ручейками, таможенные заставы они проезжали моментально, предъявляя бумагу с печатью графа Баданского… Менялись и не запоминались однотипные заезжие, постоялые дворы, конюшни, пылила дорога, болтали спутники, с которыми Андрей так и не подружился — да и зачем? Он ни на минуту не забывал, что фактически они не товарищи его, а приставленная охрана, для того чтобы не сбежал.

Впрочем, если бы он хотел сбежать, сделал бы это без малейших проблем — неужели оборотня могли бы удержать какие-то пять стражников? Нет, не в этом было дело. Ему было интересно. Интересно так, что жгучее любопытство мучило его и не давало покоя… Драконы! Драконы, о которых он читал в книгах, которые носились по небу, сверкая своей бирюзовой чешуей, — вот что он хотел увидеть! Существо, которого нет на Земле и которое присутствует во многих сказках и легендах, существо, которому приписывают магические свойства и которое, как выяснилось, ненавидит исчадий! Существо, которое даже по описаниям Федора было настолько прекрасным, что у Андрея захватывало дух при мысли, что увидит это… Ну разве он мог упустить такую возможность — увидеть чудо света? Может, последнего дракона в этом мире…

За всю дорогу ему ни разу и не удалось обернуться Зверем и поохотиться — стража не отпускала его одного ни на минуту, даже когда требовалось отойти по нужде. За это Андрею очень хотелось оторвать им всем головы, о чем он как-то и сказал старшему, предупредив, что если они не прекратят караулить его, сидящего на горшке, то первое, что он сделает, — оторвет ему голову и засунет в этот горшок, а потом накроет головами остальных.

После

того прессинг слегка снизился — его репутация непревзойденного бойца и безжалостного убийцы все-таки сделала свое дело. Однако следили за ним все равно истово — возможно, граф дал им такие указания, пообещав вздернуть на виселице, если они проморгают, — о чем-то таком намекал капитан перед отъездом.

Может, потому Андрей до сих пор и не пооткручивал им головы — все-таки люди подневольные, фактически такие же, как он, ну а потом их отношения уже перешли к легкому приятельству — не дружбе, нет, но уважительному отношению коллеги к коллеге. Они разговаривали, Андрей задавал наводящие вопросы, исподволь выясняя некоторые интересующие его моменты.

Например, он узнал, почему основной гарнизон составляют наемники и что это за статус такой — «наемник».

В общем-то это были такие же наемники, как и в Средние века на Земле. Люди обучались воинскому делу, в армии или же частным образом, а потом шли к какому-нибудь капитану, заключали контракт с указанием условий службы и работали, получая жалованье. Откуда брался капитан? Такой же наемник, иногда из обедневших дворян, сумевший авторитетом и своими умениями — воинскими, дипломатическими — собрать отряд, с которым можно было поступить на службу к крупному дворянину или же выступить по найму в междоусобной войне в пользу какой-нибудь из воюющих сторон.

Да, у наемников был свой кодекс, прописанный в их уставе, но бывало, что его и не соблюдали — как всегда, были капитаны приличные, как Марн, а были отмороженные — полубандиты и бандиты. Те же капитаны иногда захватывали целые территории, собирая дань с проезжающих, и тогда их приходилось выкуривать регулярными имперскими войсками.

Интересна была информация об отношениях знати и исчадий — оказывается, знать сильно не любила исчадий и старалась по возможности не иметь с ними дела. С дворянами, конечно, было сложнее: мелкие исчадия не могли так запросто использовать крупных дворян вроде графа Баданского, но если же исчадие высокого ранга пожелал бы, чтобы тот выполнил его требования, — он бы, конечно, это сделал.

Исчадия, несмотря на свою абсолютную власть, все-таки опирались на знать и совсем не хотели, чтобы она вышла из-под контроля и началась гражданская война, ну а дворяне весьма щепетильно относились к своим привилегиям — как во всех мирах и во все времена, поэтому исчадия старались их особо не ущемлять, довольствуясь истязанием простолюдинов.

Фактически в империи была двойная власть — светская, императора, и духовная — исчадий, и они, мягко говоря, недолюбливали друг друга, тем более что больше девяноста процентов исчадий были простолюдины, заброшенные случаем на вершину власти.

Возможно, этим и объяснялось их поведение. Очень часто нувориши ведут себя совершенно мерзко, как говаривает русский народ — из грязи да в князи. Вчерашние торговцы-лоточники и мелкие клерки вдруг обретают богатство, власть и становятся вершителями судеб людей — немудрено, что при этом у них ехала крыша от вседозволенности.

Исчадия творили страшные вещи, которые нормальный человек не сделает, — но все это укладывалось в то, как представляли себе власть сатанисты.

Вообще, было непонятно, как эта империя держалась, не разваливалась: с одной стороны — деструктивное влияние исчадий, растление народа и презрение исчадий к законам, а с другой — империя требовала жесткой иерархии, порядка, ведь ни одна империя не может жить без четкой бюрократической системы. Конгломерат беспредела и закона был неустойчив, но держался — как подозревал Андрей, только потому, что такую махину, как огромная страна, развалить сразу было невозможно, действовали законы инерции. А может, были и еще какие-то факторы, о которых он не подозревал.

Около четырех часов пополудни они уже подъезжали к деревеньке на берегу моря. Дорога, не сильно наезженная, но вполне различимая, привела к куче домишек, столпившихся на границе берегового песка, перемешанного с галькой, и сосен, разлаписто выстроившихся вдоль всего побережья.

Здешние места были довольно глухими, новых людей тут не видели месяцами, потому население деревеньки с любопытством повылазило из домов, чтобы посмотреть на прибывших.

Большинство аборигенов были женщины, дети и старики — мужчины промышляли, ставя сети и работая с неводом где-то вдоль побережья, подальше от Драконьей горы, — это объяснила экспедиции молодая женщина, с узловатыми изуродованными холодной водой и тяжелой работой руками.