Монетка на счастье

Картленд Барбара

— Что же? — спросила Клиона.

— Он здесь — здесь, в Лозанне. Смотри, вот его письмо.

Она вынула из выреза декольте листок бумаги.

— Кто здесь и от кого письмо? Я ничего не понимаю.

— Ах, любовь моя, какая ты несообразительная, — ответила Берил. — Иан, конечно, милорд Маунтавон.

— Здесь! — воскликнула Клиона. — Но, Берил, я думала…

— Будто меня отправили за тридевять земель, чтобы разлучить с ним, — докончила за нее Берил. — Да, именно! Потому я была так несчастна и печальна. У меня разрывалось сердце! Но вот он приехал для встречи со мной.

Он, должно быть, не покидал седла ни днем, ни ночью, ведь ему нужно было опередить нас, а он пересек Ла-Манш на сутки позже нашего.

— Но, Берил, ты не должна видеться с ним! — вскричала Клиона. — Что скажет лорд Рейвен?

— Мне безразлично! — отмахнулась Берил, но затем предостерегающе добавила: — Конечно, он не должен знать. Иан остановился в соседней гостинице. Сады примыкают друг к другу, и он умоляет меня увидеться с ним после обеда. Ты должна помочь мне, Клиона, — Голубке не следует знать ни о чем. Она преданна мне, но спит и видит, чтобы я стала женой его светлости. Вышитая на белье корона — вот ее идеал счастья.

— Берил, не совершаешь ли ты неразумного поступка? — спросила Клиона. — Ведь он… женатый человек.

— Мне все равно, пусть у него сто жен и столько же наложниц! — воскликнула Берил. — Я люблю его! Ах, Клиона, ты еще совсем молода, ты не знала любви. Тебе неведомо, как можно желать мужчину, мучительно стремиться к нему, ночью без сна вновь и вновь повторять его имя — ведь райское блаженство можно познать лишь в его объятиях.

— Берил! Берил! Что я могу сказать? Подумай, вдруг все обнаружится.

— Я думала об этом, — ответила Берил более сдержанно. — Конечно, риск велик, Сильвестр может нас увидеть. Поэтому ты должна помочь мне, Клиона. Я придумала план.

— Что за план? — спросила Клиона.

— После обеда я скажу, что хочу пойти к себе отдохнуть. В этом нет ничего странного — в конце концов, мы с утра на ногах. И я предложу — ты и его светлость должны сыграть в пикет.

— Ах, нет, ни за что! — вырвалось у Клионы.

— Непременно, от этого все зависит, — настаивала Берил. — Видишь ли, Голубка не должна думать, что я собираюсь лечь спать, — она тут же явится. Она прекрасно знает, без нее мне не раздеться, я не умею сама. Просто я уйду к себе, а ей скажу, мы засидимся допоздна, и я позвоню, когда понадобится. Она часто дожидается моего возвращения, если в Лондоне я выезжаю на бал или прием, и ей такое не покажется странным. Затем я проскользну в сад и встречусь с Ианом. Ты должна развлекать Сильвестра, пока я не вернусь. Вернувшись, я тебе свистну — это будут первые трели песни соловья.

— Но… вдруг тебя долго не будет?

— Пусть целую вечность, задержи его. Развлекать Сильвестра вовсе не трудно. И последнее время он очень мил и любезен, я его прежде таким не видела.

— Это будет нелегко, — возразила Клиона. — Не представляю себе, о чем говорить с его светлостью. Через четверть часа беседы со мной он начнет зевать, ему захочется уйти и лечь.

— Вот этого допустить нельзя, — настойчиво сказала Берил. — Если Сильвестр удалится к себе, он позвонит лакею в комнату для слуг, и тогда Голубка явится и начнет меня разыскивать. Пожалуйста, прошу тебя, Клиона, помоги мне.

Кроме тебя, мне не к кому обратиться.

Мольба в ее голосе нашла отзыв у Клионы.

— Я непременно тебе помогу любым путем, — заверила она. — Но, Берил! Какая опасная затея! Ты не должна…

— Не должна увидеться с Ианом? Он проехал ради меня полсвета! Ты, верно, лишилась рассудка, если воображаешь, будто я откажу ему во встрече, причиню ему боль и себе невыносимое страдание, — говорила в волнении Берил. — Постарайся понять, Клиона, — я счастлива. Безумно, невыразимо счастлива. И какой восторг — свидание в темном саду! Что мне надеть? Самое красивое платье — газовое с розовыми лентами — и накидку, отороченную горностаем, помнишь, ты вчера ее примеряла, и она тебе очень понравилась.

Невозможно оставаться равнодушной, когда ты посвящена в тайну романтического приключения, и, наблюдая за радостной, возбужденной Берил, Клиона сама испытывала трепет ожидания, но не забывала и о собственной роли в происходящем — остаться с глазу на глаз с лордом Рейвеном и развлекать его.

Клиона оделась с великим тщанием, хотя у нее было одно-единственное вечернее платье, которое Голубка несколько подправила, вышив серебром лилии на злополучном пятне. У Голубки были золотые руки, но Клиона прекрасно видела, что следы починки бросаются в глаза, а сравнивать ее наряд с новенькими с иголочки изысканными туалетами Берил, которых у той было великое множество, нельзя и подавно.

Конечно, утешала себя она, никто на нее не обратит внимания, но, когда обед закончился и Берил, всю трапезу радостная, веселая, смеющаяся, вдруг откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, Клиона похолодела, и ее охватила дрожь при мысли об уготованной ей роли.

— Боже, я изнемогаю от усталости! — воскликнула Берил. — Скорее бы наше путешествие подошло к концу, скорее бы приехать в Рим.

— Я надеялся, что комфорт и ровный ход моей кареты облегчит вам дорожные невзгоды и путешествие окажется более приятным, чем вы ожидали, — заметил лорд Рейвен.

— Экипаж, бесспорно, много удобнее всех, в которых мне доводилось ездить, — подтвердила Берил. — Но дорога всегда утомляет, и я мечтаю хорошенько выспаться. — Берил подавила зевоту. — Однако я не собираюсь уводить за собой бедняжку Клиону, — продолжала она. — Вы должны сыграть в пикет, милорд.

— Для меня великая честь иметь партнершей мисс Уикем, — отвечал лорд Рейвен учтиво.

Клиона с трудом подавила в себе желание отказаться, несмотря ни на что, и тоже удалиться, но было дано слово, и с принужденной улыбкой она тихо ответила, что счастлива сыграть с его светлостью, хоть и побаивается столь опытного партнера.

— Превосходно! — заключила Берил.

Лакеи убрали в гостиной, вынесли обеденный стол и на его месте разложили ломберный.

— Так вы не желаете составить нам компанию? — спросил лорд Рейвен, и Клионе послышалась в его голосе некоторая настойчивость.

— Я умоляю о снисхождении, — попросила Берил с очаровательной гримаской. — Меня ждут объятия Морфея.

— В таком случае я, естественно, отказываюсь от притязаний на ваше общество, — ответил лорд Рейвен галантно.