Монополия на верность
Шрифт:
Развернувшись на каблуках, она заставила себя широко улыбнуться.
– Привет, папа.
С заметно поседевшими волосами, он все равно оставался эффектным мужчиной. Высокий. Подтянутый. Импозантный. С резкими чертами лица, впечатляющими бровями и тяжелым взглядом.
– Я думал, ты не придешь, – сказал он.
Карли поборола разочарование от такого негостеприимного приветствия. Так было всегда. Ей действительно следует перестать надеяться на большее.
– Это единственная причина, почему я была включена в список гостей? – спросила
Мышцы вокруг его глаз чуть напряглись.
– Если бы не хотел видеть тебя здесь, я бы не прислал приглашение.
– Ну, просто выглядело бы не очень, – она старалась говорить непосредственно, – если бы ты пригласил всех, кто работал на ток-шоу, кроме собственной дочери.
Он насторожился и нахмурился, посмотрев на ее слишком короткое платье. Ладно, с длиной она переборщила. Но ей больше не нужны доказательства его неодобрения. Конечно, отец почувствовал, что ее саркастический комментарий был вполне уместен.
– Сегодня ты превзошла даже саму себя, – сказал он. – Кто этот несчастный на сей раз?
Внутри у Карли все сжалось еще сильнее.
– Я без кавалера. – Она склонила голову. – Ты разочарован?
Губы отца презрительно вытянулись.
– Не могу сказать, что горю желанием познакомиться с очередным бездельником.
– Бездельником?
– Взгляни правде в глаза, Карли, – сказал он, осматривая зал, прежде чем перевести взгляд обратно на нее. – Ты должна более обдуманно подходить к выбору мужчин, прежде чем заводить с ними интрижки, или как вы, молодежь, это там сейчас называете.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Карли расправила плечи и ответила ровным тоном:
– Все парни, с которыми я встречалась, были порядочными людьми.
– Им всем не хватало амбиций.
– Я не выбираю бойфрендов, руководствуясь их амбициями в профессиональной сфере или размером банковского счета. – На самом деле эти качества отпугивали ее, и она с криками убегала в противоположном направлении. Хантер Филипс был единственным исключением.
В глазах отца читалось недовольство, и сердце Карли заныло.
– Котенок, ты слишком низко устанавливаешь планку.
– Может быть, это ты устанавливаешь ее слишком высоко? – возразила она.
В воздухе повисла напряженная пауза. Они смотрели друг на друга с опаской, и Карли снова задавалась вопросом, зачем она вообще пришла сюда.
Когда ее отец продолжил, в его тоне сквозило растерянное недоумение.
– Хуже всего то, что ты не испытываешь особых чувств к своим бойфрендам, как мне кажется. Ты просто перебираешь их, а потом удивляешься, почему в конце они так плохо с тобой обходятся.
– Вечеринка посвящена этой теме? – немного раздраженно спросила Карли. – Это предлог, чтобы вызвать меня сюда и допросить о любовной жизни?
– Печально, если я должен устраивать вечеринку, чтобы увидеться со своей собственной дочерью. – Он тяжело вздохнул. И Карли снова почувствовала себя ужасно. – Но что касается твоей личной жизни, – продолжал
– Это никогда не мешало тебе выражать свое мнение по этому поводу.
– Меня больше беспокоит твой профессиональный выбор.
Унижение и стыд захлестнули ее обжигающей волной.
– Давай, папа. Это же я. Говори без прикрас. – Карли подошла ближе. – Ты переживаешь, что я снова дам маху? Повторю прошлые ошибки? – Отец нахмурился, но ничего не сказал. Но Карли поняла все без слов. – Правда, есть и хорошие новости. Если я облажаюсь во второй раз, по крайней мере, это будет не твоя газета. Так что тебе не стоит беспокоиться о своей драгоценной репутации.
Карли была уволена по ее собственной вине, а не по желанию отца. Но ее все еще терзали сомнения о его роли в том ее разгроме.
Она посмотрела на отца и на этот раз не смогла сдержаться:
– Прошло три года, но я все еще не могу понять, приложил ли ты руку к моему увольнению или нет.
Лицо ее отца покраснело, и он подошел ближе.
– Черт побери, Карли, – сказал он. Время нежных прозвищ закончилось. – Твой шеф принял это решение. Неужели ты была настолько наивна, чтобы полагать, что все пройдет без последствий? – Он прищурился в недоумении, как будто все еще не мог понять, как она могла быть такой глупой. – Чтобы поверить, что Томас Уивер не использует тебя?
– Он меня не использовал. Мы начали встречаться лишь три месяца спустя после публикации моей статьи. – Она подняла подбородок, борясь с эмоциями. – Но я действительно не ожидала, что люди, которые меня любят, разбегутся в трудный момент. Но когда дело приняло крутой оборот, он повернулся ко мне спиной, чтобы спасти себя. Как и ты.
– Чего ты от меня ожидала, Карли? – спросил он. – Что я буду оправдывать безрассудство дочери и ее неумение разбираться в людях? Что выкажу предпочтение своей собственной плоти и крови? Я управляю огромным судном, и бизнес должен стоять на первом месте. – Его гнев сменился разочарованием, что было хуже всего. – Я не понимаю, как ты могла допустить такую глупую ошибку новичка.
Она сглотнула комок в горле.
– У меня есть сердце, папа.
– Веришь ты этому или нет, но у меня тоже.
– Но я не могу отключить его, как ты.
– Как я уже сказал… – отец нахмурился, – я не мог вмешаться и помочь тебе.
Наворачивающиеся слезы обжигали глаза, и Карли крепче сжала свой клатч.
– Неужели ты не понимаешь, папочка? – Слово вырвалось у нее прежде, чем она осознала, что говорит. – Я не хотела, чтобы ты заступался за меня, – сказала она. Карли всегда хотела услышать от отца, что он верит в нее. И вот спустя три года она все еще ждала этих слов, и все еще напрасно. – Ты ведь абсолютно не веришь в меня? Я бы никогда не попросила тебя о таком одолжении. – Она с трудом справлялась с болью. – Но ты даже не доверял мне настолько, чтобы позволить отклонить твое предложение о помощи.