Монстр 34
Шрифт:
– Я поговорила с твоими соратниками и кое-что выяснила, сядь и успокойся. – Монстродева дождалась, когда Ольга сядет рядом с ней. – Послушай, девушка становится монстром, а мужчина – инкубом при закачивании в них демонической энергии, но секс лишь один из способов. Самый эффективный, конечно, но не единственный. На сегодняшний день их известно семь или восемь – я не считала. Итак, давай по порядку. Где ты получила столько демонической энергии? Первый раз ты столкнулась с ней, ещё когда на вас напала мантикора, как носительница этой энергии, но тогда вам ничего не перепало. То же самое произошло и в ваших походах. Но затем вы прибыли в Кривой Ворон, где монстры живут с людьми и выделяют в воздух, воду и почву эту энергию. А местный маг-элементалист так стремится сделать из своих элементалей тёмных, что, могу поспорить, его комната просто источает миазмы на весь город. Там ты и получила начальную дозу. Тебе название «хмельник» знакомо?
– Да. Кажется, из него было сделано вино, которым
– И ты провела некоторое время в окружении вещей, некоторые из которых наверняка источали немного демонической энергии. И к тому же пила вино из демонического плода. Ты получила немного и процесс ещё можно было обратить. Но затем вы направились в Булатоград, где монстров больше, а значит и демонической энергии тоже больше. И провели там больше суток. Потом вы вернулись за танком и ваш бравый командир всю дорогу миловался со своей монстрицей. Всё бы ничего, но ты выпила ведьмовское зелье, которое превратило тебя в девочку. И поверь мне, в этих зельях энергии предостаточно. Ты сделала несколько глотков и зелье было разбавлено водой, но раз этого хватило, чтобы «омолодить» тебя, то, надо понимать, концентрация всё равно оставалась немаленькой. Затем вы едете на моторе, работающем от демонической энергии. А знаешь, для неё стенки мотора не являются непреодолимыми. И снова всё бы ничего, но уже в Аль-Финике вы получаете полную заправку демонической энергией. Внутри вашего танка уже кусочек демонической земли. Теперь расскажу тебе кое-что о Кривом Вороне, Булатограде и Аль-Финике. Во всех трёх городах людей больше, чем монстров. Но соотношение монстры плюс инкубы стремительно увеличивается по отношению к людям. Если в Кривом Вороне монстров и инкубов около десяти процентов всего населения, то в Булотограде их уже треть. А в Аль-Финике чуть-чуть не хватает, чтобы была половина. Скоро этот город преобразуется в демонические земли. Кстати, заметила, что там законы к монстрам более лояльны, чем к людям? А в Кривом Вороне ещё не всех монстров готовы принять. В Булатограде в этом смысле намного проще. Там закон един для всех и отношение ко всем ровное. Всю дорогу вы пьёте Зимкино молоко. Конечно, даже после появления мужа голставровое молоко не приводит к мамонизации – концентрация ДеЭ маловата. Но и это вносит свой грошик в общий барыш. Я думала ты это знаешь, поскольку в течение всего пути проявляла большую осведомлённость о монстрах. А теперь я вижу, что точку невозврата ты прошла. Даже если тебя сейчас перекинуть в твой мир, то достаточно будет три-четыре раза помиловаться с мужчиной и ты получишь всё то, что получает девушка, становясь суккубой.
Ольга потрясённо молчала несколько секунд, пытаясь переварить услышанное. Она конечно слышала о том, что демоническая энергия может передаваться от милующейся парочки в окружающую среду, но никогда не думала, что сама по себе энергия может попадать в тело человека иными путями. Потерянным севшим голосом она спросила у суккубы:
– И что? Совсем-совсем ничего нельзя поделать? Я превращусь в суккубу?
– Нет, есть, конечно, варианты. – Тиаао задумалась. – Например, можем провести змеиный ритуал и превратить тебя в ламию. Ещё можно превратить тебя в нежить, но я сильно сомневаюсь, что ты этого захочешь. Можно обратить тебя в волкодлаку. Один укус девушки-волкодлаки и ты уже её сестра. Тёмная слизь может обратить тебя в тёмную слизь, а верёвочница – в верёвочницу. Но самый лучший способ – это, конечно, встреча с лилим.
– А нельзя всё это обратить вспять? – Ольга просяще посмотрела на суккубу.
– Эм, нет. Даже у Ордена нет такой магии, чтобы повернуть мамонизацию вспять, особенно когда точка невозврата пройдена. – Сконфузилась Тиаао и тут же попыталась приободрить сникшую подругу. – Ну что ты так грустишь? Ты не о том думаешь. Надо думать не о том, как тебе не хочется быть мамоно, а почему тебе не хочется быть мамоно.
– А что в этом хорошего? – Возмутилась девушка.
– А что плохого? – Парировала суккуб.
– Я превращусь в чудовище!
– Очень миленькое, заметь. Не будешь знать ни болезней, ни старости.
– Меня все будут ненавидеть.
– Только Орденские прихвостни и неподготовленные граждане.
– Я не буду человеком!
– Ты будешь сильнее и быстрее людей, да ещё и магией овладеешь.
– Я стану просто вожделеющей шалавой!
– Верной только своему мужу. Вспомни, ты сама говорила об этом командиру.
– Я буду хотеть только сношений.
– Если у тебя есть любимое занятие, ты сможешь заниматься и им. Самое похотливое существо в этом мире – Повелительница демонов, но она занимается ювелирным делом. В перерывах между управлением и соитиями с мужем. – Тиаао решительно перехватила инициативу в разговоре, воспользовавшись паузой. – И ты, и муж останетесь такими же, какими и были, только станете миловаться чаще обычного.
– Но я не смогу вернуться домой.
– Это, конечно, грустно, но кто у тебя остался там? Как я поняла, твой отец погиб, братьев, сестёр нет, мужа и детей тоже. Мать пропала в неизвестном направлении. Вернуться только ради призрачной надежды
Наступило минутное молчание. Ольге пришлось признать правоту суккубы. Но ведь там её Родина и Родина нуждается в ней. Но даже если она сможет вернуться и жить, то что будет с ней, когда её муж умрёт? Мир так несовершенен. Случайная пуля, осколок или даже нападение в подворотне. А она уже не сможет жить без него и ей никто не нужен будет. Или поселят их в общежитии, а через три-четыре месяца у всех соседей женского пола начнут расти рога, хвосты и крылья. Даже если всё скрывать, то эта зараза пойдёт по всей стране, а потом и по миру. Так может ей лучше остаться здесь и спасти свой мир от заражения? Её мысли прервала суккуб.
– Давай спать. Утро вечера мудренее. Завтра поедете к этому безумному учёному, посмотрим, что ещё скажет. Может тот зелёный туман был билетом в один конец?
Утром отряд двинулся дальше. Вся мужская часть экипажа выглядела довольной и умиротворённой, чего нельзя было сказать о женской части. Ольга была хмура и неразговорчива, отвечая на вопросы односложно. На вопрос «Что случилось?» отвечала «Ничего!» и вообще пребывала где-то глубоко в себе. Вышень пытался её развеселить, вытаскивая из уха платки, доставая из её волос монетки или заставляя появляться будто из ниоткуда прекрасные цветы. Но девушка никак не реагировала на это. При свете дня открылось много интересных вещей. Оказалось, что постоялый двор не так уж и похож на крепость. Задняя часть, где размещались телеги купцов, была просто обнесена частоколом. А внушительная постройка на холме была деревянной и служила личным домом Карла. От него к верхнему окну башни на постоялом дворе тянулся подвесной мост. Холм же был неприступен в силу своей крутизны и наличия острых камней по всему склону. Настоящая причина спокойствия «Железной портянки» находилась чуть дальше. За поворотом располагалась деревня, в которой жили рыцари Ордена, обретшие семейное счастье с монстродевами. Конечно тут были не все рыцари, что пропали в походах. Большей частью мужчины уносились своими жёнами в глубь демонических земель, подальше от оголтелых охотников на монстров. Всего деревня могла выставить 15 конных и 75 пеших рыцарей, плюс 47 монстродев, имеющих боевую жилку, вроде ящерок или арахн. Дорога вывела танк и всю команду в большую долину, которая была окружена восемью большими холмами. Тот холм, на склоне которого располагалась «Железная портянка», был небольшим и скрылся за одним из холмов Восмихольмья. Вышень сделал широкий жест рукой:
– Добро пожаловать в Зелёный дол. Это просто пищевой центр будущей Лескатии. В том, что рано или поздно она падёт, я не сомневаюсь.
Долина действительно была зелёной, несмотря на конец лета. Через долину текли три ручья и их воды питали густую зелень равнины. Вдали виднелась деревенька, а среди сочной травы прогуливались коровы, овцы, козы, голставры и овценамбулы. У подножья холмов были разбиты сады. Это была идиллическая картинка сельской глубинки. Холмы тоже не оставались пустыми. На склонах можно было видеть террасы с грядками или небольшие скопления домиков. Несколько зданий стояло и на вершинах холмов.
– Вот этот холм называется Звёздным холмом. – Эльф указал на самый высокий холм. – В башне на его вершине живёт звездочёт. А вот тот холм называется Гриб Братика. – Указанный холм был столь крут, что на его склонах были только сорняки и потёки красной глины. – Он очень крутой и на его вершине живёт ведьма. Но нас интересует Горбун. – Теперь Вышень показывал на невысокий холм который выглядел довольно не обычно из-за того, что поверх пологой части внезапно резко вверх уходили крутые склоны. Казалось, что это оплывшая от времени башня на холме, только очень широкая, хотя и низенькая. На вершине этого холма стоял дом с собственной башней. Он очень походил на дом гремлина в Булатограде. Тоже был весь оплетён трубами и торчащими механизмами. Между двумя мачтами в центральной части дома периодически пробегали разряды с характерным треском. Порой вверх то и дело вырывались струи пара. Чем ближе подъезжал танк к холму, тем отчётливее слышался стук и грохот. Становилось понятно, почему на этом холме больше никто не живёт, довольно беспокойное соседство. Танк проехал только половину пути по холму, дальше следовало идти по дорожке, уходящей вверх. Так что Ласкин взял с собой только Николая и Тиаао и поднялся вверх к дому учёного. Эльф, желая развеселить Лукину, рассказывал ей и остальному экипажу очередную историю. Она была о том, как безумный Макс создал гигантскую мамоно-зомби и что из этого вышло. Ольга вылезла из танка, под предлогом того, что ей хочется размяться, однако рядом с танком она расхаживала недолго. Вскоре девушка скрылась в ближайшем лесу, что рос на дальней от танка стороне холма. А затем тропинка и вовсе увела её к его подножию уже по другую сторону Восьмихолмья.