Монархия предпринимателя. Как стать царем?
Шрифт:
Какое-то время спустя меня пересадили в другую машину, и я понял, что это уже другие люди. Я продолжал говорить с похитителями, но тут же получил удар локтем в челюсть. «Еще раз что-нибудь скажешь, еще ударю», и я замолчал, думая, как жаль было бы потерять мои новые красивые зубы, которые стоили мне очень много денег. Мы проезжали какие-то блок-посты, и меня пригибали вниз. Потом меня уложили на дно. Я просил воды. Бандиты спросили:
— А какую ты пьешь?
— Evian, Vittel, — честно ответил я.
Что мне дали,
Меня долго возили, мы куда-то постоянно сворачивали, разобрать, куда и зачем мы направляемся, было уже невозможно. В конце концов шины затарахтели по неровной проселочной дороге, и мы вышли. Под ногами у меня был, судя по всему, строительный мусор. Меня завели в какое-то помещение, посадили на стул и привязали проводами. Думаю, черт возьми, сейчас током будут пытать. Я уже смирился с тем, что будут бить, и к току морально не был готов. Что происходит вокруг, я не вижу, только слышу методичный стук чего-то металлического. Как будто Доктор Зло готовит свои инструменты для истязаний. Стало жутковато — точно не выпустят…
Меня почему-то подняли, повели в соседнее помещение и примотали к другому стулу какими-то ремнями.
— Ты нам все расскажешь! Кто тебя сюда прислал? Кто тебе платит?
И как только я пытался сказать, что я сам сюда прилетел, что мне никто не платит, что я работаю сам на себя, меня стали бить по голове. Так и не услышав того, чего хотел, один из преступников заявил, что у него лопнуло терпение. Затем я услышал щелчок — передернули затвор, и почувствовал через мешок, как в мой висок уткнулось дуло. Я отталкиваю его головой:
— Убивай сразу, раз достал пистолет! Я тебе нового ничего не скажу!
И посыпалась серия сильных ударов.
Одни сменяли других, приходили, уходили, били. Один приходит по-доброму говорит, другой с кулаками. Пытаюсь с ними разговаривать. Они спрашивали, где учится мой сын в Америке, рассматривали мои фото и видео с телефона:
— А это он в Европе…
— В Брюсселе, — поправляю я.
Ба-бах по голове. Думаю, больше не буду уточнять.
Затем кто-то обрадовался:
— А-а-а! Все!!! Ты попал! Это же ты называл крымчан в Киеве подставками под флаги! Мы тебя сейчас уроем!!! Ты обидел хороших людей, рабочий класс! Твои слова подхватили, теперь нас называют рабами! — и перечисляет сюжеты моих видео на YouTube, требует объяснения.
Я пытаюсь объяснять, опять бьют по голове.
Чтобы отвлечься, я стал представлять, как буду рассказывать о своем плене в Киеве, дома или студентам, или в социальных сетях. А когда понял, что наносить удары они не перестанут, стал имитировать сотрясение мозга — обмороки, тошнота. И это сработало. Бить стали слабее и по спине.
— Сейчас я буду принимать решение, что с тобой будет дальше, — произнес чей-то мужской голос и снова оставил меня наедине с собой.
И это ожидание оказалось самым худшим из всего.
— Мы тебя вывозим в поле, раздеваем догола и оставляем.
Я говорю:
— Хоть штаны оставьте!
Мне кинули простыню. Пока ехали, долго петляя по темным дорогам, я представлял, как живописно буду в ней смотреться. Ночью, избитый, без денег и документов… миллионер из Киева…
Одежду мне все-таки оставили.
Вспомнил один из любимых телесериалов «Клан Сопрано» о семействе мафиози. Герою не хотелось жить, но после неудачного покушения на убийство его депрессия тут же прошла.
Глава 56. Лидер партии
Ушибы и ссадины еще болели, но это только подзадорило пострадавшего бизнес-философа. Быстро оправившись после своей поездки, которую сам Геннадий Викторович считал удачной с точки зрения пиара, он принялся бомбардировать социальные сети и общественность заявлениями о том, что идет самая настоящая война, которую власти Украины намеренно замалчивают.
Шеф не стал единственным, кто пострадал в Крыму. Новости о похищении неизвестными и избиении людей на полуострове (особенно журналистов) появлялись многократно. Впрочем, не так часто, как сюжеты о том, как страстно его жители желают/категорически не хотят присоединиться к России (в зависимости от того, какой телеканал включить) и как страстно этого не хотят крымские татары.
И вновь мир поделился на инь и ян, на белое и черное, на две парадигмы.
По одной трактовке событий Крым захватили вооруженные силы России, на властные должности были назначены «свои люди», а жителей полуострова под дулами автоматов заставили проголосовать на референдуме. Сами крымчане якобы стараются не афишировать свое желание остаться с Украиной, потому что теперь это небезопасно. Да и бежать они никуда не могут, потому что выезд с полуострова заблокирован людьми в военной экипировке.
Согласно другой версии Россия была готова защитить русскоязычное население Крыма, оказавшееся в опасности после прихода к власти неуправляемых украинских радикалов-националистов. Крымчане якобы не признают новую власть в Украине, так как она нелегитимна, не поддерживают ее европейских устремлений, так как опасаются западного рабства, а Россия с ее концепцией развития им гораздо ближе. И если бы не эти неизвестные люди, защищающие въезд на полуостров, им бы пришлось бежать с родной земли, гонимыми украинскими фашистами.
К слову, российские флаги поднимались теперь не только в крымских городах. Волна протестов цвета триколора прокатилась по Харькову, Луганску, Донецку, Днепропетровску, Кривому Рогу, Одессе и другим населенным пунктам. Там также проходили пророссийские митинги, несколько из которых закончились малой кровью. Донецкий же, когда пророссийские демонстранты столкнулись с выступающими за единство Украины, — двумя смертями из числа последних… Были митинги организованы специально свезенными из России сепаратистами или это было волеизъявлением местных жителей, достоверно установить в условиях информационной войны невозможно. Особенно если вы простой смертный и владеете только перекрученной СМИ информацией. Но Балашов утверждал, что это подготовленные в России демонстранты, которые направляются в Украину, чтобы дестабилизировать ситуацию в регионах. Их работу он прочувствовал на себе и был уверен, что идет война по насаждению в Украине марионеточного правительства, управляемого Россией.