Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике
Шрифт:
Где-то на континенте по-прежнему кипела ожесточённая битва. Теперь война проявлялась в виде бомб, сбрасываемых на ульи ксеноморфов, автоматизированной военной техники и стройных рядов андроидов. Но её тлетворное дыхание не касалось этих мест. Здесь всё искрилось жизнью. С момента ухода с базы Лунный Ангел не вымолвил ни слова. Уже несколько часов они спускались с гор, не останавливаясь и не сбавляя скорости. Казалось, до ближайших лесов рукой подать, но на деле они простирались в нескольких милях от комплекса лабораторий. Учитывая местный ландшафт, представлявший
Одам-ан’де не торопил своих подопечных, зная, что большая часть задания уже выполнена. Периодически связываясь с Насид-Меамом, он узнавал о количестве Кайндэ Амедха. Оно менялось, где-то возрастая, а где-то убывая, в зависимости от действия или бездействия уманов. Теперь для посвящённых его клана наставал черёд Большой Охоты. Это был своеобразный экзамен, где каждый закреплял усвоенные уроки, импровизировал либо погибал. Гуан-Тант’ер, как Вожак, должен был отпустить учеников и дать им, наконец, полноправно овладеть битвой, почувствовав жгучее дыхание Чёрного Воина за спиной.
«Станут самостоятельнее».
Он знал – Кровавые справятся. Они не раз доказывали, что достойны идти под предводительством знаменитого Вождя, принося трофей после каждой Охоты и поборов юношескую гордыню, снедающую почти каждого яута их возраста. В них Лунный Ангел не сомневался, но Янг’а... Фатор едва познал бой. За его плечами не было почти никакого опыта, одно успокаивало – рядом находился бывалый Воин, прошедший закалку у самого Волве.
«Он справится. Я успел дать ему многое. Он слушал и вникал, в отличие от двух его туповатых собратьев, поплатившихся в итоге жизнью».
– Ангел Ночи? – Уставшая Андрейст, принимающая на ходу таблетку бодрости, вывела Вожака из его дум. Он немного притормозил, позволив ей поравняться с собой. – Я вижу, днём ты гораздо молчаливее. Продумываешь план?
– Стратегия я продумывать ночью у костёр. Я не любить день. Ночь – мой время.
– А эти двое... кто они?
Гуан-Тант’ер обвёл Младших взглядом.
– Это Кровавые яуты – посвящённый Охотники. Они тебя заинтересовать?
Немного смутившись, девушка улыбнулась и ответила:
– Меня интересуют все представители вашей расы. Но я уверена, что среди них есть только один, способный говорить на нашем языке. Кто такие яуты?
Альбинос протяжно застрекотал.
– Яуты – это мы. Наш племя. Да, только я овладеть ваш язык. Другим это не нужно.
– Не нужно? Потому что для других люди дичь, а для тебя?..
Издав короткое пощёлкивание, Вожак двинулся вперёд, оставляя любопытную уманку позади. Через плечо он буркнул ей в ответ:
– Дичь.
Эндри прибавила шагу, чтобы не отставать.
«Хитрый, хитрый Хищ. Как будто я не вижу, что ты врёшь. Говоришь, ночью у костра? Хммм. Надеюсь у меня хватит бодрящих капсул».
Оставшееся время они двигались молча. К сумеркам путники достигли леса и, пройдясь вдоль ручья, остановились у большого живописного озера. Вожак обратился
– Огонь за вами. За мной пища.
Оба Охотника, прижав руку к плечу, опустили голову в знак подчинения, через минуту исчезнув в лесу. Заметив этот жест, подозрения Андрейст снова всплыли на поверхность:
«Он владеет сложным оружием, говорит на нашем языке, соответственно, имеет нехилый опыт за плечами. Явно старше их... и этот жест – знак подчинения. Не может быть».
– Сидеть здесь и ждать, – в приказном порядке заявил Лунный Ангел, прежде чем исчезнуть в зарослях.
«Ещё и командует. Нет, здесь явно что-то не так. Не могло же мне так свезти, чтоб наткнуться на самого...»
Не успела девушка оформить мысль, как на берег вышел один из Кровавых, волоча за собой пару маленьких цельных сухих деревьев. Второй, тот, что выглядел более пластичным по сравнению с первым, ударами длинного ножа начал превращать деревья в дрова, аккуратно складывая поленья в кучки – маленькие к маленьким, большие к большим. Через двадцать минут, притащив ещё сухостоя, к нему присоединился собрат. Андрейст наблюдала за посвящёнными, умиляясь периодическому ворчанию крупного яута. Похоже, всё это занятие действовало ему на нервы.
Закончив длительную возню с древесиной, Агония приступил к розжигу костра. Сложив дрова в причудливый то ли домик, то ли колодец, то ли космический корабль, Младший достал небольшую металлическую колбочку. Ловко повертев её пальцами, он откинул крышечку и капнул одну каплю на дрова. Странная рыжая жидкость с шипением расползлась по древесине, затем вспыхнув ярким пламенем. Эндри удивлённо уставилась на огонь.
– А традиционно развести было нельзя? – буркнул Старший Кровавый.
Кил-лиэат обернулся на Наунда. Тот закреплял в виде высокой рамки толстые заточенные ветки и с презрением посматривал на сородича.
– Что тебя не устраивает?
– Это была демонстрация “высоких технологий” перед дичью, да? – глумливо спросил Горец.
– Этот уман не дичь, если его избрал Кар’клей.
– Да? Что-то не вижу знака посвящения. По-моему, всё гораздо проще. Тебя подстёгивает, что она... самка.
Агония злобно зарычал:
– Думай, что говоришь!
Экс-командующая обвела молодых Охотников тревожным взглядом. Атмосфера вокруг накалялась. При желании запах агрессии можно было ощутить, лишь вдохнув ночной воздух – он весь пропитался едким горьким ароматом, не свойственным этим местам.
«Мускус», – догадалась Эндри.
Агония был готов толкнуть собрата в плечо, бросая вызов, но властный голос Вожака быстро остудил его пыл:
– Ки’кте!
Выйдя из зарослей и швырнув на землю тушу горала, он, сдерживая ярость, раздражённо спросил:
– Что вы опять не поделили? Место Кар’клейя?! Самок, до которых вам расти и расти?! Отвечайте оба – иначе я, не задумываясь, вырву вам по жвале!
Грудь Кил-лиэата тяжело подымалась. Руки невольно сжались в кулаки. Его товарищ спокойно стоял рядом, словно он здесь ни при чём.