Монолиты готики
Шрифт:
Почувствовав волнение гостя, Доктринус, точно издеваясь, не подал виду. Притворился, что спешить им некуда, а тело на столе – так, часть декора.
– Нравится?.. – спросил он. И, не дожидаясь ответа, ответил себе же: – Да, здесь клёво. Все, что может понадобится мужчине для жизни. Я сам все обставил.
Краулер не думал, что это могло бы служить похвалой – пусть даже в собственный адрес.
– Да, весьма мило, – ответил он столь сухо, что почти почувствовал во рту вкус черствого хлеба. – Полагаю, нам следует приступить к осмотру… улики.
– А, служебное рвение? Похвально, похвально. –
Вампиры приблизились к столу и тому нечто, что скрывала простыня.
– Готов? – поинтересовался Доктринус, продолжая ухмыляться. – Будет страшно.
– Ну, – нетерпеливо буркнул Леонард.
Очкарик сдернул простыню, и выяснилось, что к ТАКОМУ Краулер оказался совершенно не готов. От неожиданности даже вскрикнул. К тому жуткому зрелищу, что предстало его глазам, не мог подготовить весь жизненный опыт. Альбинос не видел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ЭТО, и не предполагал, что подобное возможно. Да, у реальности отменно поставлен удар. Не успел Лео опомниться от апперкота, как последовала другая комбинация.
Новая – более компактная, обезвоженная (и мертвая) – версия Титуса выглядела на редкость отталкивающе. Как ни странно, в первое мгновение Краулер думал о насекомых. Точнее – о коконах, лишенных, до последних капель, жизненной влаги. Кожа была серой и сморщенной. Мышцы исчезли, будто их и не было. Отовсюду неестественно, а потому безобразно торчали острые кости. Глазницы чернели мертвыми впадинами. Рот скалился в кошмарном оскале; в глотке торчал острый и твердый, словно жало, язык. Руки скрючились на груди, в отличие от ног – прямых, как палки. До альбиноса наконец дошло, как Доктринус смог дотащить труп до лаборатории – теперь Титус весил считанные килограммы. Обезвоженная плоть, кожа и кости.
Создавалось впечатление, что эта мумия пролежала в каком-то склепе не одно столетие. Мертвец особо долгой выдержки. И, напротив, не верилось, что еще несколько часов назад Титус излучал здоровье, силу, и готовность служить Гирудо до последней капли крови… В последнем-то он преуспел.
Лео отвернулся. Усилием воли пришлось подавить зарождавшуюся в желудке деятельность. Впрочем, вырвать могло одним только желудочным соком.
Очкарик скалился, наслаждаясь эффектом.
Краулер игнорировал его энтузиазм, и, поглядев на труп, сосредоточился.
– Гм… Я не вижу ни кола, ни ожогов от святой воды… Вообще никаких признаков убийства.
– Хочешь сказать, за исключением ТРУПА?.. – вкрадчиво осведомился Доктринус.
«Ну да, конечно, – мысленно проворчал альбинос. – Одно маленькое «но». Умник…»
– Я уже говорил, что его осушили, – не дождавшись ответа, сказал очкарик.
– Верно, говорил, – кивнул Лео. – Но теперь я понимаю, что ты пошутил. Мне множество раз доводилось видеть тех, кого осушили, равно как и самому осуществлять такую процедуру. Те, из которых выпили всю кровь, совершенно не похожи на… ЭТО, – он окинул мумифицированные останки недоуменным взглядом. – Осушенные мертвецы выглядят куда жизнерадостнее.
Доктринус поглядел на стол, будто сверяя аргументы
– А разве то, что мы видим, похоже на убийство колом, или святой водой?..
В сознании Краулера всплыли жуткие картины, одна краше другой – осиновый кол, торчащий из груди живого, на первый взгляд, вампира; поток влаги, оставляющий ожоги, с регенерацией которых организм мог и не справиться.
– Нет. Вообще НИ НА ЧТО не похоже. Но технический прогресс, увы, не стоит на месте, и…
– Тем не менее, я отнюдь не шутил – Титуса осушили, – перебил Доктринус.
Альбинос с ужасом понял, что услышал чистую правду. Мысль о том, что некий Упырь или Вурдалак наделен такой властью, повергла Леонарда в шок.
Лишь увидев труп, он понял, почему Магистр отрицал причастность сородичей.
– Что за существо способно на ТАКОЕ?!.
Очкарик осклабился.
– Как ни странно, ты подобрал верное определение. Существо. Тварь, пришедшая из беспросветной тьмы тысячелетий. Убийца, какому нет равных…
Тут перед ними мелькнула какая-то юркая тень. Краулер вскрикнул и отпрянул. Сердце провалилось в желудок, а душа, если допустить ее наличие у кровососущих, ушла в пятки. Первое соображение было о убийце, вырвавшемся из плена тысячелетий исключительно ради того, чтобы предать его, Леонарда, столь же страшной смерти, как и беднягу Титуса. Нет, только не это!..
– Эй, потише, – сказал Доктринус, улыбаясь. – Все хорошо. Это просто Гастон.
– А?..
Негодующе переводя дыхание, альбинос понял, что тварь не превосходит размером крупную крысу. Смущенному Краулеру стало чрезвычайно стыдно своего испуга – вполне адекватной, впрочем, реакции. Немного успокоившись, он обратил внимание на детали. Существо, сидящее на руках у Доктринуса, было вовсе не крысой и не птицей, как Леонарду показалось вначале.
Затем он решил, что это маленькая обезьянка, игрунок или капуцин, но вновь промахнулся. Тварь не имела волосяного покрова: тонкие ручки, ножки, субтильное туловище. В хитрой заостренной мордочке проступало что-то собачье.
Создание являлось миниатюрным подобием человека. Если точнее – вампира. А еще точнее – Доктринуса. Крохотное личико неуловимо напоминало очкарика. Не чертами, а, скорее выражением, хотя и в чертах имелось отдаленное сходство. Печать порока, едва разместившись на скудной площади, темнела несмываемыми чернилами. Существо казалось ангелочком, лишенным крыльев, и обожженным смертными грехами. Эдакий бесенок системы «mobile».
– Что ЭТО? – выдохнул альбинос, смутно вспоминая, что недавно уже задавал тот же вопрос.
– Говорю ведь – Гастон, – невозмутимо ответил Доктринус, почесывая тварь за ушком, отчего та тихо урчала. – Гомункул. Он живет тут, в лаборатории.
– Гомункул? – Краулер воззрился на существо, именуемое Гастоном. – Но КАК?..
– Я его создал, – терпеливо разъяснил очкарик. – По старинным алхимическим рецептам, и с использованием – не в средневековье, чай, живем, – кое-какого hi-tech. Отличный, скажу тебе, помощник. Смышлен, проворен, неприхотлив к еде и условиям. Подумываю вот написать руководство «Гомункулус – своими руками». Домохозяйки будут просто в восторге, как считаешь?..