Монгольское нашествие на Русь и Европу

Шестаков Андрей Васильевич

Попробуем подсчитать на примере Владимира, сколько могло понадобиться камней при штурме одного города. При этом будем исходить из следующих допущений:

– длительность обстрела – 4 суток (ночью подсветку целей осуществляли с помощью снарядов с горючей смесью);

– количество требуше – 32 (сколько монголы использовали камнеметов при осаде Владимира – не известно, поэтому возьмем по аналогии с Киевом);

– средняя скорострельность одного требуше – 2 выстрела в час.

Получилось около 6000 снарядов. Для перевозки такого количества камней, при весе одного – 100 кг, необходимо ок. 1500 саней. Для стотысячной монгольской армии цифра достаточно реальна.

Впрочем, очень может быть, что унифицированных камней

монголам потребовалось значительно меньше. Дело в том, что «…опыт стрельб […] опроверг долго бытовавшее мнение о неточности стрельб больших требуше и невозможности их перенацеливания. Было подтверждено, что при стрельбе на максимальную дальность отклонение в сторону от идеальной линии не превышает 2—3 м. Причем чем снаряды тяжелее, тем отклонение меньше. Гарантируется попадание в участок 5 на 5 м с дистанции 160—180 м. Дальность стрельбы можно предсказуемо менять с точностью до 2—3 м, укорачивая или удлиняя пращу, меняя […] вес снаряда или вес противовеса. Перенацеливание в сторону можно производить, поворачивая опорную раму ломами. Поворот даже на небольшой градус дает ощутимое (и также предсказуемое при элементарном знании геометрии) смещение выстрела в сторону»[126].

Следовательно, фактически было необходимо относительно небольшое количество унифицированных снарядов: несколько для пристрелки и несколько десятков – для разрушения стены.

Однако, возможно, монголы использовали и третий, менее распространенный способ. Вот что написал в 1241 г. Шихаб ад-Дин Мухаммад ибн Ахмад ибн Али ибн Мухаммад ал-мунши ан-Насави[127]: «Когда они [монголы] увидели, что в Хорезме и в его области нет камней для катапульт, они нашли там в большом изобилии тутовые деревья с толстыми стволами и большими корнями. Они стали вырезать из них круглые куски, затем размачивали их в воде, и те становились тяжелыми и твердыми, как камни. [Монголы] заменили ими камни для катапульт»[128].

Впрочем, есть автор, сомневающийся в возможности выполнения подобных действий монголами:

«Выход из положения, будто бы найденный монголами при осаде Хорезма, граничит с фантастикой и, скорее всего, является литературной натяжкой либо самого ан-Насави, либо его компиляторов. Ибо как иначе можно прокомментировать эпизод с изготовлением круглых ядер весом не менее 100 кг из толстых тутовых деревьев? Без пилы это сделать было невозможно, а пил в то время не существовало. А где взять столько воды, чтобы размачивать в ней куски деревьев? Еще и огромные емкости для размачивания предусмотреть надо»[129].

Однако мне эти возражения кажутся беспочвенными. Во-первых, пилы в XIII в. существовали:

«…в Древней Греции в 50-х годах до н.э. появились пилы, сделанные кузнецами. Кованые зубья были значительно острее и правильнее заточены, что и сделало их неоспоримым лидером среди пил того времени.

Период от возникновения христианства до расцвета Киевской Руси ассоциируется с развитием основных ремесел, которые, в свою очередь, повлекли за собой и развитие пилы. Она распространилась почти по всему миру и уже тогда составляла конкуренцию топору. Наиболее широкое применение […] пила получила в районах Сибири, в Африке и Азии»[130].

Во-вторых, «огромные емкости для размачивания» были не нужны, так как рядом протекала Амударья.

На Руси тутовых деревьев, конечно, не было. Самые распространенные деревья у нас в средней полосе – сосна и береза. Для того чтобы получить деревянный снаряд весом ок. 100 кг, достаточно было взять свежесрубленное сосновое бревно диаметром 0,5 м и длиной 0,65 м.

Конечно, против каменных стен такой снаряд был бесполезен, но ведь на Руси XIII в. подавляющее большинство городских стен были деревянными. Кроме того, «…основной задачей стенобитных камнеметов является не столько снесение стен как таковых (хотя пробитие солидной бреши, обеспечивающей свободный проход пехоты и конницы,

очень желательно), сколько уничтожение укрытий для защитников – зубцов, парапетов, навесных галерей и щитов, навесных башенок-бретешей, казематов для баллист и т.д. Для успеха штурма с использованием обычных лестниц достаточно обнажить верхушку стены, чтобы вражеские солдаты не имели прикрытия от легкого метательного оружия»[131]. «Воины располагались только на заборолах – площадках вверху стены, прикрытых частоколом или деревянным бруствером. Заборола были уязвимы для разрушения даже не самыми тяжелыми камнями, серьезную угрозу для них представляли и зажигательные снаряды. После этого оставшиеся без прикрытия защитники легко сметались со стены массированным обстрелом из луков и легких скорострельных требуше»[132].

Таким образом, с большой долей уверенности можно утверждать, что для обстрела русских городов монголы применяли собираемые на месте из готовых блоков требуше. Снаряды для этих камнеметов они привозили с собой или изготавливали из деревьев.

ЧИСЛЕННОСТЬ

Вначале посмотрим, что известно историкам об общей численности армии Монгольской империи в начале 1230-х годов. Практически все авторы считают, что численность этнических монголов в этой армии составляла ок. 140 тыс. воинов. При этом историки расходятся в оценке численности монгольских союзников, и эти цифры колеблются в пределах от 60 до 140 тыс. человек. Таким образом, общая численность армии Монгольской империи, в начале 1230-х годов, по разным данным, составляла от 200 до 280 тыс.

В качестве примера посмотрим, как производит подобный подсчет Р. Храпачевский:

«По состоянию на 1206 г. “Сокровенным сказанием”[133] зафиксированы в составе государства Чингисхана 95 “тысяч”. Из состава данных “тысяч” […] был составлен тумен личной гвардии Чингисхана. К указанным 95 “тысячам” 1206 г. надо прибавить “лесные народы”, не перечисленные на момент Великого курултая. В 1207 г. экспедиция старшего сына Чингисхана Джучи подчинила Монгольской державе племена ойратов, бурят, киргизов и некоторых других. Номинально они могли выставить до нескольких десятков тысяч воинов […] Таким образом, к 1210 г., непосредственно монголы, которые были консолидированы Чингисханом, могли выставить не менее 100 тыс. воинов (“монгольских войск” и войск таммачи), 10 тыс. человек в гвардии-кешиге и имели примерно столько же человек резерва в виде старших сыновей в каждой семье-кибитке.

[…] к 1210 г. карлуки[134] стали вассалами монголов […]. Кроме того […] имелся особый тумен онгутов. Таким образом, к моменту войны с Цзинь в 1211 г. Чингисхан располагал собственной армией, численностью примерно 130 тыс. человек “монгольских войск”, войск таммачи, союзных карлуков и отдельного корпуса уйгуров.

В ходе завоевания империи Цзинь […] с самого начала на сторону монголов стали переходить пограничные войска цзиньцев, набранные из тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских народов и китайцев. Причем со временем в армию монголов вступали и крупные контингенты регулярных цзиньских войск. […] К 1213—1214 гг. в состав армий Чингисхана влились уже значительные контингенты собственно чжурчжэней и ханьцев. В целом не менее 50—60 тыс. человек вошли в армию Чингисхана в ходе войны с Цзинь в 1211—1217 гг.

Перед походом против хорезмшаха к Чингисхану присоединились ополчения уйгуров, карлуков и части туркестанцев. […]

Возможной общей оценкой прибавки восточнотуркестанских воинов будет величина в 30—40 тыс. человек, или 3—4 тумена. […]

Если же привести в систему ранее подсчитанные величины подразделений монгольской армии, то для 1235 г., перед Великим Западным походом, имеем следующую раскладку вооруженных сил мировой державы Чингисидов, из состава которых курултай мог распределить на все планируемые фронты солидные контингенты: