Шрифт:
«Одним из занятий в осенней сессии семинара Жизнь-Искусство было Лежание на Осенних Листьях. В теплый сентябрьский вечер, когда было уже темно, мы вышли в загородный парк, где ведущая фонариком указала каждому из нас неглубокую ямку, длинной в человеческий рост. Нужно было лечь туда и забросать себя листьями. В полной тишине мы лежали тогда, глядя в сияющее звездное небо, которого осенью становится как будто больше»
(aedwin)
Запись первая
До Монастыря мы добрались во второй половине пасмурного
Может быть, он утаивал правду. Я читала, что в экспериментах с людьми подобное практикуется. В любом случае, жить целый год в Монастыре на полном довольствии и участвовать в чем-то вроде длительного психологического семинара, было мечтой очень многих. Мне повезло. Каждый из шестнадцати это осознавал и, по крайней мере, пока не горел желанием нарушать несложные правила.
Заодно нас застраховали, а сам эксперимент проводился под эгидой известного университета, так что Монастырь не пугал. Странное же поведение Монахов можно было объяснять условиями игры.
Итак, выбравшись из автобуса, мы оказались в мокром лесу. Сосны, березы, кусты.
Было довольно прохладно, но это, вместе с предвкушением Монастыря, бодрило. Мы, шестнадцать незнакомых друг с другом, держались обособленно. Нельзя разговаривать, да еще и стеснялись. Я заметила, что несколько человек, оказавшись на воздухе, посмотрели наверх — на верхушки сосен, на низкие тучи.
Монахи в темных шерстяных хламидах с капюшонами выглядели здесь как персонажи фильма о средневековье. Старший (он был выше ростом и с более резкими чертами лица) махнул рукой, чтобы мы шли за ним. Сперва мы толпились, мешая друг другу идти, но ближе к Монастырю сумели выстроиться в цепочку. Второй Монах, замыкающий, не давал отставать.
Тропинка закончилась каменными и, похоже, старыми ступенями, ведущими в гору, которую раньше я не разглядела из-за деревьев. Впрочем, я и не думала, что здесь будут горы. Не слишком высокие. Вероятно, начало горной цепи. Я вообще не знала, где находится Монастырь. В официальных документах, кстати, он назывался университетским экспериментальным центром.
Деревья росли и здесь. Скоро сквозь них стали проглядывать стены, такие же старые, как ступени. Грубо обтесанные серые камни. Калитка оказалась деревянной.
Кино продолжалось. Мощеный огромный двор и массивные, вроде средневековых, здания. Слева маячило что-то похожее на сад, и мне сразу стало интересно узнать, насколько он большой. Но спросить у суровых Монахов я не решилась.
— Можете пока положить вещи здесь, — сказал старший Монах, указав в центр двора.
Земля в лесу была мокрой
Старший вернулся минут через пять и один. Теперь он взял с собой девушку с длинными пепельными волосами. Я догадалась, что скоро очередь дойдет и до меня.
Было немного тревожно. Я уговаривала себя не волноваться. На минуту почудилось, что я попала в какой-то странный и очень красивый сон. Но снам свойственно распадаться, а я не хотела, чтобы эти стены и башни исчезли.
Через несколько человек Монах позвал меня. Мы прошли под небольшой аркой справа от сада, повернули налево, зашли в здание (я пока не поняла, сколько здесь зданий: территория Монастыря могла быть как огромной, так и довольно маленькой, с одним-единственным большим домом со сложной архитектурой), поднялись на второй этаж, прошли по коридору с высоким окном в конце. Нужная дверь оказалась в третьей четверти коридора, слева.
— Твоя комната, — Монах пригласил меня войти первой.
Комната показалась огромной — наверное, из-за высокого потолка и малого количества мебели. Кровать, комод. В полкомнаты — кофейного цвета ковер. Слева — открытая дверь, за которой просматривалась ванная.
Но главное — огромное окно, за которым виднелись сосны, скалы и кусочек неба.
Я не решилась ступить на ковер, остановилась посреди комнаты, между окном и входом.
— Подожди пока здесь, за тобой придут, — сказал Монах. Из вежливости я обернулась и кивнула. Он прикрыл за собой дверь. Я заметила защелку. Замка не было, — значит, снаружи комната не закрывается. Впрочем, у меня все равно нет ценных вещей.
Я очень хотела сбросить кроссовки и подойти к окну, но меня беспокоила еще одна вещь. Подождав, пока шагов Монаха не станет слышно, я выглянула в коридор.
Так и есть.
В этом коридоре действительно не было ни одной двери, кроме моей.
Запись вторая
Я сидела на подоконнике распахнутого окна, спиной к прохладному стеклу, над отвесной стеной, которая переходила в скалу. Некоторое время я пыталась понять расположение моей комнаты относительно того, что я уже видела в Монастыре, но тщетно. Потом вспомнила, как летними вечерами дома, одна, сидела вот так, высоко, над асфальтовой узкой дорогой, точно над пропастью. Воздух здесь был, конечно, лучше, и я заметила, что дышу глубже, чем в городе. Оно того стоило.
Послышались шаги. Я встала. Хотела затворить окно на всякий случай, но передумала: это же моя комната. В дверь постучали. В ответ на мое «войдите» появился младший монах. С подносом.
— Возьмите.
В отличие от старшего, он не говорил мне «ты». Наверное, это тоже было предусмотрено условиями.
Я взяла. Тарелка с едой, чашка с зеленым чаем. Вилка, салфетка. И наручные часы.
— Через двадцать минут собираемся в первом дворе. Найдете?
— Да, — кивнула я, испытывая неловкость, непонятно от чего. Вопросы всплыли потом, когда младший монах ушел. Например, куда девать посуду. И называется ли первым двор, где мы ждали, пока нас расселят. Но догонять его я не стала.