Монахи истории. Маленькие боги (Мелкие боги)
Шрифт:
— Они трубят, проходя по дороге к главным воротам, сказал Фергмен, радуясь случаю оказаться полезным. — Хорошо. — Урн окинул взглядом противовесы и черпаки над головой. Бронзовые трубы протекали от коррозии. — Но, пожалуй, лучше уж лишний раз удостовериться, что мы знаем, что делаем, сказал он. — Пожалуй, пройдет пара минут, прежде чем двери начнут двигаться. — Он пошарил в недрах своей робы и извлек оттуда нечто, с точки зрения Фергмена, очень напоминающее орудие пыток. Должно быть, это каким-то образом дошло и до Урна, потому, что он, очень медленно и мягко произнес: "Это — раз-вод-ной ключ. "
— Да?
— Это для откручивания гаек. Фергмен жалобно кивнул. — Да? — сказал он. — А это бутылка машинного
* * *
Провались-я-на-этом-месте Дблах был настоящей опорой новым пророкам. Он поддержал бы и конец света, если бы ему удалось получить концессию на продажу культовых статуй, икон по сниженным ценам, прогорклых сладостей, расстраивающих желудок фиников и гнилых олив на палочке какой угодно толпе зрителей. Так что, это был его завет. В природе никогда не существовало Книги Пророка Бруты, но один предприимчивый писец во времена, которые принято называть Обновлением, собрал некие заметки, и вот что сказал Дблах:
I. Я стоял у самой статуи Оссори, да, когда я заметил Бруту прямо возле меня. Все старались держаться от него подальше, потому что он был епископом, а если толкнешь епископа, то потом бед не оберешься.
II. Я сказал ему: ”Привет, Ваша Милость”, и предложил ему йогурт практически задаром.
III. Он ответил: “Нет”.
IV. Я сказал: “Это очень полезно для здоровья, это настоящий живой йогурт. "
V. Он сказал, да, он это видит.
VI. Он глядел на двери. Это было в районе третьего гонга, да, так что мы все знали, что еще ждать и ждать. Он выглядел слегка расстроенным, но не так, словно бы он съел йогурт, который, должен заметить, был слегка с душком, это от жары. В смысле, он был несколько более живой, чем обычно. В смысле, мне приходилось похлопывать по нему ложкой, чтобы он перестал вылазить из… хорошо. Я всего-лишь объяснил немного про йогурт. Хорошо. В смысле, вам ведь нужно добавить немного красочных деталей, верно? Люди любят красочные детали. Эта была зеленой.
VII. Он просто стоял тут и глядел. Так что я сказал: “Проблемы, Ваше Преподобие?”, на что он снизошел до: "Я его не слышу”. Я сказал: “Кто этот он, к которому ты обращаешься?” Он сказал: “Если бы он был здесь, он бы подал мне знак"
И чистая ложь, что при этих словах я сбежал. Просто оттеснило толпой. Я никогда не был другом Квизиции. Если я и продавав им продукты, то всегда сдирал с них лишку. Ну ладно, хорошо, потом он пробился через цепочку охраны, которые сдерживали толпу, и встал прямо напротив дверей, а они не знали, как поступать с епископами, и я услышал, как он сказал нечто вроде: “Я нес тебя в пустыне, я верил всю мою жизнь, так сделай для меня одну-единственную вещь”. Ну, что-то в этом роде. Как насчет немного йогурта? Дельное предложение. По рукам?
* * *
Ом взобрался на покрытую ползучими растениями насыпь, захватывая в рот усики и подтягиваясь на шейных мускулах вверх. Потом он перевалился на противоположную сторону. Цитадель была так же далеко, как и прежде. С точки зрения Ома, мозг Бруты пылал, как сигнальный огонь. Каждому, кто достаточно долго общается с богами, присущ род безумия, и это оно руководило сейчас парнем. — Слишком рано! — Вопил Ом. — Тебе нужны последователи! Ты не можешь идти в одиночку ! Ты не сможешь сделать этого сам! С начала нужно обзавестись последователями!
* * *
Симони обернулся и обвел взглядом Черепаху. Тридцать человек сидевших скорчившись под ее панцирем выглядели исполненными дурных предчувствий.
* * *
В потаенных глубинах водопровода Святилища Урн крепко охватил разводным ключом бронзовую трубу и осторожно повернул гайку. Она не поддалась. Он поменял положение и аж прихрюкнул от усилия. С тихим жалобным металлическим звуком труба повернулась — и сломалась… Оттуда хлынула вода, ударяя Урна в лицо. Он выронил инструмент и попытался заткнуть поток пальцами, но он струился вокруг его рук и булькал вниз по сточной канаве в сторону одного из противовесов. — Останови! Останови! — закричал он. — Что? — сказал Фергмен несколькими футами ниже. — Останови воду!
— Как?
— Трубу прорвало!
— Я думал, нам этого и надо. — Не сейчас!
— Прекратите кричать, мистер. Вокруг стражники!
Урн позволил воде фонтанировать, пока выпутался из своей робы, а потом забил дыру в трубе промокшей материей. Она с силой вылетела обратно и мокро шлепнулась у самой свинцовой воронки, соскальзывая вниз, пока не заткнула сток/канал, ведущий к противовесам. Вода собралась над ней и начала растекаться вокруг по полу. Урн взглянул на противовесы. Они были неподвижны. Он чуточку расслабился. Теперь, если здесь достанет воды, чтобы один и противовесов опустился… — Вы, оба, ни с места. Он оглянулся, его разум оцепенел. В выломанном дверном проеме стоял крепко сбитый человек в черной робе. Позади него стражник многозначительно держал в руках меч. — Кто вы? Почему вы здесь?
Урн медлил лишь мгновение. Он указал ключом. — Ну, это седло клапана, вот, сказал он. — Вокруг этого клапана идут колоссальные утечки. Удивительно, что это все еще не развалилось. Человек вступил в комнату. Он мельком взглянул на Урна, а потом переключил свое внимание на хлещущий насос. И обратно на Урна. — Но вы же не…-начал он. Он развернулся, так как Фергмен заехал стражнику куском пробитого насоса. Когда он повернулся обратно, гаечный ключ Урна саданул его прямо в желудок. Урн не был силен, но это был длинный ключ, и все остальное проделали хорошо известные принципы рычага. Человек согнулся пополам и осел назад против одного из противовесов. Последующие события происходили словно в застывшем времени. Дьякон Кусачка ухватился за противовес в качестве опоры. Он, под весом воды и дьякона, тяжело пошел вниз. Тот перехватился выше. Противовес опустился еще, ниже края дыры. Тот снова попытался восстановить равновесие, но схватил только воздух, и он упал на верх падающего противовеса. Урн видел его лицо, глядевшее на него, в то время как противовес падал во мрак. Рычаг в руках человека может изменить мир. Он воистину изменил его для Дьякона Кусачки. Он прекратил его существование. Фергмен с поднятой трубой стоял над стражником. — Этого я знаю, сказал он. — Сейчас я его… — И не думай!
— Но… Над ними, лязгнув, пришли в движение петли. Послышалось отдаленное царапанье бронзой по бронзе. — Давай сматываемся отсюда, сказал Урн. — Боги знают, что тут творится.
* * *
И посыпались удары на панцирь Движущейся Черепахи. — Сволочь! Сволочь! Сволочь! кричал Симони, продолжая колотить по панцирю. — Пошла! Я сказал, пошла! Ты можешь понять простое эфебское слово! Пошла!
Машина стояла неподвижно, истекая паром.
* * *
Ом тащился вверх по склону небольшого холма. Все опять пришло к тому же. Теперь остался только один способ попасть в Цитадель. Даже если очень повезет, это один шанс на миллион.