Монархическая государственность
Шрифт:
Но государственные последствия этого получаются самые опасные.
Действительно, способные и убежденные люди, ревниво оттираемые монополистами управления, систематически задерживаются на низших должностях или же совсем отстраняются, вследствие чего состав правящих сфер постепенно все более понижается. Способные люди, обиженные и протестующие, начинают переходить в разные отрасли частной службы, и мало-помалу общество становится способнее правящих сфер. Это проявляется с особенной опасностью при всяком революционном движении, когда против своих врагов, убежденных, энергичных и способных изыскивать средства борьбы, правительство уже не находит ни энергичных, ни умных деятелей.
То же самое явление происходит и в случае
Бюрократия, ослабевшая в смысле способностей и энергии, при всяком столкновении с другими державами оказывается ниже международных соперников. Они постоянно находят средства обмануть и запугать ее, если даже не закупить. Дух бюрократии становится еще фатальнее, когда проникает в военные сферы, а он при общем господстве неизбежно и туда должен проникнуть.
Он сказывается здесь в чрезмерном развитии иерархической дисциплины и регламентации всей жизни войск. Лучшие полководцы всегда заботились о развитии личной инициативы в войсках. Требуя дисциплины, они не менее требовали смышлености и инициативы, умения самостоятельно сообразить, что и как нужно делать. Это широкое развитие инициативы характеризовало, например, армию Петра Великого, Суворов только потому и мог явиться на свет, что в его время даже полковой командир мог самостоятельно составлять устав для своего полка. В нашей армии долго хранился этот дух инициативы, выручавший нас в самые трудные времена, и императрица Екатерина даже выдвинула принцип "Победителя не судят" *.
* При императоре Николае Павловиче Вельяминов на полученный Высочайший указ о направлении военных действий ответил, что государь может его казнить, но приказания его исполнить не находит полезным, а должен поступить наоборот. Последствия оправдали самовольный поступок Вельяминова, а государь горячо благодарил его за честную службу Его интересам.
Но когда бюрократизм проникает в армию, самостоятельная работа офицера исчезает. Все ему предписано свыше, всюду единообразно. Малейшие пустяки - время обеда солдат, прогулка, сон, ученье - все расписано. Офицер превращается в простой винтик машины. Он ничего не может сделать сам. Полковой командир точно так же ничего не смеет сделать, не спросив дивизионного и т. д. Войсковая канцелярщина развивается едва ли не сильнее гражданской. В этой канцелярской всепредписанности, в привычке обо всем спроситься и ничего не сметь сделать по своему соображению, воспитывается офицер. Не способные выдержать столь механическое существование или уходят, или затираются на низших местах. Наверх выходят только люди, успешно пошедшие горнило обезличенности, и вот когда наступает война, все это сказывается самым роковым образом. Все ждут приказаний, никто ничего не позволяет себе рассудить, да и не умеет, а начальство далеко и пока успеет отдать приказание, неприятель разбивает войско.
Таким образом, в критическую минуту внешнего или внутреннего испытания бюрократизированное государство обречено почти фатально на крушение. В этом отношении даже политиканы менее вредны, чем бюрократическая олигархия, так как в среде политиканов всегда найдутся умные и энергичные люди, которые сумеют спасти Отечество, по крайней мере в том случае, если не находят выгодным продать его врагам.
Необходимость сочетанной системы управления в монархии. Принципы общественного управления
Более чем где-либо, в самодержавной монархии необходима система сочетания бюрократии и общественного управления. Монарх вовсе не какой-то "первый из бюрократов", но власть верховная, единственный представитель нации. Его Верховная власть охватывает все силы и все власти, какие порождаются социальной жизнью нации. Они все для него одинаково близки, допустимы и одинаково находятся под его верховенством.
Когда демократия назначает управление из аристократии, или выбирает диктатора, -
Если здравая политика не может рекомендовать монархии построения государственного управления на почве общественного управления, то не из опасения за верховность монархической власти, а потому что это была бы очень плохая система управления.
Общественное управление не во всем хорошо, а во многом даже совершенно неприменимо. Поэтому бюрократия является даже в самых крайних демократиях. Она развивается, например, и в земстве. Даже в рабочих союзах бюрократический элемент развивается неизбежно и с пользой для дела. Итак, монархия не может не создавать, между прочим, системы бюрократического управления. Но нет ни малейших оснований не допускать рядом и общественного управления, а напротив, есть все основания непременно вводить его и сочетать с бюрократическим.
Хорошая постановка управительной системы требует привлечения общественных сил в государственное управление повсюду, где это полезно. Польза же от участия общественных элементов в государственном управлении может проявляться в трех направлениях: 1) в управлении, допускающем прямое действие народных сил (демократических или аристократических), 2) в области законодательной деятельности государства, 3) в области контроля за управлением. Общественные силы во всех этих случаях могут оказывать монархической Верховной власти драгоценнейшую помощь, ничуть не меньшую, чем учреждения бюрократические.
Сверх того, сочетание сил бюрократии и общественного управления в высшей степени полезно для правильности действий обеих этих сил, понятно при том условии, чтобы сама Верховная власть не превращалась в орудие ни той, ни другой, но сохраняла свое природное положение верховенства беспристрастного и справедливого.
Разнородность принципов бюрократии и общественного управления не только не составляет помехи их сочетанию, а наоборот, есть причина полезности сочетания. Некоторое соперничество между ними создает взаимный их контроль, взаимную поправку и обличение всякой ошибки и злоупотребления. Сверх того, бюрократия, находясь в связи с общественными силами, не допускается их влиянием до того извращения гражданского чувства, когда "чиновник" перестает даже сознавать себя членом нации, сыном своего Отечества. В свою очередь деловитость чиновника дает полезный образчик для властей общественных.
Присутствие общественных элементов в управлении государством в местных делах и около Верховной власти (в задачах законодательства и контроля) усиливает средства самой Верховной власти сохранять свой нормальный верховный характер. Окрепший вследствие этого контроль Верховной власти вместе с присутствием общественных элементов в государственном управлении не дозволяет и правительству превратиться во вненациональную систему "ведомств". Это поддерживает во всей системе бюрократии национальный дух, мешает "чиновнику" забывать, что он служит царю и Отечеству, а не своему министру и не начальнику департамента. Таким образом, и сама бюрократия благодаря сочетанию систем управления сохраняет гражданский дух, помнит долг перед царем и Отечеством, а не одни приказания "начальства".
Участие общественных элементов в государственном управлении дает, наконец. Верховной власти широкое осведомление о состоянии духа нации и расширяет выбор лиц для достойного привлечения к государственной службе на бюрократическом поприще.
В общей сложности система сочетания бюрократического и общественного управления, всегда бывшая во всех процветающих монархиях, не только прямо вытекает из смысла государства и монархического принципа, но составляет для Верховной власти единственное средство создать действительно хорошее управление страной.