Монреальский синдром

Тилье Франк

Монетт указал на ячейку с номером 201, находившуюся с левого края.

— Мы уже открыли. И нашли там вот это.

Он вынул что-то из кармана и протянул на ладони:

— Флэшка.

Шарко взял флэшку, рассмотрел ее.

— Скопируете мне то, что здесь записано?

— Уже скопировали, берите.

— А что вы думаете о том, что увидели?

— Мы ничего не поняли, и я очень рассчитываю на то, что вы нам объясните. В конце концов эта история разожгла-таки мое любопытство.

Шарко кивнул:

— Конечно объясню. Нам еще понадобится

ваша помощь. Хотелось бы, чтобы вы как можно быстрее собрали информацию о человеке, которого зовут то ли Джеймс Петерсон, то ли Петер Джеймсон. Он врач, работал в психиатрической больнице Мон-Провиданс в пятидесятых годах, жил в Монреале. Сейчас ему должно быть за восемьдесят.

Монетт записал все данные в блокнот.

— Договорились. Наверное, позвоню вам к концу дня.

Когда Люси и Шарко возвращались в отель, Шарко все время потихоньку оглядывался: искал в толпе Эжени. Однажды даже вытянул шею, чтобы посмотреть, нет ли ее за вон той парой. Нет.

Как не было, так и нет.

56

Номер Шарко в гостинице был убран: чистое белье, кровать аккуратно застелена, в ванной новое мыло, паста, все остальное… Комиссар вытащил из-под кровати чемодан, откинул крышку и достал ноутбук.

Люси, краем глаза глянув в чемодан, нахмурилась и не удержалась от вопроса:

— Что это у тебя там? Банка соуса-коктейля?

Шарко быстро захлопнул крышку, застегнул чемодан на молнию и включил компьютер.

— Да вот всегда мучаюсь из-за диеты.

— Ничего себе диета — с соусом-коктейлем и засахаренными каштанами! К тому же, судя по цвету, соус не слишком-то хорошо перенес полет…

Не ответив, Шарко сунул флэшку в порт ноута, и на мониторе возникли две папки. Одна называлась «Szpilman’s discovery», другая — «Barley Brain Washing».

— To же самое я видела в компьютере Ротенберга. Он был осторожным и предусмотрительным, вот и позаботился о том, чтобы сохранить собранные материалы.

— Сначала Барлея или Шпильмана?

— Барлея. Адвокат успел показать мне фотографии опытов по психологическому воздействию на пациентов, но в папке был еще и фильм. Фильм, который Сандерс демонстрировал своим пациентам в процессе промывания мозгов.

Шарко повиновался, открыл папку, кликнул на иконку «Brain Washing01.avi».

— Ноль один… Стало быть, существуют десятки других…

С первого же кадра им все стало понятно. Шарко нажал на паузу и ткнул указательным пальцем в правый верхний угол кадра. Повернулся к Люси. Лицо его было очень серьезным.

— Белый кружок… Такой же, как на проклятой бобине.

— И такой же, как на «мусорных фильмах». Фабричная марка Жака Лакомба.

Давящая тишина, потом звонкий голос Люси:

— Он работал на ЦРУ. Жак Лакомб работал на ЦРУ.

Она почувствовала, что еще кусочек пазла лег на место. Еще один — в соответствии все с той же четкой логикой, никуда не переставишь.

— Вот почему он обосновался в Вашингтоне в пятьдесят первом году: Лэнгли, где находится штаб-квартира

ЦРУ, совсем рядом. И вот почему он потом, когда проект «MK-ULTRA» распространился на Канаду, переехал в Монреаль. Они завербовали его точно так же, как Сандерса… Сначала заинтересовались его фильмами, его попытками воздействовать на бессознательное, манипулировать людьми, потом связались с ним, познакомились, ну и опять-таки ровно так же, как психиатру, обеспечили ему прикрытие: работу киномеханика. Естественно, с солидным счетом в банке.

Шарко согласился и развил мысль Люси:

— Они искали по всему свету и нанимали лучших в профессии. Ученых, медиков, инженеров и вот — кинематографиста. Им нужны были люди, чтобы снимать видео, которое они показывали пациентам.

На этот раз кивнула Люси. Теперь, когда расследование шло полным ходом, она не ощущала себя наедине с мужчиной, с которым провела ночь, перед ней был коллега, участник общей — мучительной, немыслимой, опасной — охоты на дикого зверя.

— Ротенберг сказал, что детская программа не входила в проект «MK-ULTRA» и что врач, который никогда не появлялся в кадре, был не Сандерс. Значит…

— Значит, Жак Лакомб обслуживал одновременно две программы: по проекту «MK-ULTRA» он работал в Институте Аллана с Сандерсом, а по детской программе — в Мон-Провиданс с пресловутым Петерсоном-Джеймсоном. В ЦРУ знали, что могут ему доверять. Наверное, разведуправлению, когда там замыслили эксперименты в белой комнате, понадобился свой человек, такой, на которого можно положиться.

Люси встала, налила себе стакан воды, выпила. Ночь опьянения, ночь наслаждений отодвинулась далеко-далеко, вернулись и взялись за работу ее демоны. Шарко, дождавшись, пока Люси снова окажется рядом, нежно погладил ее по шее.

— Все в порядке?

— Поехали дальше.

Он нажал на клавишу «Enter». «Brain Washing01.avi»…

Фильм Лакомба, предназначенный для демонстрации пациентам Сандерса, оказался таким странным, какого и вообразить было нельзя. На экране возникали черные и белые квадраты, линии — прямые и кривые, колебавшиеся как волны… Все выглядело так, будто ты попал в некий психоделический мир, в мир дзэн, где сознанию не найти себе места. Квадраты проплывали по экрану то быстро, то медленно, сменяли друг друга, заменялись волнами, те росли, росли, росли, потом исчезали… Шарко выбрал в меню покадровый показ — тут-то и обнаружились скрытые планы.

Люси наморщила нос. Одни, другие, третьи скрюченные пальцы, обвивавшиеся вокруг лежащих на столе черепов… Крупные планы пауков, окутывавших своими нитями насекомых… Громадное черное облако на удивительно чистом небе… Большой темный сгусток в луже крови… Ужасы, извращения — все то, на чем специализировался Жак Лакомб…

Потрясенный увиденным Шарко потер себе виски.

— По-видимому, они показывали фильм Лакомба пациентам в режиме нон-стоп, и вкупе со звуком из громкоговорителей это бог знает что делало с мозгами. Лакомб был таким же психом, таким же порочным типом, как Сандерс.